– Пожалуйста, дорогуша. Автор у нас талантливый, Белинда.

– Чарли в порядке, вот только быстро уступает. Ну пожалуйста, Ники, мне хочется настоящих пуль.

– Вот что, – объявил я. – Я пойду куплю жемчуг. А вы тут пока все обговорите.

На обратном пути меня одолевали дурные предчувствия. Не слишком ли далеко я зашел? Жемчужины казались слишком вульгарными. Я решил отправиться сначала к себе в номер и посмотреть, что получится, если вынуть две-три самые крупные. Когда я шел по коридору, лифт с гуденьем опустился вниз. Оттуда вышел мистер Махмуд. Одними губами он произнес: «Она изумительна!» И его не стало.

Чуть позже я поднялся к нему в номер. Там в одиночестве сидела Белинда, обрывала лепестки орхидей.

– Похожи на конфетти, – сказала она. – По-моему, он о-очень ми-илый, ваш мистер Махмуд.

Про себя я отметил ее среднеевропейский акцент. Получила свои пули?

– Чарли, ты сделаешь так, чтобы я спасала город от Красного Флота. Настоящие снаряды.

– Правильно, Белинда, милая. Ник мировой парень. Он белый человек, Белинда. За ним стоит многое. Был бы я девушкой, я бы по Нику с ума сходил. Но не забывай: талант-то у тебя. Никому не давай сковывать твой стиль. Перед тобой блистательное будущее. Ты, может, думаешь, что купаешься в деньгах? Детка, это крохи по сравнению с теми деньгами, что у тебя еще будут, если только ты не дашь испортить себе стиль.

– Ты прав, Чарли. Это ведь искусство. Оно священно.

Вечером я застал Махмуда одного.

– Она изумительна, Чарлз! Но… послушайте…

– Да?

– Говорила ли она с вами о снарядах?

– Она сказала, что это вы с ней говорили о снарядах.

– Возможно, так оно и было. В приливе чувств. Тяжело, Чарли. Настоящие снаряды! Неприятностей не оберешься. Я не хочу, чтобы меня затаскали по судам.

– А вам-то что за дело?

– Мне дело до моих стремлений в области кино. Более того, Чарлз, мне не нравится ваш сценарий. Не сердитесь, старина. Сценарий великолепный, но мне он не нравится. Откровенно говоря, он слишком накладен.

Он не смотрел мне в глаза. Я видел: ему стыдно, что его миллионы не так уж неисчерпаемы. Я рассудил, что если одной из сторон, заключивших контракт, не чуждо подобное тщеславие, то у другой стороны еще есть надежда. Тут я стал его подначивать: – А я-то думал, что вы владеете всеми сокровищами мира. Я думал, вы надежная фигура. Есть ведь поговорка «Богат как дьявол».

Ему не хотелось откровенно признаться, что он не самый главный Дьявол. Он пробормотал что-то вроде «бюджет есть бюджет».

– Могу сделать вам вестерн, – саркастически предложил я. – Разоритесь на живую лошадь?

– Я уже разорился на живой капкан, дорогой Ритим.

– Может, вы и правы. Ладно, пойду набросаю что-нибудь начерно.

На другой день спозаранку я навестил Белинду.

– Ну вот, красотка, наш сценарий погорел. Пишу тебе историческую вещичку из жизни провинциального городка. Ты носишь такую здоровенную шляпу, знаешь, из тех, что закрывают все лицо.

– Чарли, не может быть! Я хочу, чтобы меня принесли в ковре, с тремя большими жемчужинами.

– Жемчужины исключаются, цыпочка. Мы перешли на режим экономии. Представляешь, даже снарядов не стало. Остались только ты да лошадь.

– Не пиши ни слова, Чарли. Подожди, пока я увижусь с Ники.

После ленча раздался телефонный звонок: меня вызвали к мистеру Махмуду. У него сидела Белинда, разрумянившаяся и счастливая.

– Настоящие снаряды, Чарли! – И наряды. Мы с Белиндой женимся. Правда, малютка?

– Да, я получу настоящие снаряды.

– И настоящие броненосцы, – вставил я. – Как вам нравится эта идея? Давайте я введу их в сценарий. Они пойдут вверх по Гудзону, изрыгая адский огонь! Мой подарок невесте.

– Слышишь, что он предлагает, Ник? Ой, Чарли, ты умеешь писать сценарии! Настоящие броненосцы!

– Боюсь, что Чарлз шутит, дорогая. Он любит шутить с адским огнем. А мы с тобой… поговорим лучше о нашей свадьбе.

– Ладно, Ники. Полетим в Нью-Йорк. Зайдем в первую попавшуюся церквушку…

– Я не ослышался? К первому попавшемуся судье?

– Нет, голубок, в церквушку.

– Это не для нас, голубка. Мы устроим тихую свадьбу, пусть нас обвенчает судья.

– Что? За кого ты меня принимаешь? Кто я – твоя собственность? Рабыня? Кинозвезда я или нет?

– Но ты ведь и хорошая женушка, голубка. Помни, ты простая девушка. Собачки… печеньица… Ее поклонники хотят, чтобы она стала идеальной женушкой, не так ли, Чарлз?

– Да, Ники. Но я ведь еще не законтрактовалась на роль жены. Я не играю роль, пока на нее не подписан контракт. Моя мать готворит, что девушка не должна изображать жену, пока она еще не жена. Моя мама старомодна. Почему родители так старомодны?

– Я тоже старомоден, моя радость, – сказал Ник. – Я не могу войти в первую попавшуюся церквушку. Я провалюсь сквозь землю. Давай, родная, пойдем к простому судье, а я уж как-нибудь увеличу смету. Может быть, достану тебе броненосец – другой.

– Только не забудь, что ты обещал.

– Гора с плеч! Какое счастье! – воскликнул он. – Настоящее счастье! Так не будем же медлить.

– Линда, – шепнул я, пока он заказывал по телефону самолет. – Не забывай о своем престиже.

Устрой себе хороший, долгий медовый месяц. По меньшей мере два месяца, голубка, иначе весь мир подумает, что твоим чарам чего-то недостает.

– Ты прав, Чарли. Устрою.

И вот они отправились в Юму. Несколько недель спустя получаю телеграмму: «Вернемся пятницу зпт приветом тчк Ник Линда». Вскоре другая: «Секрету зпт нельзя ли наметить другой сценарий вопросительный знак Вестерн зпт острова Южных морей зпт любые простые съемки на природе тчк Повторяю тире секрету тчк Ник».

Поразмыслив, я набросал веселую пьеску из сельской жизни; примерно такие играла в старину Мейбл Норман. Я подумал, что Белинда навряд ли придет в восторг, но меня связывал контракт. Приказ есть приказ.

Я поехал в аэропорт встречать молодоженов. Первой появилась Линда, ее тотчас же обступили репортеры. До меня долетали отдельные слова: «Муж… собачки… печеньица… "– Чарлз, – шепнул Махмуд. – На два слова. Вы наметили вчерне? Другой сценарий?

– Да, он готов. А в чем дело? Скупитесь на настоящие броненосцы?

– Чарлз, она требует, чтоб был настоящий Нью-Йорк.

– Ну и ну! Ну и ну! Ничего, есть сценарий из сельской жизни. Белинда может получить настоящие чулки в резинку.

– Она мыслит масштабно, Чарлз. Ей может показаться, что после настоящего Нью-Йорка это просто издевательство.

– Не беспокойтесь. Езжайте в отель. Вам там все приготовлено. Я загляну после ужина.

Поздно вечером я пришел к ним в гости. Судя по всему, в романтическом супружестве не было полной гармонии. Махмуд хмурился над кипой счетов.

– Вы накупили уйму первосортных орхидей, Чарлз, – сказал он тревожно.

– Нет ничего слишком хорошего для вас с Линдой, – ответил я улыбаясь. – Вы мои лучшие друзья в мире кино.

– Да, но все ведь идет за счет текущих расходов.

– Ну вот, опять ты за свое, милый! – вскричала Линда. – Он стал таким скрягой, Чарли. Говорит, чтоему не по средствам купить мне Нью-Йорк. Для сцены бомбежки. Когда я спасаю город, не могу я играть на фоне картонных коробок, Чарли. Объясни ему.

– Отчасти она права. Ник, – поддержал я. – Но все же послушай меня, Линда. Я написал тебе новый сценарий. Прелестная роль. Ферма. Птички щебечут. Настоящие птички. И курочки есть. Ты сыплешь им зерно. На тебе комические чулки. Настоящие чулки. Настоящий комизм.

– Ник, эту шутку дурного тона вы специально приберегли к моему приезду?

– Постой, голубка, – сказал Ник. – Дай автору случай отличиться. Он написал этот сценарий кровью своего сердца. Продолжайте, Чарли.

– Правда, Линда. В сценарии есть и смех, и слезы.

– Смех?

– Там тебе попадают эклером в физиономию. Настоящим…

– Скажи-ка, а что еще ты для меня припас? До бурлеска не дошло? Хватит. С меня довольно.

– Жанна д'Арк начинала с фермы, голубка.