Быть мараном означало, прежде всего, пребывать в состоянии постоянной борьбы против инквизиции. Собственно, испанская государственная инквизиция возникла как попытка разрешить проблему маранов, которых также называли «анусим». После массовых гонений, начавшихся с 1391 г., францисканский монах (по некоторым данным — еврейского происхождения) Алонсо д'Эспинастал, основатель испанской инквизиции, в своем сочинении «Крепость веры против евреев» (1458–1459 гг.) призывал к изгнанию из Испании иудеев и мавров.
В 1477 г., во время посещения Фердинандом и Изабеллой Севильи, некий монах Альфонсо де Охеда изложил перед ними проблему севильских маранов и просил принять меры. Результатом стало обращение правителей Испании к Папе Сиксту IV с просьбой разрешить установление в Испании института инквизиции. Разрешение было дано в 1478 г., а в 1483 г. главой инквизиции был назначен Томас де Торквемада, деятельность которого оставила страшный след в истории не только Испании, но и всей Европы. Инквизиция в первые же годы деятельности выявила существование хорошо организованных тайных общин маранов, в каждой из которых был свой руководитель и устав. Многие общины поддерживали связь с еврейскими общинами Испании. И запылали на площадях костры. Однако результат инквизиторы получили прямо противоположный — евреи сплотились еще больше. Поэтому возникла мысль о поголовном изгнании евреев из Испании. 31 марта 1492 г. король и королева огласили эдикт об изгнании всех иудеев за пределы государства. На выезд давалось три месяца. Старания отсрочить дату ни к чему не привели, и 31 июля (по некоторым данным — 2 августа) 1492 г. последний еврей должен был покинуть Испанию. Около 150 тысяч человек оставили страну, бросив на произвол судьбы, а точнее властей и Церкви, свои дома и имущество. Значительная часть евреев направилась в Португалию, где в 1497 г. их постигла такая же участь: принудительное крещение детей и изгнание взрослых. Евреи продолжали бежать из Испании и после 14 92 г. — в мусульманские страны, в Оттоманскую империю, Италию, Нидерланды, а также испанские колонии в Америке. А жестокость инквизиции возрастала. После сожжения 14 октября 1542 г. двух десятков еретиков сам Инквизитор высоко оценил их мужество: «Ничто так не удивило меня, как зрелище того, что Господь вложил столько твердости в слабую плоть; дети присутствовали при сожжении родителей, а жены при казни своих мужей, но никто не кричал и не плакал; они прощались и благословляли друг друга, как если бы они расставались, чтобы встретиться на следующий день».
Переселение в Северную Африку или Португалию было приемлемо не для всех. Во-первых, въезд евреев был официально запрещен властями, во-вторых, это было сомнительное и дорогостоящее предприятие. Поэтому мараны оставались в Испании, ежедневно подвергаясь опасности. Вынужденные подражать христианскому образу жизни, мараны отказались от очевидных знаков иудаизма, в первую очередь от обрезания — самые упорные делали себе обрезание на смертном одре, — а также от еврейских книг. В качестве священной книги они могли пользоваться только христианской Библией. И они пользовались ею, отбрасывая Новый Завет, зато внимательно питали апокрифические Евангелия.
Как же передавались из поколения в поколение традиции маранов? Естественно, о посвящении детей в таинства иудейской веры не могло быть и речи, ведь дети еще не умеют держать язык за зубами. По-видимому, посвящение происходило в отрочестве, и обряд религиозной зрелости Бар Мицва стал своеобразным мистическим посвящением в тайну взрослых. Обычно мать семейства руководила обрядом. Тайный иудаизм часто сохранялся именно благодаря женщинам, которые в конце концов станут настоящими священнослужительницами и последними маранами ХХ в. Однако маранизм был выбором и многих мужчин, чей протест против существующего уклада он отражал. Как ни странно, среди последних было много потомственных христиан. Это доподлинно известно благодаря сохранившимся архивам инквизиции, которая старалась как можно точнее установить генеалогию обвиняемых. В отличие от своих испанских единоверцев, португальские мараны очень точно соблюдали все обряды католицизма, ходили к мессе и исповедовались, то есть вели, по их определению, «очень христианский образ жизни». Но и они не избежали гонений и костров. Ведь как в Испании, так и в Португалии главной целью власти и инквизиции было пополнять казну за счет конфискованного имущества. Поэтому и был запрещен выезд маранов за пределы государства, особенно в колонии в Новом Свете, хотя это не останавливало отчаявшихся людей.
И до сих пор неизвестно, подозревали ли христианские владыки, что первооткрывателем Нового Света был потомок иудеев.
Имя Колумба знает весь мир, но происхождение его долгое время оставалось загадкой. У подавляющего большинства историков нет никаких оснований сомневаться, что Колумб сознательно скрывал свое происхождение. Об этом свидетельствуют и записи его сына Фернандо. Возникает вопрос — какой был смысл в то время скрывать свое происхождение? Ответов могут быть сотни. Но, учитывая тот факт, что в Испании наиболее жестоким гонениям подвергались иудеи, которых преследовала инквизиция, есть основания предположить, что к ним принадлежал и Колумб. Такую версию обосновывает Бласко Ибаньес. Он утверждает, что моряк, который называл себя генуэзцем, мог быть в прошлом кем угодно. Во время изгнания евреев и массовых казней маранов людей, скрывавших свое истинное происхождение и настоящее имя, было великое множество. Многие биографы убеждены, что Колумб был выходцем из маранов. Испанский историк Цельсо Гарсиа де ла Рига утверждает, что Колумб был «тайным евреем» и всю жизнь скрывал свою национальную принадлежность. Сам Колумб, как мы уже упоминали, о своем происхождении говорил неохотно и туманно, но жена Колумба была из маранской семьи Энрикес. Интересен и тот факт, что конец июля — начало августа был конечной датой выезда евреев из Испании и именно на это время Колумб назначил отплытие своих каравелл. Историческая случайность или…? Замечателен и другой факт — корабли Колумба должны были выйти в море до 2 августа, но Колумб задержал отплытие на день. Причина задержки станет понятной, если вспомнить, что именно на 2 августа в том году пришлось Девятое Ава — день скорби еврейского народа, день разрушения Храма. Отправляться в дальнее и рискованное путешествие в такой день для еврея было просто немыслимо! Историк Д. Файнщтейн пишет: «Колумбу явно нравилось упоминать памятные для евреев даты и употреблять еврейские фразы. Например, вместо „разрушения“ или „падения Иерусалима“, а также для описания разрушения Второго храма он использовал фразу „падение Второго дома“, при этом применяя буквальный перевод с иврита „байт“ (как это и сказано в Талмуде)». Также Колумбу принадлежит высказывание: «Пусть называют меня, как им угодно. Ведь Давид, благоразумнейший из царей, будучи простым пастухом, стал царем Израиля. А я служу тому самому Богу, который возвысил его». Учитывая, что в то время в Испании христианский и иудейский боги отнюдь не считались одним и тем же божеством, Колумб явно имел в виду не Иисуса. Более того, было обнаружено, что в своих дневниках Колумб вел отсчет времени по еврейскому календарю. И сам он в своих записях указывал, что большую часть жизни провел среди евреев или маранов. Луис де Серда, андалузский аристократ и маран, устроил первую аудиенцию Колумба у королевы Изабеллы. Всячески помогал в этом Колумбу также исповедник Изабеллы — маран Хернандо де Талавера и многие другие.
Собственно, и сама экспедиция стала возможна благодаря евреям. При дворе королевы пользовались влиянием трое маранов: арендатор королевских налогов и канцлер Арагона Луис де Сантагель, королевский казначей и канцлер Габриэль Санхец и королевский камергер Хуан Кабреро. Они красочно описывали баснословные богатства
Индии, отыскать путь в которую обещал Колумб. Под влиянием их рассказов королева и выделила средства для организации экспедиции. Историки пишут, что «экипаж Колумба на треть (а по некоторым данным — наполовину) состоял из евреев». Таким образом, напрашивается вполне логичный вывод — целью путешествия Колумба было не просто открытие нового пути в Индию. Если принять во внимание еврейское происхождение Колумба, то он, а также его единоверцы, оказывавшие помощь в подготовке путешествия, видели в этой затее возможность бегства в новые, свободные от инквизиции и христиан земли. Но далеко не всем маранам удалось добраться до «новой Земли обетованной».