У Джеммы вырвался нервный смешок. Руки затряслись и заледенели. В самом деле, замурована. Она снова опустилась в кресло, но сразу вскочила. Тогда придется кричать. Кто-нибудь да услышит ее. И что? Подойдут к двери и ехидно поинтересуются, что она делает в кабинете президента вечером, когда рабочий день уже завершился? Ведь ей никто не поверит, Что Девитт нарочно запер ее. Все заранее спланировал и не оставил ей ни единого шанса на спасение. Кстати, где он сам?

Через сорок минут офис покинули чересчур ответственные работники, еще через двадцать минут — самые заработавшиеся.

Здание опустело.

И когда стало абсолютно тихо на всех этажах, в двери повернулся ключ…

Марк Девитт вошел в кабинет и опять запер дверь — на этот раз изнутри.

— Зачем вы это сделали? — обреченно спросила Джемма, наблюдая, как он убирает ключ в карман.

—  Этоя еще не сделал, — косо усмехнулся Девитт, устремляя на нее глаза — ониксы, в которых совсем не было света. Ни одного светлого блика!

Тут Джемма испугалась по-настоящему. Она как будто видела сейчас перед собой абсолютно незнакомого человека. Благообразный небожитель, лакированный Марк Девитт куда-то исчез. Напротив нее стоял варвар из дикого племени, на которого по недоразумению нацепили дорогой костюм. Этот костюм даже не шел ему. Он ему мешал…

Словно подслушав ее мысли, Девитт потянулся к галстуку и, ослабив узел, снял его через голову. Затем скинул пиджак, расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Распахнувшийся ворот продемонстрировал густую поросль черных волос.

Горло у Джеммы перехватило. Сердце оборвалось, упало в бездну и разбилось в лепешку. Она медленно попятилась, не отрывая воспалившихся глаз от преобразившегося босса, лицо которого не предвещало ничего хорошего. Сделав еще один шаг назад, Джемма наткнулась на стол президента.

— Конечная остановка, — констатировал Девитт странным голосом, каким-то хрипло — низким, завораживающим.

Он устремился к обмершей Джемме. Она нашла в себе силы сдвинуться с места и обежать большой стол. Замерла на противоположной стороне. Девитт с кривящимся ртом оперся на столешницу и взглянул в ее побелевшее лицо, на котором остались одни синие глаза.

— Вы очень шустрая леди, мисс Торрел, — прохрипел он, раздвигая губы в хищной усмешке. — Однако гонки вокруг стола — занятие бессмысленное. Вам лучше смириться сразу. Сэкономите массу сил и нервов.

— Что вы собираетесь делать? — Джемма и сама понимала, что беготня вокруг стола только раззадорит Девитта, который сейчас как никогда смахивал на охотящуюся пантеру.

— Вам рассказать подробно? — осклабился Девитт, но глаза у него не смеялись. Они шарили по ее телу и легко проникали под ткань одежды. — Пункт за пунктом?

Джемма замотала головой, то ли отвечая, то ли возражая. Девитт начал медленно огибать стол, и она опять сорвалась с места.

— Я буду кричать, — предупредила она обрывающимся голосом — женский страх в нем бился металлическим колокольчиком.

— Кричите, — пожал плечами Марк, облизнув губы. — Мне все равно.

Джемма и сама видела, что ему все равно. По его страшным матовым глазам.

— Почему вы хотите меня изнасиловать? — прошелестела она, едва переводя дыхание: легкие не пускали воздух извне.

— Какой странный вопрос, мисс Торрел, — коротко хохотнул Девитт, смех у него получился холодным и дребезжащим — так звенит потревоженное оконное стекло. — Ответ заложен уже в нем самом. Я хочу вас изнасиловать потому, что — хочу.

Девитт сделал стремительное движение. Джемма в этот раз не успела быстро отскочить, и сильные руки сомкнулись вокруг ее талии, сжали так, что желудок подскочил к горлу.

— Я вас хочу, и я вас получу, а вы, — получите сегодня то, что заслуживаете. За все свои гадости сразу. — Марк Девитт откинул ей голову, впиваясь в шею алчущими губами.

От этого сокрушающего поцелуя Джемма даже застонала. Она выгнулась, пытаясь вывернуться из сжимающего кольца. Однако Девитт притиснул ее к стене всем своим телом и продолжил начатое. С удвоенной силой и сладострастной яростью.

Откуда в благовоспитанном, блестяще образованном, жутко культурном и до чертиков светском мистере Девитте взялось столько первобытных инстинктов? Они, подавляемые, видимо, накапливались годами, утрамбовывались манерами и воспитанием, но вот сегодня Девитта прорвало. Карикатуры послужили своего рода катализатором тех диких инстинктов, которые ныне устремились наружу.

Джемма, прижатая к стене горячим мощным телом, множественно покаялась перед всеми известными ей богами за свои пакостные карикатуры и поклялась, что больше никогда и на за что, ни за какие деньги не нарисует ни одной. На Девитта.

Только бы он ее сейчас отпустил. Однако надежды почти не осталось. Губы Девитта уже ласкали ее приоткрывшийся рот, а его руки расстегивали перламутровые пуговички ее легкой блузки.

Покориться? И получить то, что заслуживала? Ведь она обречена. Однако… Нельзя. Нет, она так просто не сдастся. Проклятому Девитту она не достанется. Без боя.

Джемма снова выгнулась и вцепилась зубами в первое попавшееся — в руку босса, которая стремилась проникнуть за кружевную границу бюстгальтера, добираясь до упругой плоти.

Девитт выразительно выругался и слегка ослабил нажим. Этого Джемме хватило, чтобы вывернуться и вновь очутиться далеко от него, спрятавшись за столом. Она видела, как Девитт слизнул выступившую кровь из ранки и опасно сощурил глаза. Страх ее постепенно трансформировался в настоящий ужас. Сердце превратилось в пульсирующий сгусток желе.

— Это глупо, мисс Торрел. — Насколько иначе сейчас звучал голос укушенного Марка Девитта! Слова падали, точно свинцовые капли, с тем же гулким звуком. Кажется, Девитт пребывал в бешенстве.

— Вы и в самом деле собираетесь изнасиловать меня здесь? — вдруг спросила Джемма по-прежнему тонким голоском.

— А вам не нравится этот кабинет? — усмехнулся Марк и оглянулся по сторонам. — По-моему, тут очень даже уютно, расцветка у обоев очень красивая, да и жалюзи чрезвычайно оригинальны. — Он шутовски взмахнул руками. — Но мы можем пройти в конференц-зал. Там прохладнее.

— Пойдемте. — Джемма оглянулась на дверь.

Марк, казалось бы, не ждал подобной реакции и этих слов и ничего не ответил. Наступила непроницаемая тишина. Девитт всматривался в искаженное женское лицо, пытаясь понять, что происходит в золотоволосой лукавой головке его обожаемой ведьмы.

У которой сегодня нет ни единого шанса.

Джемма первой сделала шаг к дверям. Девитт, как тень, немедленно последовал за ней. Он обнял ее за талию, жестко привлекая к себе. Его сердце бешено стучало совсем рядом. Не выпуская желанную добычу из рук, он отпер дверь и повлек по коридору к поблескивающим неподалеку зеркальным дверям зала.

Джемма, затаив дыхание, ждала удобного момента. Покорно следовала за обезумевшим боссом, не совершая резких движений. И момент наступил, когда Девитт замешкался с кодовым замком конференц-зала. Джемма рванулась, выскользнула и понеслась, не разбирая дороги, по пустому неосвещенному коридору. Наполовину расстегнутая блузка хлопала как крылья.

Мимо мелькали запертые двери. Ни в одну ей не войти. Оставалась только лестница, чтобы сбежать вниз к охране, минуя несколько этажей и сотню ступеней.

До лестницы она почти добежала. Успела глотнуть пыльного лестничного духа. И только. Настигнувший ее Девитт круто опрокинул Джемму назад, на себя, подхватывая на руки. Ее пальцы беспомощно соскользнули с гладких перил, не успев в них вцепиться.

Она хотела закричать, но он запечатал ее уста безжалостным поцелуем, способным вытянуть душу.

Джемма закрыла глаза.

6

Она упала с высоты на серебристую прохладную кожу. Кожа скрипнула под ней. Голова Джеммы откинулась на кожаные диванные подушки, и разметавшиеся золотые волосы заструились вниз сверкающим потоком.

Она не сопротивлялась, а Девитт больше ничего не говорил. Его руки вдруг сделались нежными — нежными. Они теперь не стремились пленить, удержать, смирить — они жаждали ласкать, познавать покорившуюся плоть на ощупь.