– Семнадцатый по «четверке» отстрелялся на отлично. После боя объявите от моего имени замечание за недисциплинированность и благодарность за отличную стрельбу – говорю стоящему рядом командиру роты охраны штаба, капитану Киму, щупловатому на вид, но мускулистому и подвижному корейцу, между прочим говорящему по-русски без малейшего акцента, а сам мучительно пытаюсь решить, что же будут делать немцы дальше. Передовой отряд, похоже не на направлении главного удара. Слабоват. Скорее всего обойдут нас, свернут ближе к маршруту главной колонны. Ну, а та наверняка идет к «панцерштрассе». Надеюсь не ошибаюсь, иначе нас тут точно сметут. Против главных сил кампфгруппы какой-нибудь «Мертвой головы» мы с часок продержимся. Только если она здесь идет, то примерно через полчасика нас артиллерия начнет долбать. А если нет – сейчас нас быстренько обстреляют всем, чем есть и уйдут.

Как приятно чувствовать себя умным! Обстреляли и ушли, как я и думал. Ага, кто-то спешит с тыла. Так, сразу двое. Нет, трое и Петя с ними. Это что за сегодня за день, все мои приказы нарушают?

– В чем дело, товарищ старший лейтенант?

Отвечает первым не он, а незнакомый майор:

– Товарищ полковник, докладывает командир шестьдесят пятого отдельного танкосамоходного полка майор Летунов! Попытка обхода нами отбита, сейчас полк сосредотачивается в районе КП корпуса. Приказано поступить в ваше распоряжение.

В мое распоряжение – это хорошо, вот только что дальше делать? Так, а ведь третий – явно посыльный. И чего молчит? Видимо, мой взгляд достаточно красноречив, сержант без дополнительного приказания начинает докладывать о сложившейся обстановке.

Тэкс, и что мы имеем? По сообщению, Андрей не сумел точно нащупать фланг атакующих. Одна танковая и мотострелковая бригады сцепились с эсэсманами лоб в лоб, несут большие потери. Вторая группа из танковой и мотострелковой бригад нанесла удар правильно, во фланг, и сильно потрепала противника, но тот быстро подвел резервы. Хо, а может неплохо получится, если полком вот здесь по этому промежутку зайти и практически охватить фланг подошедшей группы. А что, так и сделаем!

Объясняю задачу Летунову, настраиваю на оборону Кима и мы дружной толпой рвем по намеченному мною проселку. Можете смеяться, а понимающие даже постучат себя по лбу и дружно запишут автора в Мюнхгаузены, но наша колонна домчалась до исходного района со средней скоростью двадцать километров в час. Я офигел, как та корова из анекдота.

А на исходном!

Глянул в бинокль, мама моя родная, а там дымы, дымы, дымы. Огромная равнина с рощами и холмами, по которой на первый взгляд хаотично перемещаются группы танков, между ними мелькают фигурки пехотинцев, из кустов внезапно вырываются языки орудийных выстрелов, и кругом догорают или просто стоят подбитые танки и самоходки. Прикинул я, что к чему, и мы пошли в атаку. Сбоку, обходя месиво людей и техники.

Едва выскочили из-за рощицы, смотрим – а прямо перед нами очередная колонна немецких танков ползет. Наши не растерялись, сразу огонь по ним открыли. Строй немцев разрушился, они стали расползаться в разные стороны. Тут в промежутки и наши шестидюймовки грохнули. Сразу несколько танков вспыхнули после первого залпа, а уж после второго пара «четверок» с черными крестами на броне рванули, как перегревшиеся в костре консервы. Вот что значит хороший такой калибр в сто пятьдесят два миллиметра!

Но немцы не дрогнули, сумели даже под огнем развернуться нам на встречу. Чего, чего, а умения воевать у них всегда хватало. И началось! Первые ряды наших атакующих танков смешались с фрицевскими, грохнули взрывы, загорелись подбитые машины. Но КВ-2, выполняя отданный перед боем приказ, продолжали маневрировать в стороне и бить по любым замеченным фрицевским танкам. -«Черноголовый»! – Готово! – Короткая, – Огонь! – Морской! – привычная симфония боя захватила меня и весь экипаж «Рыжего» и отпустила только вечером, когда остатки полка собрались на сборном пункте. Из тридцати трех машин – восемь. И наш «Рыжий».

Но поле боя у Краснознаменки осталось за нами. И завтра я обязательно посмотрю, что и сколько мы набили. Помнится, только этих, «убершвере» «Тигров», как минимум пять – шесть горело. Из них два точно мои. А что, кумулятивный шестидюймовый, пробивающий двести десять миллиметров брони – это вещь! Тем более, если враг занят другими танками и тебя не видит.

На ночь располагаемся неподалеку от торчащих среди остатков изб печных труб бывшей деревни.

«Черниговская битва заняла в Великой Отечественной войне особое место. По своему ожесточению и упорству борьбы эта битва не имеет себе равных. Общий замысел германского командования сводился к тому, чтобы окружить и уничтожить оборонявшиеся в районе Чернигова – Новгород-Северский войска 1-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов. В случае успеха предполагалось расширить фронт наступления и вернуть стратегическую инициативу. Для реализации своих планов противник сосредоточил мощные ударные группировки. Большие надежды возлагались на новейшие танки „тигр“, „леопард“ и „пантера“, штурмовые орудия „Фердинанд“, самолеты-истребители „Фокке-Вульф-190-А“ и штурмовики „Хейнкель-129“.

Начавшаяся битва сразу же приняла грандиозный размах и носила крайне напряженный характер. Наши войска не дрогнули. Наступление ударных группировок противника было приостановлено. [...] Лишь ценой огромных потерь ему удалось на отдельных участках вклиниться в нашу оборону.[...] Окончательно похоронило гитлеровскую операцию „Цитадель“ крупнейшее за всю вторую мировую войну встречное танковое сражение под Краснознаменкой. Оно произошло 7 июня. В нем с обеих сторон одновременно участвовали 1200 танков и самоходных орудий. Это сражение выиграли советские воины. Фашисты, потеряв за день боя до 300 танков, вынуждены были отказаться от наступления. [...]

12 июня начался второй этап Черниговской битвы – контрнаступление советских войск. 3 июля советские войска освободили города Киев и Мозырь. Вечером 3 июля в честь этого крупного успеха в Москве впервые за два года войны был дан победный салют. [...]»

8 марта 1944 года. 2-й Белорусский фронт.

Механик-водитель танка «Превед, медвед!», гвардии лейтенант Анатолий Федорович Логинов мысленно выругался, пожелав фрицам и их родственникам самых противоестественных сексуальных отношений со всеми возможным партнерами. После долгого марша переключение передач что-то заедало, да и уровень масла явно находился на критической отметке. Но фрицы рвались вперед со страшной силой, поэтому никакой возможности покопаться во «внутренностях» танка у Анатолия не было. Знаменитая Первая гвардейская тяжелая танковая бригада должна была вступить в бой прямо с марша. Вздохнув и еще раз помянув по матушке проклятых фашистов, Логинов с трудом переключил скорости, аккуратно развернул танк и вывернул из-за холма так, чтобы его отрог продолжал прикрывать большую часть корпуса танка. Для опытного, прошедшего бои в Харькове, форсирование Днепра и поле под Краснознаменкой, водителя, выбор подходящей позиции был простым, основанном на почти инстинктивных действиях, делом. Он, не дожидаясь команды капитана, остановился, крикнув в ТПУ:– Короткая! – и сразу после грохота и мягко качнувшей машину отдачи, резко стронул ее с места. Краем глаза успев заметить выросший на склоне холма разрыв, он так же резко развернул и снова повернул танк, заставив его проехаться своеобразной змейкой. По броне глухо простучали осколки, неподалеку, похоже, разорвался солидных размеров снаряд. Старший лейтенант Волков скомандовал: – Короткая, – Анатолий с разворотом притормозил танк. Загудел двигатель поворота башни, раздался грохот выстрела и практически сразу машину резко дернуло, а по ушам, несмотря на наушники и шлемофон ударил страшный грохот. Сквозь него в наушники пробился чей-то крик и тотчас смолк. Радист повернулся к Анатолию, что-то неслышно произнес и резко обмяк, чуть не свалившись с сиденья. Логинов машинально остановил мотор. Тут до него дошло, что он в наушниках стоит мертвая тишина, а правый рукав комбинезона взрезан, словно бритвой и из пореза выступила кровь, постепенно набухая на коже пропитывая ткань. Боли не было, только правую руку словно пощипывало. Осмотревшись, он заметил оборванный провод ТПУ и сплюнул. Все ясно, какой-то осколок перебил провода ТПУ и резанул его по руке.