— Бегство исключено, Дженна. — Голос жесткий и ледяной, взгляд из-под тяжелых век — непостижимый.

— Что… что ты здесь делаешь? — Голос плохо повиновался ей.

Он еще больше сузил глаза.

— Кири сказала мне кое-что интересное после того, как ты уехала.

— Вот как? — едва выдавила Дженна.

Он кивнул.

— Кое-что обо мне и… Синди.

Сердце Дженны сжалось. Нет, только не это, только не так… Кажется, она слишком медлила с разговором, теперь придется вести игру на чужом поле и по чужим правилам.

— Синди…

— Ты знаешь, что она сказала? — сухо спросил Тайрен.

Дженна закусила нижнюю губу. Теперь сердце застучало как бешеное. Она не знала, что ему сказать. Что Синди — его дочь? Что она — не его дочь?

— Не хочешь попробовать угадать, Дженна? — с напором произнес он.

— Может быть… насчет того, что вы оба с ней любите лошадей? — беспомощно сказала она.

— Нет. — По виду Тайрена было ясно, что он понимает, что она снова пытается умолчать обо всем. — Кое-что поважнее. И именно это заставило меня прийти сюда. И лезть по дереву, чтобы попасть в твою комнату.

Он знает…

— Мы могли бы завтра поговорить об этом. — Она пыталась оттянуть неизбежное. — Я приеду к тебе.

Дженна понимала, что шансов мало, но все же хотела сделать попытку хотя бы оттянуть разговор.

Тайрен не ответил, только его взгляд сделался еще тяжелее.

— Уже поздно, — лепетала она. — Марта спит прямо под этой комнатой, а комната Синди — рядом.

Его взгляд прямо-таки пронзал насквозь.

— Кири говорит, что у Синди глаза ее отца.

Дженна почувствовала, как бледнеет.

— Глаза ее отца, она сказала, — повторил Тайрен. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Тайрен, я… — пролепетала Дженна.

— Синди — мой ребенок? — Тайрен сложил руки на груди и уставился в лицо Дженне.

Она непроизвольно сделала шаг назад. Рот Тайрена стал узкой щелкой.

— Дженна, если ты пытаешься выкрутиться… — угрожающе проговорил он.

— Не пытаюсь… нет. — Она закрыла глаза. Все, поздно отпираться. — Я не хотела говорить тебе это… так.

— Мне кажется, ты вообще не хотела говорить этого мне, — холодно произнес он.

Она теснее закуталась в халатик.

— Да. — Едва слышный шепот. — Она твоя дочь, Тайрен.

Он чертыхнулся, встал и подошел к окну.

— Синди…

В комнате стало настолько тихо, что слышно было учащенное дыхание Дженны, а напряжение так сгустилось, что его можно было потрогать рукой. Тайрен молча смотрел в окно, а Дженна — на его спину. Сердце сжалось в дурном предчувствии. Почему она оказалась во всем виновата? Как бы сложилась ее жизнь, если бы тогда у нее хватило мужества дать отцу отпор?

— Эта маленькая девочка? — Голос едва слушался Тайрена. — Эта хорошенькая, смышленая маленькая девочка с рыжеватыми волосами и серыми глазами — моя дочь?

— Да, — выдохнула Дженна.

Он резко обернулся и посмотрел на нее. И в его взгляде нежности не было, о нет, напротив!

— Ты хоть представляешь, что ты наделала? — Его голос хлестнул, как кнутом.

— Я хотела лишь защитить ее… — попыталась оправдаться Дженна. — Защитить от…

— Защитить? От кого?

— Не смотри на меня так, Тайрен, — попросила она.

— От грязного полукровки, который был слишком беден, чтобы заботиться о тебе и твоем ребенке, — его голос становился все громче, — от ничтожества, который не выжил бы за пределами фермы твоего папеньки? От глупого парня, который тратил все деньги на обучение в университете, на образование, которое не могло принести ему ни малейшей пользы? На маори, у которого только одно будущее — плести корзины и ловить рыбу?

— Нет!

— Ты не сказала мне о своей беременности, — он снова заговорил яростно, но негромко, — потому что ты думала, что я не смогу прокормить тебя и Синди.

Глава 7

Дженна молчала. Если она сейчас скажет правду, а именно, что ее отец собирался вышвырнуть их с Кири на улицу, Тайрен только еще больше уверится в том, что, по ее мнению, он неспособен содержать семью. Она так и так его обидит. Тогда, почти пять лет назад, она думала только о том, что Тайрену остался всего лишь год до окончания университета. Всего лишь год — и ему не придется работать на поденной работе на фермах, чтобы содержать себя и Кири. И… жену. Всего лишь год. Она еще не знала, что беременна, думала, что отъезд в Окленд принесет пользу… Если не пользу, то хотя бы покой. Тайрен спокойно окончит университет. Она найдет работу и устроится в Окленде. Они смогут переписываться. А потом… Потом они будут вместе. Но когда Дженна позвонила Тайрену, чтобы рассказать о своей беременности, он не стал ее слушать.

— А тот, другой? — внезапно спросил он.

— Кто? — Дженна не сразу поняла, кого он имеет в виду.

— Твой муж, Дженна. Он знает? — Тайрен повернулся к ней лицом, его силуэт на фоне окна, озаренного лунным светом, казался чернее ночи.

Она едва не расхохоталась. Никакого мужа не было. У нее не было никого, кроме Тайрена. Другой мужчина был лишь поводом, сочиненным Рандольфом для Тайрена…

Она на мгновение прикрыла глаза, чтобы привести в порядок мысли. Между нею и Тайреном все кончено, это ясно, и давние угрозы ее отца больше не имеют никакого значения. Да и для Тайрена разве сейчас не все равно, был ли он единственным у нее? Сейчас важна только Синди. Ее маленькая девочка заслуживает отца. И Дженна сделает все, что в ее силах, чтобы он был.

— Мой муж это знал.

— Стало быть, ты обманула только одного из нас. — Он презрительно хмыкнул.

— Тайрен, я так сожалею. Я была еще молодой и глупой, я боялась. Я не думала…

— Нет, думать-то, как раз, ты подумала. Ты не верила в меня, Дженна. — Его голос на мгновение сделался бесконечно усталым. — Не верила, что однажды, стоит лишь чуть-чуть подождать, я добьюсь всего и смогу дать тебе все, чего бы ты только ни пожелала. А теперь ты раскаиваешься в этом. Или я не прав? — Он испытующе посмотрел на нее. — Неужели ты действительно приехала только к сестре на свадьбу?

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Дженна.

— Что я больше не бедный поденщик, золотце. Совсем не бедный.

— Тайрен, ты, наверное, с ума…

— С ума? — перебил он. — Я скажу тебе, кто сошел с ума. Знаешь, Дженна, что ты сделала? Ты украла у меня три с лишним года жизни моей дочери. Самые лучшие годы. Я не видел, как она родилась, не вставал к ней ночью, не видел, как она сосет кулачок, как улыбается в первый раз. Я поклялся, что никогда и ни в чем не буду походить на своего отца. А ты сделала меня таким!

Дженна опустила голову. Да, Тайрен поклялся однажды, что будет вести иную жизнь, чем уготована ему судьбой, и никогда не поступит так, как его отец, бросивший его мать в беде. Слава богу, что маори никогда не оставляют своих на милость судьбы. Все детство Тайрен провел в племени маори и только в юности подался на заработки, чтобы добиться чего-то в жизни. Тогда-то он и встретил ее.

— Почему ты мне ничего не сказала, Дженна? — тихо, но настойчиво спросил Тайрен.

— Я пыталась! — закричала Дженна. — Я действительно пыталась!

— Один раз. Один-единственный раз!

Он прав. Она пыталась всего лишь только один раз. Но когда он не пожелал с ней разговаривать, ее мужество иссякло. Ей и без того было тогда нелегко. Она была молода и напугана, не понимала, что делать, а еще страшно беспокоилась за него…

— Я действительно сожалею, — начала она в надежде, что он сумеет понять ее тогдашнее состояние. — Я хотела тебе сказать. Честное слово.

— Честное слово?! Это хорошо… — Тайрен снова усмехнулся. — Ты что, действительно думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову? Теперь? После того, как выяснилось, как чудовищно ты мне солгала?

— Тайрен, ты и я, мы должны…

— Никаких «мы» больше нет. — Он пошел к двери. Его плетеные сандалии тихо шуршали по дощатому полу: звук, который она всегда так любила, потому что он означал, что Тайрен с ней…