— Сейчас вверх, — сказал Такер, — Давай, сделаем несколько снимков дома в перспективе, всего газона и лесного периметра.

Когда это было сделано, Нортон сказал: «Дальше?»

— Это всё, — сказал Такер, — Полетели на свою базу.

К тому времени, как они приземлились на травянистую землю на прогалину леса в двух милях [54]от особняка Баглио, Уиллис упаковал все свои устройства и был готов идти. В момент, когда вибрация роторов начала затухать, приближаясь к тишине, он толкнул дверь и выпрыгнул, повернулся назад и вытащил за собой два чемодана с оборудованием.

— Погоди секунду, — сказал Нортон, когда Такер положил спинку сиденья Уиллиса вперёд и собирался последовать за фотографом.

— Да?

Нортон сказал: «Судя по всему, всё начнётся отсюда. Ты же говорил мне быть готовым к четырём пассажирам — а я к настоящему времени слышал только о вас троих — это выглядит так, что вы собираетесь вернуть своего человека».

Такер ничего не сказал.

Нортон продолжил: «Могли ли они ожидать чего-то подобного — вертолёта и всего этого?»

— Нет, — сказал Такер. — Они ожидают второсортные тактики, если они вообще чего-то ожидают. Они также очень защищены, или думают так. Кроме того, я уверен, что они были полностью введены в заблуждение полицейской символикой на вертолёте.

— Ещё одна вещь, — сказал Нортон. — Не могут они думать, что это достаточно необычно — такое беспокойство? Не могут они платить регулярные взносы за то, чтобы только избегать такого беспокойства?

— Не полиции штата, — сказал Такер. — Коррумпированные сотрудники есть в полиции каждого города, и они, возможно, охраняют парочку гражданских парней за их деньги, но они не могут купить одну из самых прочных сил в стране. Цена будет слишком высокой.

Нортон сказал: «Хорошо. Я не хотел быть любопытным. Я просто хочу знать, чего ожидать в следующий раз, когда мне понадобится этот летающий гроб. Если они меня вычислят и будут где-нибудь поджидать, я хочу знать об этом». Он снова растянулся, выгнул спину и упёрся в ремни своего сиденья.

— Они не побеспокоят тебя, — сказал Такер. — Полная гарантия.

— Я буду здесь, когда понадоблюсь тебе.

Такер выпрыгнул, взял два портфеля, которые Нортон ему передал, один с немногим менее пяти тысяч долларов наличными, в другом находилось оружие. Он также подал ему большую сумку цвета хаки, с тяжёлым грузом на дне, специальное снаряжение, которое Такер попросил его собрать, когда он изначально позвонил ему из телефона в универмаге этим утром. Такер взял портфели в одну руку, они были оба тонкими, большую сумку в другую, отправил Уиллиса обратно в лес и, пятнадцатью минутами позже, в красный «корветт», где Джимми Ширилло всё ещё продолжал делать вид, что спит.

Без четверти десять они уже были снова в городе. Мерл Бахман находился в руках Баглио немногим дольше тридцати шести часов.

Во сне он лежал на мягкой кровати, одеяла были скинуты с него, перовая подушка подпирала его голову. Комната была почти полностью тёмной, несмотря на то, что полосы мягкого голубого света отбрасывались на толстое ковровое покрытие и оставляли причудливые тени на стенах; источник света, даже после того, как он попытался его найти, не был виден. В дальней части комнаты появилась Элиз Рамзей, задержалась на мгновение в лучах голубого света, как экземпляр коллекции на показ, затем шагнула вперёд в темноту. Она была обнажённой, шагая перед ним с самоуверенностью львицы. Она вышла из тени снова на свет, придерживая руками свои тяжёлые груди, делая ему предложение, которое он тотчас же принял. Она снова ушла в тень, снова появилась на свету, двигаясь грациозно, описывая волнистые линии. В следующий момент он бы возбудился до полной готовности, если бы не увидел невероятную руку, которая возникла позади неё, руку, о которой она наверняка не знала, и которая, даже когда он её предупредил, двигалась слишком быстро для того, чтобы она её избежала. Она была достаточно большой для того, чтобы схватить Элиз в свою ладонь, рука великана, который скрывался во тьме потолка, определённо, за толстым перекрытием. Расставленные пальцы окружили её, кожа серая, холодная и жёсткая на вид. Это был железный кулак, и он собирался раздавить её в следующий момент. Те метаморфозы, которые происходят во сне, совершенно не означали, что она может быть на самом деле раздавлена как насекомое, и это даже не может восприниматься так, что эта рука может прийти за Такером, когда закончит с девушкой, но, определённо, рука не принадлежала сейчас Баглио. Сейчас железная рука принадлежала его отцу. Тень и голубой свет, обнажённая грудь, твёрдые соски и бросающие в дрожь железные пальцы?

— Эй!

Такер моргнул.

— Ты в порядке? — спросил Пит Харрис, тряся его плечо, мягко но настойчиво. — У тебя всё хорошо, дружище?

— Да, — сказал Такер, не открывая глаза.

— Ты уверен?

— Я уверен.

Такер сел и протёр глаза, помассировал шею сзади и попробовал определить, что ползало у него во рту и сдохло там в то время, когда он вздремнул на кровати Харриса в отеле. Он подвигал языком и не нащупал никакого трупика, решил, что он, должно быть, его проглотил и необходимо тщательно почистить зубы, чтобы избавиться от последних следов его гибели.

— Джимми здесь, — сказал Харрис. — Он взял всё, что ты сказал ему принести.

Такер посмотрел и увидел Ширилло напротив кровати, сидящего на стуле за письменным столом стандартной для отелей модели. Несколько бумажных пакетов с марками магазинов на них стояли перед его ногами. «Что за фотографии сделал для тебя твой дядя?»

— Замечательные, — сказал Ширилло. — Подожди, я тебе покажу.

— Приготовь их для меня, — сказал Такер. Он поднялся и пошёл в ванную, закрыл за собой дверь. Он чувствовал себя отвратительно, был утомлённым и изнурённым, однако, проспал всего часа полтора. Он посмотрел на часы. Один час ночи. Он проспал два часа. Тем не менее, он не должен себя чувствовать так плохо. Он сполоснул водой лицо, вытер его, нашёл зубную пасту Харриса и выдавил из тюбика червячок на указательный палец, затем почистил зубы без использования настоящей щётки. Это было не так здорово для зубного камня, который начал расти, начиная с этого утра, но это освежило его дыхание и позволило себя почувствовать чуть больше человеком, чем он себя чувствовал, когда проснулся.

Когда он вернулся в основную комнату, то обнаружил, что они поставили три стула пред письменным столом, а стопка глянцевых фотографий 8 х 10 была готова к просмотру. Он сел за средний стул, который они оставили для него, и взял стопку снимков, внимательно их просмотрел, отобрал дюжину и отдал Ширилло. Парень положил их в плоский коричневый конверт, а конверт убрал с глаз.

— Мы пойдём через полчаса, — сказал им Такер. — Если вы полностью сконцентрируетесь.

— Ты всё уже просчитал? — спросил Харрис.

— Не всё, — сказал Такер, зная о такой черте Харриса как неуступчивость. Большой мужчина соглашался со всем, что Такер предлагал до настоящего момента, но у всего есть предел. — Я буду ждать от вас комментарии и предложения о том, каким образом нам выбить лучшие очки.

— Что, если Бахман мёртв? — спросил Харрис.

— Тогда мы попусту тратим время, но при этом ничего не теряем.

— Нас могут убить, — сказал Харрис.

— Посмотри на фотографии, пожалуйста, — сказал Такер. — Они стоили мне около трёх сотен долларов.

Харрис пожал плечами и откинулся на стуле, умолкнув. Он посмотрел фотографии, послушал, что сказал Такер, выглядел так, как будто хотел собрать свой Томпсон и погладить его немного, начал делать несколько предложений и, наконец, полностью восстановил силу духа. Он становился старым, двадцать пять лет в этом бизнесе; никто не обвинит его в том, что он немного больше нервничает, чем его коллеги. С ними будет то же самое через пару десятилетий, если они проживут так долго.