— Я предполагал, что вы после моей записки попытаетесь исчезнуть.— Марк выразительно подчеркнул это слово, будто смакуя его. — И принял меры загодя. И ты, мисс Торррел, попалась, — босс внезапно перешел на «ты», и этот переход заставил Джемму отклеиться от стены и вцепиться в ручку двери, — так что у тебя приблизительно минут сорок, чтобы определиться, где ты будешь находиться — сверху или снизу.

— На диване? — зачем-то уточнила Джемма полуобморочным вибрирующим голосом. Девитт кивнул, а потом задумался: — Хотя почему мы зациклились на диване? — Его глаза быстро и внимательно обежали кабинет. — У нас еще имеется отличный стол, удобное кресло, широкий подоконник, пол, наконец. Простор-то какой… для фантазий.

— Я хочу домой. — Джемма еще на что-то надеялась.

— Домой нельзя, — строго возразил Девитт. — Потому что вы, мисс Торрел, порядочная девушка. А порядочные девушки домой мужчин не водят. А порядочные мужчины, к коим я себе причисляю, порядочных девушек в своем доме не компрометируют. Поэтому у нас остается только этот уютный кабинетик с милым диванчиком. В гостиничных номерах я светиться также не хочу, и вас засвечивать не имею никакого желания. Вы, мисс Торрел, моя личная тайна…

Джемма попыталась изобразить смелую и гордую улыбку непокоренной воительницы из дамских романов, однако губы почему-то разъехались вкось, вместо улыбки получился зверский оскал, обнаживший клыки. Она подозревала, что вместо воительницы стала похожа на вампира.

Тем лучше!

Впрочем, ее вампирский оскал Девитта ничуть не смутил. Подумаешь, секретарша-вампирша!

— Я сейчас закончу разбираться с новыми контрактами, и мы с тобой приступим, — деловито сообщил ей Девитт, склоняясь над бумагами. — Пока посиди тихо и мне не мешай.

— Тогда, может быть, мне подождать в приемной? За дверью? — осведомилась Джемма осторожно и как можно невиннее.

Девитт на мгновение опять вскинул голову и ласково погрозил Джемме пальцем.

— День дураков еще не скоро.

А дурочек?

Но Джемма не стала развивать эту рискованную тему. Она помялась у двери, потом все-таки присела на злополучный диван — прямо на прикрывающее пятно шелковое покрывало. Девитт никак не реагировал на ее перемещения, углубившись в работу.

Джемма сложила руки на коленках, и, как только она перестала двигаться, в голову один за другим стали вспархивать бессмысленные вопросы. Почему она здесь сидит? Почему бы ей не встать и не выйти? Не побежит же Девитт за ней, крича, что она забыла с ним переспать. Она можетуйти. Но она никуда почему-то не идет. Сидит и ждет.

Господи, чего она ждет? Ждет, что они начнут заниматься любовью? Именно! Она ненормальная. И из «Меандра» прямиком угодит в сумасшедший дом. А там…

Там ей будет что вспомнить.

О «Меандре».

Джемма потрясла головой, чувствуя, что спутанные мысли темнят голову, и без того больную. Надо все-таки попытаться уйти. Пока не поздно…

— На сегодня хватит, — сообщил вдруг Девитт.

Поздно!

Босс отодвинул от себя последний лист. Его черные глаза немедленно устремились на подскочившую Джемму. Внутри нее что-то таяло, текло, утекало…

Девитт запер дверь, выключил свет и после примостился рядом с Джеммой на диване. Кругом уже установился привычный вечерний покой, лишенный дневных звуков. Утомленный офис готовился уснуть.

Рука Девитта скользнула по волосам Джеммы, одним ловким движением взлохматила приглаженные прядки. Джемма прикрыла глаза, чувствуя, как пальцы Марка в полной тишине начинают неторопливо расстегивать ей блузку. Пуговичка за пуговичкой… Секунда, и блузка слетела с нее, мягко упав где-то за спиной.

До ее обнаженного плеча дотронулись теплые мужские губы: сначала осторожно, словно боясь напугать своей беснующейся в крови страстью, а после — неистово, заставляя откинуться назад, раскрыться и забыться.

К любовной атаке присоединилась мужские руки, заскользив по запылавшему выгнувшемуся женскому телу, срывая с него все покровы, до последней тряпочки.

Обжигающие поцелуи и чувственные касания сильных опытных пальцев слились в единую сладострастную игру, имя которой — безумие.

Во время этого безумия, творящегося за закрытыми дверьми темного офиса, так и не было сказано ни слова. Тайна так и осталась тайной. И только стены могли слышать стоны и вздохи, таявшие в воздухе, насыщенном знойным ароматом тайной страсти.

9

Ну и что ей со всем этим делать? Джемма в полной растерянности рассматривала многочисленные свертки на своем рабочем столе. А еще были коробки и коробочки. Так много…

Альбомы, карандаши, пастельные мелки, грифели и кисти. И все из магазина «Художественный рай». Эта модная лавочка действительно рай — с запредельными космическими ценами. Джемма туда заходила только с эстетическими и познавательными целями: полюбоваться сквозь стекло на новинки. Приобрести хотя бы кисточку ей там не по карману. А тут — вот тебе, Джемма Торрел, полный набор для богемного творчества. Создавай шедевры.

Надо ли ей сказать спасибо Марку Девитту? А может быть, благодарно поцеловать его в щёчку? Или лучше спросить, на кой чёрт он так расщедрился?

Разумеется, Джемма не могла знать целиком иезуитский план своего босса. Девитт подарил ей все эти чудесные вещи не просто так. Он надеялся, что Джемма не удержится от соблазна и воскресит убитого мистера Тролля. Это во-первых. А во-вторых что и сама смягчится и примет его предложение стать художественным редактором «Рапиры».

Уже была назначена дата презентации этого нового журнала, уже была поднята обязательная рекламная шумиха вокруг самого громкого проекта года, обещавшего стать настоящей сенсацией. Уже был набран штат сотрудников журнала, от наборщиков и верстальщиков до корректоров и директоров. Осталась лишь одна вакансия… — Художественного редактора.

Девитт отверг все кандидатуры. Кроме Джеммы Торрел он не видел никого на этом месте. Но как ему ее уговорить? Уломать? Озолотить? Начать шантажировать? Загнать в угол? Выдумать новый «безвыходный» контракт? Задачка не из легких.

…Джемма взяла в руки заточенный грифель и неуверенно черкнула по листу. Посмотрела на неровную черточку. Потом черкнула еще и еще. А после она как будто окунулась с головой в теплую накатившую волну, и эта волна понесла ее в голубой волнующийся океан, подальше от серого офиса и всего-всего…

… Она посмотрела на рисунок и не поверила своим глазам, испугавшись. Нет, не может быть. Он мертв. Его больше нет. Она видела его могилу. И она не верит в загробную жизнь, чтобы получать приветы с того света. Но карикатура была. Разумеется, на Девитта.

Мистер Девитт на этой карикатуре с умным видом и без штанов решал дилемму «верха и низа»…

Карикатура, на которую могут взглянуть лишь двое. И только двое понять ее истинный смысл. Ни в какую «Утечку» сей шедевр не пойдет. Но Девитт его должен увидеть.

Джемма поднялась за конвертом, и тут ее слегка качнуло. Она невольно оперлась на край стола, пытаясь восстановить дыхание. Приступы головокружения начались в конце прошлой недели. И Джемма надеялась, что это просто нервное напряжение сказывается. Она устала. Очень.

… Девитт вскрыл конверт и, увидев его содержимое, улыбнулся во весь рот. По правде говоря, он был готов сплясать джигу на собственном столе, но сидевший напротив Фрэнк его вряд ли бы понял, хотя повидал уже многое.

— Ты выиграл миллион? — напрямик поинтересовался Маршалл, не скрывая жадного желания увидеть то, что высекло из мрачного президента «Меандра» столь бешеную лучезарную улыбку.

— В точку! — Марк засиял ярче начищенного медного таза — того и гляди, начнет вокруг себя рассеивать солнечные зайчики.

— Зачем тебе еще один? — покачал головой Фрэнк. — Банк скоро расползется по швам, сберегая твои миллионы. Поделись-ка с другом.

— Другу это не поможет. — Марк любовался на карикатуру, как некоторые любуются на розовощеких гукающих младенцев. — Жена, двое детей и фамильный особняк размером с Пентагон проглотят миллиончик, не жуя.