Подобные эпизоды из жизни женского монастыря показывают: после двух столетий упорной работы по искоренению ереси из сердца Иберии, инквизиция смогла построить лишь невротическое общество.

В наше время невозможно употребить термин «невротический», не думая о Фрейде. А он рассматривал невроз как состояние, возникающее в результате подавления некоторых инстинктов человека. Однако такое подавление в итоге оказывалось безуспешным: инстинкты добивались своей цели, заставляя человека поступать в соответствие со своими фантазиями. Однако в процессе достижения этих целей искажалась реальность, вместо нее появлялись фантазии. (См. главу 7).

Описание событий в женском монастыре Борхес достаточно точно. Но на самом деле, это описание Португалии и Испании той эпохи [1249].

Поведение подобного типа не ограничивалось подавленной атмосферой в женских монастырях. Оно проявлялось и среди святых женщин, известных как беаты.

Беаты — это мирские женщины, которые жили в общине. Как утверждалось, они обладали особыми способностями к контакту с высшими силами [1250].

В отличие от замужних женщин и монахинь, они не подчинялись авторитету какого-нибудь определенного мужчины. Это обеспечивало им особое положение — свободу и могущество в глубоко женоненавистническом обществе [1251].

Церковная иерархия относилась к подобной ситуации нетерпимо, постоянно принуждая беат выполнять правила того или иного духовного ордена. Инквизиция тоже начала дискредитировать их посредством репрессий и неправильного представления об этих женщинах [1252]. Были подготовлены все условия для серии чрезвычайных обвинений.

Одним из условий становления беатой был личный обет целомудрия. Это привело к тому, что таких женщин называли «невестами Христовыми» [1253].

Они одевались очень просто и пренебрегали всеми материальными соображениями. Они были живым примером чистоты самой Святой Девы. Однако не все беаты славились такими качествами, как целомудрие и чистота…

24 апреля 1718 г. инквизиция Кордовы приговорила беату к малому наказанию и вернула ее в лоно церкви. Обвиняемая извратила верования четырех францисканских монахов, один из которых просил удушить его с помощью гарроты, но не подвергать унижению, приказав носить санбенито.

Чувство унижения несчастного вполне понятно. Беата «с помощью дьявольского лукавства» заставила образ младенца Христа заговорить с монахами и дать им точные и необычные инструкции, какими средствами лучше всего обеспечить свое спасение.

Образ младенца Христа сказал четырем монахам, что души не существует ниже бедер, поэтому для собственного спасения они должны вступить в сексуальную связь с беатой. Только после этого они очистятся от грехов. Однако для обеспечения эффективности их спасения придется полностью раздеться и смазать себя определенными притираниями, причем монах и беата должны втирать масла друг в друга сверху донизу. Как только они сделают все это, им не нужно будет причащаться и исповедоваться при условии, что они подготовятся к литургии, точно выполнив определенные процедуры.

Такая «подготовка» требовала, чтобы они поцеловали беату в грудь, а заем сразу посмотрели на Святые Дары. Монахи должны увидеть, что в Святых Дарах будет видна она сама, притом — отчетливо. Но особенно ясно окажутся видны ее груди…

Существовало множество других удивительных учений и пророчеств, смутивших монахов. Беата сообщила им, что у нее должно быть четверо детей — по одному от каждого из них. Эти отпрыски разойдутся в четыре стороны света, проповедуя удивительный божественный закон беаты. А если у кого-нибудь из монахов заболят зубы, то существовал верный способ избавиться от боли: она должна сунуть свой язык в рот болящего [1254].

Четверо монахов восприняли «учение» без всяких сомнений и, разумеется, с чувством облегчения: наконец-то все их эмоции нашли священный выход…

Спустя восемьдесят три года в Вильяре было возбуждено дело против беаты Изабеллы Марии Эррайнс, которая за три года приобрела огромное количество последователей в городе. Большинство ее последователей-мужчин (возможно, это вызовет определенное удивление) сами состояли в религиозных орденах. Удивительное могущество Эррайнс подтвердила и ее служанка Мануэла Переа. Она говорила, что сама видела младенца Иисуса на груди своей хозяйки, притом — много раз.

Группа последовательниц, известных как «эндиаблады» («одержимые дьяволом»), обычно лаяли, рычали и плясали перед церковью, ругая всех, кто не присоединялся к ним, пока беата не приказывала им успокоиться и замолчать.

Один из последователей Эррайнс, Атанасио Мартинес, рассказал, что обычно происходило в ее кругу. Мартинес познакомился с ней в Куэнке, где он всегда снимал шляпу, проходя мимо ее дома, получая «внутренний свет от таинства, спрятанного внутри строения». Однажды, молясь в Куэнке, он понял: Господь вселился в беату. «Следуя внутреннему порыву, он обнял ее, поцеловал в лицо и груди, которые были благопристойно покрыты тканью».

Вскоре Мартинес начал называть беату «Сеньор», что можно перевести и как «Господь». Он выражал свою любовь, целуя ее в лицо и вставляя свой язык в рот «Господа», целуя ее обнаженные соски с закрытыми глазами, «зная, что эти действия выполняет сам Господь в союзе вместе с Мартинесом без какого-либо воздействия плотских желаний, и это — неопровержимая истина».

Любопытно, что после подобных демонстраций искренней любви Мартинеса к Господу, он обнаруживал, что его возбуждение успокаивалось, а беата Эррайнс говорила ему: «Ваша милость может уйти, получив все дары Господа».

Когда о поведении Эррайнс стало известно всем, инквизиция арестовала Мартинеса. Его, находившегося в тюрьме, всякий раз при упоминании имени беаты охватывало безумие. После интимных отношений с «Господом» он поверил, что у него в груди был Иисус. Однажды он положил палец в рот, облизал его, и плюнул в докторов, которые осматривали его. Он хотел, чтобы они приобщились к царствию Иисуса Христа.

Многие священники были привлечены Эррайнс — все в возрасте от тридцати до пятидесяти лет. Они испытали те же интимные отношения с «Господом», что и Мартинес. Во время частных встреч четверо из них стояли вокруг ее постели. Но затем не происходило ничего плохого, как сообщила инквизиторам служанка Мануэла Переа. Когда один из них отправлялся в постель вместе с ней, спальня наполнялась светом, а постель окружали ангелы.

Беата призывала в свою комнату другого священника и раздевалась полностью. Прижимая священника к своей груди, она кричала: «Я чувствую это здесь, это у меня здесь, я вижу это! Это то, где Господь оставил свою любовь с высшими намерениями промысла Божьего!.. Идите сюда, ваша милость, спрашивайте все, что хотите, обожайте это! Ваша милость, целуйте это, не бойтесь, это то, чего желает Господь, это его желание, то, что радует его!..»

Священник исполнял все, что ему приказывали, целовал и обожал «Господа» там, где ему было сказано, и даже трогал ЭТО руками, хотя, как было подчеркнуто на допросах инквизиции, «не испытывая даже отдаленных признаков чувственности, скорее любовь к Господу, уважение к Нему и преданность Святой Деве» [1255].

Такие чрезвычайные дела оказались слишком распространенными в Испании XVIII века. Беат часто обвиняли в мошенничестве и ложных чудесах. Некоторые претендовали на левитацию; другие могли внезапно объявить своим компаньонам, что перед ними — Святая Дева, что Иисус венчает их короной. А затем, ударив себя, заявляли, что корону забрал у них дьявол [1256].