Меньше всего на свете Меган ожидала ощутить поцелуи Дэна, да еще когда они были не одни. Но самым невероятным был эффект, который эти поцелуи на нее производили!

А может быть, еще невероятнее было то, что свидетель наблюдал за происходящим с недоверчивым изумлением.

Пытаясь возразить, Меган тем самым открывала перед Дэном простор для активных действий. Чем он, к вящей ее растерянности, воспользовался в полной мере. Его язык проник внутрь и заставил ее почувствовать себя маленькой, слабой, беззащитной…

И она, как это ни казалось нелепо, поняла, что не может противостоять ему. И вот, вместо того чтобы оттолкнуть Дэна, се руки вцепились в его плечи. Глаза Меган закрылись, а ногти впились в шею Дэна, словно когти котенка. Оказалось, что больше всего в этой жизни ей необходимо жадно обвить его шею обеими руками, бесстыдно прижаться к нему и…

Послышалось приглушенное покашливание. Меган очнулась, и на какое-то мгновение ее унес бурный океан его серых глаз. Меган так и не смогла решить, смущен ли Дэн, растерян ли, распален ли так же, как и она.

Дэн смотрел на нее, дожидаясь, пока утихнет ураган в его сердце. Он поцеловал ее из чистого озорства. Его позабавило отчаяние, отразившееся на ее лице, когда Адам сообщил, что им предстоит провести две ночи в одной комнате. Очень многие женщины ухватились бы за столь редкостный шанс, а не смотрели бы так, словно их приговорили к двадцати годам каторжных работ!

Ему вдруг пришло в голову: как часто бывает, что непредвиденное оказывается сильнее трезвого расчета! Случается же, что ты, как попало, смешиваешь любые продукты, какие только найдешь в холодильнике, и у тебя получается блюдо в тысячу раз более вкусное, чем то, что тебе подадут в дорогом ресторане.

Вот так случилось с Меган и с этими поцелуями. Он напал на нее врасплох, и оказалось, что ее искреннее удивление принесло ему несказанное удовольствие. Больше чем удовольствие. У него кровь вскипела в жилах, и он ощутил… Дэн перевел дыхание. В нем вспыхнуло невероятно жаркое пламя.

— Простите, что мешаю. — Адам насмешливо улыбался, но в то же время в его взгляде читалось непритворное удивление. — Я только хотел сказать, что могу смыться в столовую, раз уж вы не в силах оторваться друг от друга,

Меган прижала кончики пальцев к пылающим щекам. Про себя она молила Бога, чтобы Дэн не сказал брату ничего такого, что могло бы усугубить и без того скверное положение.

— Для любви у нас будет достаточно времени, — пробормотал Дэн, наслаждаясь убийственными взорами Меган. — Дорогая, иди умойся. Ванная — вон там. Мы с Адамом подождем.

Фыркнув, Меган молнией пронеслась в сторону ванной комнаты, бормоча про себя все известные ей крепкие слова. Когда она наполняла огромную старомодную раковину холодной водой, руки ее тряслись, но она не смогла бы ответить — от ярости или бессилия.

Ради всего святого — для чего ему это понадобилось?

И еще: почему она отвечала на его лобзанья с таким пылом, как будто ей в жизни не приходилось целоваться?

Она взглянула в зеркало, и уголки ее губ поползли вниз.

Ну и вид!

Губы намного темнее, чем обычно, щеки пылают, глаза горят как звезды. И все это сумели проделать с ней всего лишь поцелуи Дэна, которые и поцелуями назвать было бы неточно.

Ему было нужно заставить ее замолчать, только и всего.

Меган распустила волосы и причесалась, вновь забирать волосы в хвостик она не стала. Не бог весть какой фасон, но, во всяком случае, пряди хотя бы отчасти скроют ее лицо.

Затем она сделала глубокий вдох и вышла в холл, где ее поджидали Дэн и его брат; причем первый выглядел так, как будто услышал сногсшибательный анекдот, но намерен держать его при себе.

Она метнула яростный взгляд на довольное лицо Дэна. Сейчас ей не было никакого дела до того, заметит Адам ее выражение или нет. «Ну, дай мне только срок», — говорили ее глаза. «А что? Все будет отлично!» — последовал безмолвный ответ.

Адам переводил потрясенный взгляд с нее на брата.

— Должен вам сказать, мне до сих пор не приходилось видеть, чтобы мой брат давал волю страстям, — с улыбкой обронил он. — Меган, что вы с ним сотворили?

— Ну, не мог я устоять перед ней, — со вздохом сообщил Дэн.

Знал бы Адам, что перед ним всего лишь разыгрывают спектакль, подумала Меган. До чего же он был бы разочарован!

Долгий путь к столовой по гулкому коридору показался Меган чем-то вроде пути на виселицу. Ей пришлось напомнить себе, что она не более чем оказывает Дэну любезность. И при первой возможности выскажет ему все, а, кроме того, пригрозит немедленным отъездом, если попытка столь разнузданного сексуального домогательства повторится.

Послышались приглушенные голоса и звон бокалов. Меган поняла, что они уже у цели. Адам торжественно распахнул двойные двери и провозгласил:

— Дамы и господа! К нам, наконец, прибыли запоздавшие, но очень желанные гости: мой брат Дэн и… мисс Меган Филипс!

Меган глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Постепенно она начала различать тонкую хрустальную и фарфоровую посуду на столе, люстру, сверкавшую ярко, словно луна на черном небе, и пять пар глаз, с любопытством уставившихся на нее.

И чему же удивляться? Три сидевшие за столом женщины были в гладких прямых платьях, и среди них Меган в желтых атласных брюках казалась чем-то вроде клоуна, сбежавшего из цирка,

— Так-так-так, — грубовато произнес пожилой человек, сидевший на дальнем конце стола размером с теннисный корт. — Вот и младший Макнайт, и с ним женщина. Говорят, все когда-нибудь бывает в первый раз; значит, здесь нечто серьезное!

— Не говорите так, полковник! — юмористически бросил ему Дэн. — Не то вы напугаете Меган, и она сбежит!

Теперь все взгляды обратились на Дэна, и Меган всмотрелась в присутствующих в надежде определить, кто есть кто.

Вот пухлая дама средних лет; на шее у нее столько украшений, что своим блеском она может сравниться со сверкающей люстрой. Меган заключила, что это, вероятно, жена полковника.

На некотором расстоянии от нее — изящная молодая женщина в красном шелковом платье бесхитростного покроя; у нее коротко подстриженные светло-каштановые волосы и изысканные черты. На безымянном пальце красуется перстень с сапфиром; следовательно, скорее всего, это невеста Адама.

Рядом с ней — молодой человек лет, пожалуй, двадцати пяти, то есть приблизительно одного возраста с самой Меган, хотя она решила про себя, что он выглядит гораздо моложе.

А вот это, наверняка, — Катрина. Глядит на Дэна так, словно сегодня все дни ее рождения одновременно, У нее свежая кожа и блестящие глаза. Красавица. Причем невыносимо юная.

Дэн тронул Меган за локоть, и она невольно поразилась, какое воздействие оказало на нее это легкое, деликатное прикосновение. Электрический разряд. И — покой, что уже совсем необъяснимо. Как будто прикасаться к ней для него самое естественное дело на свете.

— Позволь мне тебя познакомить, — сказал он, и Меган впервые увидела в его глазах умиротворенное выражение. — Вот эта удивительная дама в красном платье в скором времени войдет в нашу семью. Аманда, это — Меган.

Аманда моргнула.

— Начиная встречаться с Адамом, я не подозревала, что у него такой красноречивый брат. Меган, я очень рада с вами познакомиться.

— Я тоже рада, — с улыбкой отозвалась Меган.

— Полковник Мэддисон тебя уже поприветствовал, — продолжал Дэн.

— Чарлз, — поправил его полковник, и его глаза сверкнули. — Я вышел в отставку и к прежнему званию отношения не имею.

Дэн послал улыбку женщине в дорогом платье.

— Его супруга Рут.

— Мое почтение, — учтиво сказала Меган.

— А вот крестница моей матери — Катрина Хобкирк.

Меган заметила, как у Катрины перехватило дыхание, и подумала: Дэн избрал самую бесстрастную манеру представления.

Меган даже не предполагала, что Катрина настолько красива. Правда, ее невинный облик искажался взглядом, сигнализирующим о близости хищника. И этот взгляд был обращен прямо на Дэна.