— Неужели это прозвучало как шутка? — удивился он. — Да я преклоняюсь перед тобой!

— О господи, — пробормотала она. — Полоумные жрецы…

Колин предпочел эту реплику не услышать. Заметив, что она почти все доела, мужчина достал из пакета еще кое-что:

— Миндальные пирожные. А здесь еще немного малинового чая со льдом. Вообще-то я купил совсем немного пирожных. Я же не думал, что ты набросишься на еду, как голодный солдат.

Фионе было бесконечно приятно просто сидеть на этом живописном холме и болтать с Колином, отвлекаясь от повседневных забот. Ей было так спокойно… так просторно. Наступил вечер, солнце не жгло, а ласкало кожу, и в воздухе словно рассеялось золотистое сияние, как на картинах прерафаэлитов. Краски тоже были яркими и сочными, как на этих картинах, и Фиона на несколько мгновений почувствовала себя нарисованной женщиной — свободной, счастливой, беззаботной!

Однако вскоре ее мысли вернулись к действительности. Нет, она не может чувствовать себя хорошо! Только не здесь!

В присутствии Колина Фиона совсем забыла о том, с какой болью и обидой у нее ассоциировалось это розовое поле. Снова окинув взглядом окрестности, она почувствовала, как к горлу подкатил ком, а дыхание перехватило. Волшебство исчезло, вернулась реальность, не имеющая ничего общего с нарисованным ее воображением миром.

Неожиданно Колин тихо попросил:

— Расскажи мне, какие планы у тебя были на это поле?

Его голос звучал очень мягко, серьезно и проникновенно, но Фиона молчала: она никак не могла избавиться от этого дурацкого комка в горле, по крайней мере, прямо сейчас.

— Фиона?

Она указала рукой на поле, не глядя в ту сторону, и заставила себя ответить:

— Наша мама — ее зовут Рита — всегда держала у себя в саду пару кустов роз. Она рассказала мне все, что знала об этом растении. Даже для неопытного садовода разведение роз не должно представлять проблемы — разумеется, при верном выборе разновидности и следовании некоторым основным простым правилам. К сожалению, у многих развилось мнение, что розы очень капризны и нуждаются в уходе специалистов. Эта традиция сформирована в большей мере методами ухода за розами — «идеальными цветами», специально выращиваемыми для участия в конкурсах, что, безусловно, требует высокого уровня мастерства. Но ведь если не ориентироваться на конкурсы… Большинство роз чрезвычайно легко вырастить. Существует множество сортов роз, но самые распространенные можно разделить на две группы. Одна из них — обычная садовая роза, которую также называют английской, хотя родом она вовсе не из Англии. Другая группа — это теплолюбивые сорта, которые не выносят зиму. В основном они растут в странах Средиземноморья.

Колин наклонился вперед и обхватил руками колени:

— Рассказывай дальше.

— Ну так вот. — Фиона почти справилась с комком в горле, и голос ее зазвучал увереннее. — Самое лучшее масло для парфюмерной промышленности и фармацевтики можно получить из морозоустойчивых сортов. Но ты это и сам наверняка прекрасно знаешь, ведь так?

— Да, это мне известно, — кивнул Колин. — Но продолжай. Мне просто интересно, как ты начала заниматься выведением новых сортов.

— От мамы я знала, что у каждого сорта есть свои преимущества. — Фиона будто слышала голос матери, рассказывавшей ей об этом. — Масло меня интересовало меньше всего, потому что я знала, что для получения нескольких граммов нужно невероятное количество цветов. Но меня занимал тот факт, что некоторые сорта ярче по цвету, другие имеют более сильный запах, третьи особенно стойки и неприхотливы.

Она сделала паузу, чтобы глотнуть еще чая со льдом. Комок в горле исчез, и Фиона могла теперь легко говорить о любимом деле. Ведь она любит розы, а то, что связано с этим полем, — не более чем воспоминания. Ее личные воспоминания, в которых поле не виновато.

— После развода у меня оказалось ужасно много свободного времени, — продолжила она. — Поэтому, когда Стейси прислала мне несколько интересных видов розовых кустов, я начала экспериментировать с ними у себя в оранжерее. Просто так, из любопытства. Это было что-то вроде игры. Мне было интересно соединить качества моих любимых видов в одном.

— Но почему это было тебе так интересно? — спросил Колин.

— Просто так. — Она пожала плечами. — Для себя. Ради удовольствия. Чтобы понять, могу ли я создать розовый куст с запахом, более стойким, чем у других видов. И…

Она запнулась. Все это было одной сплошной ложью, ну или почти все. Внезапно на нее нахлынули воспоминания. Она вспомнила мужчину, за которого вышла замуж, потому что верила, что он — любовь всей ее жизни. Она преклонялась перед ним. Он был центром ее мира. Она безоговорочно верила всему, что он ей говорил. Например, что для нормальной женщины не проблема забеременеть, если мужчина здоров и способен иметь детей. А ведь Симпсон сделал все необходимые анализы и знал, что у него все в порядке. Так что проблема была именно в ней, Фионе. Нет, так некстати вспоминать об этом теперь. Они ведь говорят о розах, просто о розах…

— Фиона, что с тобой? — тихо спросил Колин.

— После развода… — Она сглотнула снова появившийся в горле комок. Нет, так нельзя, иначе она разревется прямо у Колина на глазах, а она вовсе не хотела, чтобы он ее жалел. Ему совсем не нужно было знать о ее мыслях и проблемах. — Просто… просто мне хотелось что-то сажать. Видеть, как что-то размножается. Сперва я просто забросила это поле. Из-за этого все считали меня сумасшедшей и были совершенно правы.

— О'кей. — Он не выказал ни согласия, ни неприятия, продолжая слушать.

— Но это было мое личное дело, ухаживать за полем или запустить его и, в конце концов, потерять. Если бы я его потеряла, то мне было бы все равно. Мне не нужны деньги от продажи роз или розового масла. Мне совершенно наплевать, что все считают меня сумасшедшей.

— Эй, — тихо сказал Колин и мягко тронул ее за плечо.

Расскажи ему все, просило ее сердце. Просто скажи ему, в чем дело. Тогда и поймешь, важна ты для него или нет.

Однако это было не так-то просто. Она знает его один день, и ей уже кажется, что ему можно все рассказать, но на самом деле это иллюзия. Так не бывает. Не бывает, что можно почувствовать и узнать человека за сутки, невозможно все о нем знать. О таком обычно рассказывают в историях, не имеющих ничего общего с реальностью, — а Фиона уже однажды поверила в подобную историю и убедилась, что все это — обман. На деле все проще и гораздо более жестоко. Возможно, Колину вполне хватало собственной семьи. Возможно, он не хотел больше детей. Но многие мужчины считают женщину неполноценной, если она неспособна родить ребенка. А уж говорить об этом мужчине, которого знаешь так мало…

Фиона усилием воли справилась с собой, с искушением все рассказать этому мужчине, который сидит рядом и смотрит так открыто, как никто давно на нее не смотрел. Может быть, никогда. По поводу Симпсона она уже не была столь уверена. Их отношения покрылись сеткой трещин, словно стена, выкрашенная старой краской, и Фиона давно не могла отличить правду от лжи, свой вымысел — от реальности. Теперь ей казалось, что Симпсона она вообще придумала. Всего, с начала и до конца. Придумала — и жила рядом с чужим человеком, который называл ее своей женой и думал, что и она другая.

Ошибки. Ошибки, которых не избежать и не исправить. Но Колину Макбрайту совершенно незачем о них знать, это точно.

— Просто мне вдруг захотелось что-то сажать, — упрямо повторила Фиона. Она по-прежнему не смотрела на Колина, опасаясь поймать сочувствующий взгляд. Или непонимающий. Еще неизвестно, что хуже. — Для себя. Я решила что-то сделать с полем, которое совсем забросила в первое время после развода. Почва здесь каменистая, и прежде урожаи никогда не бывали хорошими. Для меня это был настоящий вызов — создать что-то, чего до меня здесь не было и в помине. Дело было не в деньгах… Дело было в…

Словно почувствовав, что Фиона вот-вот разрыдается, Колин подсел к ней ближе и заключил в свои объятия. Солнце совершенно скрылось за горизонтом.