Он притянул Дженну к себе и взял ее лицо в свои ладони.

— Я очень сожалею, что вел себя с тобой так жестоко и непримиримо. Те слова, которые я сказал тебе в ту ночь… Это было слишком жестоко, неправильно. Это совсем не в обычае мужчин моего племени. И я не хочу, чтобы это стало моим обычаем. Ты замечательная женщина, ты хотела лишь самого лучшего своему ребенку. Нашему ребенку. — Тайрен нагнулся и осторожно поцеловал ее. — Спасибо, что ты так хорошо о ней заботишься. Она такая же, как ты, знаешь?

— Такая же, как ты. — По лицу Дженны потекли слезы, и ей было все равно, хотя из-за туши на щеках наверняка получались черные полоски.

— Значит, ты меня прощаешь? — спросила она.

Он кивнул.

— А ты? Ты прощаешь меня?

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Конечно.

Он опустил голову.

— Я не буду покупать землю твоего отца.

— Что?

— Мне стало ясно, что я ненавижу вовсе не Рандольфа. Правда. Дело в моем отце. Это был мой страх — страх стать таким, как он. И именно этот страх заставлял меня унижать каждого, кто ко мне приближался или даже пытался любить меня. — Он помолчал. — Я готов поговорить с Рандольфом, посмотреть, действительно ли он изменился. Вероятно, я смогу помочь ему выправить положение с фермой. Может, дам кредит, может, стану компаньоном… Еще не знаю. Думаю, если разговор сложится, мы подробно обсудим это с ним.

— Я думала… — начала Дженна.

— Ты думала, что я хотел отомстить? — улыбнулся Тайрен.

— Да.

Тайрен покачал головой.

— Больше не хочу. Ни за тебя, ни за нашу дочь и нашу семью. Ведь он сам принадлежит нашей семье. И, кажется, он начал это понимать. — Тайрен ласково гладил Дженну по голове, прижимая к своей груди.

— И что ты хочешь теперь? — затаив дыхание, спросила Дженна.

— Тебя. — Ответ прозвучал просто и по-настоящему. Одно коротенькое слово.

Она сначала улыбнулась, а потом со смехом обвила руками его шею.

— Я у тебя есть!

— И ты, и Синди, и… и все другие дети, которые у нас будут.

— Да. — Дженна счастливо зажмурилась, представив, что все это теперь правда. Что Тайрен будет с нею каждый день. Даже когда он или она будут уезжать, расставаться, они все равно будут вместе. Теперь их ничто не разлучит.

И этот дом, который ей так понравился с первого взгляда, в который она влюбилась, как только можно влюбиться в строение, будет их общим домом. Она может жить здесь и вести хозяйство для своей семьи. Она может работать и по вечерам возвращаться сюда. Они будут устраивать зимой пикники у камина, купаться в пруду, ездить верхом. У Синди будет пони и лодочка. И у остальных детей тоже… Сейчас Дженна не сомневалась, что у них с Тайреном будут еще дети — и на сей раз их отец, которого она так любит, будет с ними с самого начала.

— И там, потом, в будущем… — хрипловато говорил он, словно слыша ее мысли, — я буду всегда рядом, чтобы помогать тебе рожать наших детей. Я хочу видеть их с самого первого мгновения. И хочу быть тобой рядом всегда.

Слезы все текли по ее лицу.

— Ты станешь моей женой, Дженна?

— Прямо сейчас!

Он притянул ее к себе, их губы соприкоснулись, и он поцеловал Дженну нежно и с любовью. Он наконец-то позволил себе это.

Эпилог

Древняя легенда маори гласит, что много поколений назад принцесса Хинемоа и Тутанекай, два великих предка современных маори, посадили семена великой любви в городе Роторуа. Их бесконечная любовь друг к другу считается у маори величайшей историей любви. Каждая свадьба маори повторяет эту церемонию.

Дженна расправила на коленях плетеную юбку, часть своего свадебного наряда. Кири поправила гирлянду цветов, вплетенную в волосы невесты.

— Я рада, что ты согласилась совершить этот обряд.

— Кири, я люблю Тайрена и люблю его народ. Пусть я и не маори, но моя дочь — потомок маори. И мой муж — маори. Это часть моей жизни. Я действительно счастлива, что Тайрен мне это предложил.

— Ты готова? — Кири ласково коснулась щеки Дженны.

— Да, абсолютно.

Дженна встала, пышная и богато расшитая юбка зашуршала, ласково касаясь ее ног. Кири собственноручно приготовила наряд для Дженны, сказав, что заменит ей в этом мать.

За дверью дома сияло яркое утро. Все племя собралось, чтобы поучаствовать в обряде бракосочетания Тайрена Те Ароа и Дженны, приехали даже те, кто жил в городах, а не в деревне. Все мужчины стояли справа от двери, а женщины — слева. Они запели гимн «Покарекаре Ана», мужчины подхватили. Тайрен и Паруи ждали Дженну у ступеней. Она шагнула к своему мужу, и они соединили руки.

Жених и невеста возглавили процессию, которая направилась к озеру Райская чаша. Все смеялись, пели песни и осыпали молодых лепестками цветов. Синди восторженно носилась вокруг, иногда налетая на людей, но все только улыбались.

Наконец они добрались до озера, где была воздвигнута деревянная арка, увитая гирляндами цветов. На мгновение Дженне показалось, что там их ждет судья Сорроу, перед которым они уже предстали три дня назад, но там был один из старейшин племени в высоком головном уборе из перьев и цветов.

Репортеры не упустили шанса присутствовать на церемонии бракосочетания популярного политика, поэтому вспышки то и дело вспыхивали то тут, то там.

И к этому тоже придется привыкнуть. Теперь она не никому не известная Дженна Фарсон, а миссис Те Ароа, жена политика-маори. Когда прессе стало известно, что Тайрен Те Ароа сделал предложение Дженне, в газетах и на телевидении появилось огромное количество репортажей и статей, где высказывались разные абсурдные предположения и теории. Но Тайрен ловко сумел повернуть ситуацию в свою пользу. В его изложении все выглядело как воссоединение двух любящих сердец, преодолевших все преграды и трудности. Оба острова, и Северный, и Южный, млели от этой романтической истории.

Дженна ни слова не понимала на маори, но торжественность момента и великолепные гимны наполнили ее сердце радостным предвкушением чего-то невероятно чудесного.

Старейшина закончил свою речь как раз тогда, когда гимн достиг наивысшей точки. Паруи подал ему веревку, завязанную сложным узлом, символизирующим неразрывные узы на всю жизнь. Пожилой маори накинул ее на шеи новобрачных, завершая церемонию.

— Теперь ты действительно моя, моя навечно! — прошептал Тайрен, прежде чем приникнуть к губам Дженны страстным поцелуем.