Сержант Ясенев, на лице которого застыло безграничное изумление, взмахнул руками и полетел к противоположной стене, успев, правда, механически нажать на курок «ПМ». Сухой хлопок был практически не слышен. Во всяком случае, Алексей не обратил на него никакого внимания. Он успел заметить справа в фойе перекошенное белое лицо Уфимцева, успел даже засечь, как тот медленно, буквально по миллиметру, поворачивается к входящим в дверь людям.

«Этот кретин выживет, если откроет огонь немедленно», — мелькнуло в голове Алексея. И больше он ни разу не подумал об Уфимцеве. В конце концов, тот служил в милиции, а в руке у него был пистолет, боевое оружие.

Алексей увидел, как Ясенев врезается спиной и затылком в крашеную темно-зеленую стену, как раскрывается в долгом выдохе рот сержанта, превращаясь в большую букву О, и как поднимается его рука с отливающим черным пистолетом. Он понял, что если замешкается хоть на долю секунды, то Ясенев сделает то, чего до сих пор не удалось сделать Сулимо вместе с остальным змеиным выводком, и рванул вперед, в противоположную дверь, ударив в нее здоровым плечом. Замок, не рассчитанный на столь энергичный и мощный натиск, с хрустом вылетел, ореховой скорлупой посыпались на пол шурупы, по всей двери сверху донизу пробежала широкая трещина. В этот момент Алексей был готов расцеловать родных российских строителей, ставящих двери, которые на самом деле таковыми не являются.

В комнате, куда он попал, окно было, но и на нем тоже красовалась тяжелая стальная решетка. Да, на качестве здесь явно не экономили. «За каким чертом нужны решетки, если любой преступник может спокойно уйти через дверь», — отстранение подумал Алексей. Выхода отсюда не было. Тупик.

Алексей замер. Все кончено. В остальных кабинетах наверняка то же самое. Даже если ему удастся проскочить туда незамеченным, он не сможет выйти.

«Интересно, — подумал вдруг Алексей, — здание-то двухэтажное. А где же лестница? Должна же быть лестница, ведущая на второй этаж».

Он выскочил в коридор, и в эту секунду все еще лежащий на полу Ясенев нажал на курок еще раз. Алексей краем глаза успел заметить выплеск пламени и отшатнуться. Ему показалось, что он даже увидел пулю, мелькнувшую прямо перед глазами.

«О Господи, — подумалось ошарашенно, — не уклонись я, сержант-спаситель прострелил бы мне голову».

Пуля ударила в торцевую стену коридора и… прошла ее насквозь. Какое-то мгновение Алексей смотрел на аккуратную сквозную дырку, приоткрыв рот. Картина вдруг стала предельно ясной. Когда-то этот коридор был гораздо длиннее. Там, за торцевой стеной, казавшейся незыблемо прочной, располагались еще какие-то комнаты. Может быть, местное отделение ДОСААФ, или Общество автолюбителей, или там сдают на права. Однажды кто-то из высоких чинов решил, что в отделении стало слишком шумно, коридор разделили фанерной перегородкой, покрасили и получилась видимость — только видимость — монолитной стены.

Алексей торопливо глянул влево и успел заметить краешек пальто, появившийся из-за угла коридора. Скорее всего это был Сулимо. На улице именно он шагал первым. Алексей, точно загнанный зверь, шарахнулся вправо и плечом, грудью, всем телом ударил в хлипкую перегородку. Затрещала фанера, мелким дождем посыпалась побелка. Алексей просто пробил стенку подобно тому, как ядро пробивает защитное сооружение, спасающее от стрел, но не способное выдержать пушечный выстрел.

В самом конце коридора темнел выход. Узкая коричневая дверь, ведущая на улицу. Однако скорее всего она заперта на замок. Праздники. По той же, видимо, причине коридор был совершенно пуст. Два ряда дверей — по три с каждой стороны. Слева мелькнула красная табличка «Бухгалтерия», за ней — «Оформление водительских документов».

«Ну, так и есть, — подумал Алексей. — Сдача на права».

Третья дверь с высокими стеклянными бойничками-окнами оказалась такой же хлипкой, как и фальшивая стена. Сквозь мутные стекла Алексей увидел заветную лестницу, ведущую на второй этаж, и ударил ногой чуть ниже замка. Обе створки неожиданно легко распахнулись, грохнули о стену, одно из стекол болезненно тренькнуло и осыпалось серебряным сверкающим ливнем на кафель, мгновенно затопив узкую лестничную площадку. Алексей перепрыгнул через осколки и побежал вверх, перескакивая сразу через несколько ступенек.

Четверо молодчиков во главе с капитаном остановились перед бледным Уфимцевым. Сулимо уже заметил полулежащего у стены Ясенева и развороченную фальшивую перегородку.

— Капитан Сулимо, — представился он. — Особый отдел штаба округа. Где задержанный?

Уфимцев коротко кивнул в сторону неряшливой, рваной дыры. Капитан понимающе улыбнулся.

— Трое со мной. — Он небрежно повернулся к четвертому и добавил спокойно: — Ты знаешь, что делать. И чтобы все было чисто. Работай!

Уфимцев еще не понял, в чем дело, когда замыкающий здоровяк молча натянул тонкие черные перчатки и распахнул пальто. На правом боку у него в странной кожаной кобуре — Уфимцеву еще не приходилось видеть ничего подобного — висел короткий автомат. Это был не «АКМС», а что-то столь же необычное и незнакомое, как и сама кобура. Компактное, простенькое на вид оружие с матово отливающей ручкой обоймы, рыжей пластиковой рукоятью и длинным тусклым стволом. На самом деле ствол был очень коротким, длинным его делал глушитель, Уфимцев понял это через секунду. Молодчик, правда, не воспользовался экзотическим автоматом, а извлек из-под мышки обыкновенный «ПМ».

Валерий Уфимцев почувствовал, что его ноги буквально приросли к полу, а тело сковала какая-то жуткая ледяная короста. Он не мог ни пошевелиться, ни моргнуть, ни даже закричать. И конечно же, Валера Уфимцев напрочь забыл о собственном пистолете, который все еще держал в руке.

Убийца, глядя дежурному прямо в глаза, вдруг быстро шагнул вперед, ткнул Оружие Уфимцеву под солнечное сплетение и дважды нажал на спуск. Пистолет выплюнул две тяжеленькие аккуратные пули. Тело заглушило звук выстрелов. Уфимцева швырнуло назад. Он вломился головой в стеклянную витрину, та лопнула, и острые зубья осколков осыпались вниз, подобно ножам кошмарной гильотины. Стеклянные «пики» пронзили мертвое тело дежурного насквозь. Кровью забрызгало стены, стол, журнал регистрации, даже линолеум на полу. Темно-серый китель набухал кровью, становясь сочно-черным с едва заметным на свету бордовым оттенком.

Ясенев не был столь подвержен страху, как его товарищ. Он понял, что эти люди не оставят в живых лишнего свидетеля. Летчик этот, Семенов Алексей Николаевич, капитан, рассказал ему правду. Более того, убийца-капитан по фамилии Сулимо был описан Алексеем настолько точно и живо, что в реальности почти не отличался от портрета, составленного Ясеневым в уме. Женя Ясенев — для своих Жека — понял, что жить ему осталось всего несколько секунд. При любом раскладе. Эти люди были профессионалами, и под полой у них прятались незнакомые короткоствольные автоматы с глушителями, а у него был всего лишь ерундовый «ПМ». Правда, Валерку Уфимцева эти гады положили именно из «пээмки», но разве это пушка против четырех автоматических стволов…

И все-таки сержант попытался сделать все от него зависящее. Не меняя позы, он вскинул руки, выцеливая квадратную фигуру капитана, поймал мишень на мушку, но нажать на курок не успел. Идущий за капитаном здоровенный румяный парень на ходу передвинулся чуть в сторону и быстро выбросил вперед правую руку. В ней не было пистолета, она не сжимала автомат. Женя Ясенев даже не успел сообразить, что же это за оружие. Он различил лишь слабый металлический щелчок, а в следующий момент узкое, идеально заточенное лезвие пробило ему горло и застряло в стене. Пистолет выпал из разом ослабевших пальцев. Женя скрючился, схватившись за шею, чувствуя, как жесткими, сильными толчками выплескивается из раны кровь. Он захрипел, дернулся, конвульсивно вытянулся и затих.

Даже не посмотрев на мертвого, Сулимо переступил через неподвижное тело и зашагал дальше. Стрелявший молодчик остановился, ухватился за лезвие, двумя точными сильными рывками выдернул его из стены и сунул в карман.