Как легко ему вывести ее из себя, как легко он читает ее мысли и угадывает истинные желания, думала она, злясь на себя.

— Ред, умоляю, оставим эту глупую затею. Твоя шутка перестала быть смешной. Отец никогда не поверит, что мы занимались тогда любовью… Я же была еще совсем ребенком.

— Шестнадцать лет — это вовсе не так мало, по крайней мере, для той цели, о которой мы говорим. А я антихрист в глазах твоей семьи и способен на любую подлость. — Он зловеще рассмеялся. — И в твоих глазах тоже, — добавил он с горькой усмешкой. — Впрочем, я думаю, что смогу убедить твоего отца в том, что ты сама искушала меня, Кэтти. Что мне оставалось делать? Человек слаб. Он снова загнал ее в угол.

— Прекрати! — просила его Кэтрин, в то время как Ред, скрестив пальцы, смотрел на нее немигающим взглядом.

— Что прекратить?

— Не смотри на меня… так. — Взгляд Реда был колючим, и все равно этот мужчина вызывал в ней всепоглощающее желание. Она чувствовала, как в ее крови загорается пожар.

— Ты красивая женщина. Неужели ты не понимаешь, что мужчины не могут смотреть на тебя равнодушно?

— Мне полагается быть польщенной? — сердито спросила она. — Я вижу, что ты считаешь меня каким-то трофеем. — Действительно, только это объясняло его настойчивость. — Ты тоже весьма привлекательный мужчина, и я польщена твоей оценкой моих скромных достоинств, но не настолько глупа, чтобы быть пешкой в твоей игре. Если ты ждешь, что я сама приглашу тебя к себе в постель, то будешь ждать до бесконечности, — выпалила она.

Кэтрин пыталась любым способом разозлить Реда, лишь бы не показать, как легко она может уступить чувству, неудержимо влекущему ее к этому мужчине. Ведь одним своим прикосновением он мог заставить ее не только замолчать, но и упасть в его объятия и покрыть его лицо поцелуями.

— Получаешь удовольствие от самоотречения, не так ли, Кэт? — Ред откровенно потешался над ней, всем своим видом показывая, что у него самого такого стремления нет.

Почему она раньше не понимала, какая опасная сила таится под этой яркой мужественной внешностью? Ведь Ред и под пулями мог вести себя так, как будто находится на пресс-конференции. Стойкость, решительность были его неотъемлемыми чертами, впрочем, так же как и цинизм. Работая корреспондентом журнала, он постоянно подвергался тяжелейшим испытаниям. Он как-то рассказал ей, что видел человеческие страдания в таких количествах, что потерял чувствительность к ним. Что это? Душевная черствость? И все же она в это не поверила, прочитав несколько часов назад его книгу. Наоборот, она свидетельствовала об обратном.

— Ну, так к какому решению мы придем, крошка? Я готов ждать, оттягивая миг блаженства, но нельзя же испытывать мое терпение бесконечно.

— Сколько раз я должна повторять, Ред, что не собираюсь заниматься с тобой любовью! — воскликнула Кэтрин, подавляя в себе неистовое желание именно этим с ним и заняться. — Я очень серьезно выбираю партнеров для секса и, если уж быть совсем откровенной, все это мне неприятно, — произнесла она холодно, пытаясь казаться циничной.

— Неприятно? — Ред помедлил. В мягком тоне явно ощущалась угроза. И действительно, его глаза метали молнии.

— Ты что, не понимаешь, мы же родственники…

Его брови изумленно взметнулись вверх.

— Наши родители считались двоюродными только потому, что моя мать была удочерена. Мы родственники на бумаге, а не по крови. Можешь спокойно отбросить мысль об инцесте.

— Я ничего не хочу слышать! — прошептала Кэтрин, вставая. — Неужели я должна объяснить тебе, почему не хочу ложиться с тобой в постель? Можешь жениться на мне с помощью шантажа, но слов любви от меня ты не дождешься. — Она вдруг громко вскрикнула, нечаянно задев рукавом кофейник и обварив руку — Не трогай меня! — закричала она, увидев, что он сделал к ней шаг. Еще один шаг, слово сочувствия, и она окончательно покорится ему…

— Надо же как-то обработать ожог, — сказал Ред после минутной паузы.

— Я сама сделаю все, что нужно, — пролепетала Кэтрин.

— Я и не предлагал тебе свою помощь, — произнес он небрежным тоном. — Я не врач. Впрочем, я могу успокоить твою боль иным способом…

Сунув обожженную руку под струю холодной воды, Кэтрин не могла остудить жара, обдавшего ее с головы до ног после его слов. Она и не подозревала, что бороться со своими чувствами к этому человеку будет так сложно. Заранее оплакивая свою еще не утраченную невинность, она заперлась в комнате. Маленький шкафчик, который она придвинула к двери, должен помешать ему войти, подумала Кэтрин печально, забираясь в узкую постель.

11

Кэтрин снова приснился кошмарный сон, и она проснулась в холодном поту, явственно услышав свой собственный крик.

Звук ломающейся двери и грохот упавшего шкафчика испугали ее еще больше. Свет из коридора ослепил ее, и Кэтрин в страхе закрыла лицо руками.

Глаза Реда все же отметили перевернутую мебель и ее бледное лицо, залитое слезами.

— Ты занималась перестановкой мебели, крошка? — спросил он, но желваки на его скулах явно противоречили его спокойному тону. — Ты зря старалась, — неприязненно произнес он. — Я не собирался приставать к тебе.

Кэтрин все еще била дрожь.

— Н-ночные кошмары, — пробормотала она. — В последнее время я от них почти избавилась. — Она схватила край покрывала и сжала его дрожащими руками. — Мне кажется, я что-то кричала.

— Мое имя! Ты звала меня.

Она закрыла глаза. Страх, который она испытала во сне, не был так ужасен, как чувство стыда, охватившее ее сейчас. Она звала его, как выжившая из ума идиотка… «Ты же ничего не значишь для него, Кэтрин… Сохрани хоть немного достоинства!» — прошептал ей внутренний голос. Но она не могла оторвать глаз от него…

— Прости, что побеспокоила тебя, Ред.

Голос ее, казалось, стал более спокойным. По крайней мере, это были уже четко произнесенные слова, а не истеричный крик!

— Побеспокоила? Как легко ты обращаешься со словами, крошка! — протянул Ред. — Да ты кричала, как резаная. Неужели ты на самом деле считаешь, что нужно бороться с неизбежным, Кэтрин? — хрипло произнес он, и глаза его загорелись.

Кэтрин глубоко вздохнула. Чего она ожидала, объяснения в любви? Как глупо, усмехнулась она про себя.

— У меня нет твоей самоуверенности и амбициозности, Ред. Я не считаю, что цель оправдывает средства, и не таю свои обиды годами, — произнесла она устало. — Я понимаю только, что неизбежно возненавижу тебя, если ты возьмешь меня силой. Брак с тобой будет похож на ночной кошмар… Тебя не пугает это?

Ред сжал кулаки и, процедив сквозь зубы какое-то проклятие, одним прыжком оказался в ее постели.

— Что тебе надо? — отчаянно закричала она.

— У тебя дурная привычка задавать вопросы, ответы на которые ясны каждому, если только он не полный идиот, — прорычал Ред. Он смотрел на нее, насупившись. — Мне надоело всякий раз ломать двери, чтобы прийти тебе на помощь! Лучше, если ты будешь спать в моей постели.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи! — закричала она, когда он поднял ее на руки. Ей безумно хотелось склонить голову на его плечо, так что потребовалось немало сил, чтобы удержаться от этого желания, пока он нес ее в свою комнату.

— Если ты не можешь помолчать, то придется заставить тебя, — мрачно пообещал он и чуть ли не швырнул ее на свою кровать.

— Я не смогу здесь уснуть! — капризно протянула Кэтрин, непослушными пальцами натягивая ночную рубашку на колени.

— Дорогуша, ты злоупотребляешь моим терпением, — грозно прорычал Ред.

— Не говори глупостей, — проворчала Кэтрин, рассерженная несправедливым обвинением Реда.

Боже, он же дикарь. Кожа казалась бронзовой в полутьме, четкие линии лица освещены, придавая ему суровую, почти зловещую красоту. Она с трудом отвела глаза. Сейчас он казался ей символом мужественности.

— Хватит препираться, Кэт! Ложись и постарайся уснуть. Впрочем, если ты хочешь предложить мне что-то более интересное, я буду рад. Ну, так как?..