Она отвела взгляд от него, а ее сердце быстро застучало. Знал ли все он сам? Но он не мог знать, иначе не был бы так спокоен.

— Извини, — пробормотала она. — Это действительно не мое дело.

— Это в некотором смысле твое дело. Я решаю проблемы твоей сестры, и, при обычных обстоятельствах, твой долг как-то участвовать в проблемах моей сестры. Но это не обычные обстоятельства, Тони.

Он глубоко вздохнул… с сожалением. Тони была теперь совершенно уверена, что он все знал. Тогда почему он не поговорил об этом с Джулией?

— Для Джулии лучше всего выйти замуж за Стефана, — мягко проговорил он.

Он произнес это уверенным тоном, как будто на самом деле не хотел удерживать от жены какие-то семейные секреты.

Лучше всего, чтобы она вышла замуж за Стефана…

Глаза Тони засветились пониманием, и она сделала непоправимую ошибку.

— Стефан был близок с Джулией?

Он бросил на нее быстрый взгляд… и это еще больше убедило ее.

— Что тебя заставило сделать такое предположение?

Она залилась краской и огляделась, как будто искала путь к спасению.

Похоже, что Джулия рассказала тебе все.

Это было утверждение, а не вопрос. Тони только кивнула головой, потому что врать было бесполезно.

— Она, конечно, ничего мне не рассказывала, — сухо продолжал Дарес. — Но я узнал о ее поведении от моего друга, его сын учится в университете в Афинах. Я, конечноже, выдал бы Джулию за Костаса, и я дал ей понять, что ее счастье для меня важнее всего прочего, даже того, что Костас беден, а Стефан богат. Однако коли этот Костас не хочет на ней жениться, да и никто теперь не женится, так что у нее небольшой выбор.

— Тебе пришлось рассказать Стефану о… о… — Тони запнулась, подыскивая слова. — Я полагаю, что тебе пришлось сделать это, и вот почему я догадалась, что он был с ней близок… потому что простил ей это.

Дарес кивнул.

— Он приехал ко мне поговорить о женитьбе на Джулии, и я вынужден был рассказать ему обо всем. Он был, конечно, потрясен и расстроен, но не изменил решения жениться на ней. Ей повезло, потому что в этой стране такие поступки уничтожают все шансы девушки выйти замуж.

— Повезло, Дарес? Найдет ли она счастье с человеком, которого не любит?

— Или Стефан, или девичество до смерти.

— Может, она предпочитает остаться старой девой.

— Главная цель жизни гречанок — это выйти замуж и родить детей.

После недолгого молчания Тони высказала свои мысли о его спокойном принятии этого положения вслух.

— Ты кажешься таким понимающим, Дарес, ты не рассердился на Джулию?

Его рот искривился в гордой усмешке.

— Сначала рассердился, — сказал он. — Но потом моя английская половина одержала верх. К своему удивлению, я понял, что отношусь к этому с терпением, а кроме того, я понял Джулию. Для этих девочек, выходящих в свет, когда они уезжают в университет, жизнь сильно отличается от сдержаной окружающей обстановки в нормальной греческой семье. Они вдруг оказываются свободными, свободными влюбляться, чего никогда при привычных обстоятельствах не случилось бы… до тех пор, пока они не выйдут замуж. Этих девочек до того момента опекали братья и отцы, и никакой любви; они нервны и неопытны.

Он говорил мягко и сочувственно. Тони могла только безмолвно с удивлением смотреть на него… и, почему-то чувствовать сильное смущение. Ее волновали воспоминания о его заботе о детях, о его участии в проблемах Пэм, и даже о его недоумении по поводу попыток Тони сделать его жизнь невыносимой. Как много она узнала о своем муже!

Если бы только она встретила "настоящего" Дареса раньше! Она теперь знала, почему он так осуждал англичанок.

Может быть, тогда рана, оставленная Оливией, открылась и причиняла ему сильную боль. Оливия… Как далеко продвинулось их воссоединение? Не желая заострять на этом внимание, она выбросила эти мысли из головы.

— Ты только что сказал, что никто не захотел бы жениться на Джулии. Но, предположим, что кто-то влюбился в нее, и она ответила на его любовь?

— Он не захотел бы жениться на ней, знай он всю правду. А ему пришлось бы все узнать, потому что в положении Джулии скрывать что-либо было равносильно гибели. Ее муж мог бы тут же развестись с ней и сделал бы это.

— Не сделал бы, если бы он любил ее! — воскликнула Тони полным боли голосом.

— Это упорство по поводу девичества не просто разговоры, поэтому Джулии сильно повезет, если в нее влюбится человек с таким пониманием, как у Стефана. Я честно не верю, что это могло бы случиться во второй раз, поэтому она должна быть умной и принять то, что предлагают.

Нетерпеливое покачивание головой выдало чувства Тони. Она изменила течение разговора, задав вопрос, который так сильно тревожил Джулию:

— Стефан ждет признания от самой Джулии?

— Я сказал уже, что он очень хороший человек. Я думаю, что ты согласишься со мной, потому что, если Джулия признается ему, он простит ее, но если она и ничего не скажет, он никогда не упрекнет ее, и она никогда не узнает, что я выдал ее секрет.

— Да, похоже, что он хороший человек, — вынуждена была согласиться Тони. И, не выдержав, полюбопытствовала:

— А почему ты никогда не говорил этого Джулии?

— Я не видел причин для этого. Джулия навсегда осталась бы с чувством стыда и избегала бы меня всю жизнь.

Я очень люблю ее, Тони, и разрывать отношения с ней было бы плохо для нас обоих.

Еще долго после того, как муж оставил ее, Тони думала об их разговоре, о терпимости мужа и о его понимании неблаговидного поступка сестры. Она никогда бы не поверила, что это возможно. Резкое осуждение было бы более похоже на человека, за которого она вышла замуж… Дарес заметил, что она не та, на которой он женился, но и этот новый Дарес не был тем человеком, за которого она вышла.

Мысли Тони вернулись к Джулии. Хотя ей снова придется возвращаться к этому вопросу, она чувствовала радость, потому что теперь она может посоветовать своей золовке, как поступить.

И снова было волнение и раскаяние со стороны Джулии.

— Я бы сказала ему, — ответила на это Тони без малейшего колебания. — Я уверена, что он простит тебя.

— Ты… — слезы высохли, и Джулия с изумлением глядела на Тони.

— Почему ты так уверена? Ты даже никогда не встречалась со Стефаном.

— Он хочет жениться на тебе, Джулия… и это может быть только потому, что он любит тебя.

— Он никогда об этом не говорил.

— А у него была такая возможность? — спросила Тони, на что Джулия покачала головой:

— Нет, мы никогда не оставались наедине.

Тони улыбнулась.

— Ну, тогда почему бы тебе не подождать, пока вы не останетесь наедине, и выяснить, что он женится на тебе по любви.

Тони увидела, как в глазах юной гречанки высохли последние слезы, а на милом лице появилась слабая улыбка.

— Я никогда об этом не думала, — призналась Джулия со слабой надеждой в голосе. — Ты правда веришь, что… если он меня любит… он простит мне то, что я сделала?

— Я уверена, что простит, — сказала Тони и тут же добавила: — Но, Джулия, ты должна решиться на то, чтобы больше никогда не видеться с Костасом.

С искренним раскаянием Джулия энергично затрясла головой.

— Никогда! О, Тони, я удивлюсь, если ты права! Это будет таким облегчением, если Стефан все еще будет хотеть жениться на мне, после… после того, как узнает.

Она подняла глаза, которые снова загорелись.

— Понимаешь, я думала, что Дарес возненавидит меня, когда узнает. Он очень добрый и все-таки и он может что-то не простить. Он бы навсегда меня оставил.

Даже Джулия недостаточно хорошо знала своего брата.

— Смогла бы ты полюбить Стефана? — спросила Тони. Последовала небольшая пауза, а потом Джулия сказала:

— Может быть… после того, как я забуду Костаса.

— Она задумчиво кивнула: — Да, я думаю, что смогла бы полюбить Стефана, — она выдавила из себя улыбку. — Я бы постаралась… мой брат говорит, что он хороший человек.