— И не только подводных лодок, — вмешался генерал. — Все стратегические объекты обеих наций приведены в состояние полной боевой готовности. По данным «Даркстара», ракетоносец «Петр Великий» покинул доки через двадцать минут после последнего взрыва. Его арсенал превышает две тысячи ядерных боеголовок — вот с чем нам с вами придется столкнуться.
— Господи! — Меллеру перехватило дыхание. Он сделал глубокий вдох. — Пьер, сколько еще ждать звонка от Совета безопасности?
— Десять минут, но Генеральный секретарь утверждает, что Грозный желает обратиться к парламенту и отказывается вести переговоры с нами. — Лицо Борджии покрыл пот. — Сэр, нам действительно необходимо переместить командование в Маунт-Уэзер. [38]
Меллер проигнорировал его слова. Он обернулся к видеокоммутатору с надписью «СТРАТКОМ».
— Генерал Дорошов, наш противоракетный щит выдержит первый массированный удар?
На мониторе появилось бледное лицо командующего ВВС США генерала Эрика Дорошова, начальника пункта стратегического командования.
— Сэр, щит способен перехватить несколько десятков ракет на высшей точке их траектории, но ничто в нашем защитном арсенале не рассчитано на массированную атаку. Большинство российских баллистических ракет, как запущенных с суши, так и подводных, запрограммированы на полет по более пологой траектории. Наши технологии просто не в состоянии с этим справиться.
Меллер с отвращением покачал головой.
— Двадцать гребаных миллиардов долларов — и за что?
Пьер Борджия взглянул на генерала Фекондо, тот кивнул.
— Мистер президент, у нас есть и другая возможность. Если мы уверены в том, что Грозный первым нанесет удар, есть смысл нанести упреждающий удар. Согласно последнему интегрированному плану боевых действий запуск тысячи восьмисот боеголовок позволит вывести из строя девяносто один процент всех российских и китайских наземных баз и…
— Нет! Я не войду в историю как президент США, начавший Третью мировую войну!
— Но упреждающий удар оправдывает нависшая над нами угроза, — произнес генерал Дорошов.
— Я ничем не могу оправдать убийство двух миллиардов людей, генерал. Мы попытаемся решить все при помощи дипломатии и будем только обороняться. — Президент оперся о край стола, потер виски. — Где вице-президент?
— По последним моим данным, он находится на борту «Буна».
— Возможно, стоит отправить за ним вертолет и перевезти Чейни на ближайшую базу FEMA? [39]— предложил генерал Фекондо.
— Нет, — слишком быстро ответил Борджия. — Нет, вице-президент никогда не согласится сбежать от…
— Он все еще является представителем исполнительной власти.
— Это не имеет значения. Чейни не был включен в список подлежащих первоочередной эвакуации. В Маунт-Уэзер ограниченное количество комнат…
— Достаточно! — заорал президент.
В кабинет вошел Дик Пристас.
— Простите за опоздание, но перед Белым домом настоящий зоопарк. Вы видели, что там происходит? — Он включил канал Си-эн-эн.
Канал показывал тысячи перепуганных американцев, суетливо пытающихся погрузить свои вещи в и без того перегруженные автомобили. Репортер направил микрофон в лицо отца с тремя детьми.
— Я не знаю, какого черта здесь происходит. Россия заявила, что это мы взорвали те бомбы, наш президент говорит, что мы этого не делали. Я не знаю, кому верить, но я не верю ни Меллеру, ни Грозному. Мы сегодня уезжаем из города…
Камеры крупным планом показали столпившихся перед Белым домом пикетеров с плакатами, возвещавшими об апокалипсисе.
ВИКТОР ГРОЗНЫЙ — АНТИХРИСТ! ПОКАЙТЕСЬ! ГРЯДЕТ СТРАШНЫЙ СУД!
Последовали кадры с переполненными баптистскими молельнями, аэроснимки федеральных автострад, перегруженных автомобилями, движущимися бампер к бамперу. Один из грузовиков вынырнул из общего ряда, пытаясь обойти по обочине. В кузове грузовичка сидела целая семья — и все сжимали автоматы.
— Мистер президент. Совет безопасности на второй линии.
Меллер подошел к дальней стене, в которую были вмонтированы пять видеокоммуникаторов защищенной линии. Второй слева экран ожил, разделившись на двенадцать квадратов, в каждом из которых появились изображения представителей Совета безопасности ООН. Блок, предназначенный представителю России, остался темным.
— Мистер Генеральный секретарь, господа консулы, я хотел бы снова заявить, что Соединенные Штаты не причастны ко взрывам «чистого синтеза». Однако у нас появился повод думать, что Иран может напасть на Израиль под прикрытием развязанной им войны США с Россией. Позвольте заверить вас, что мы желаем избежать войны, чего бы это нам ни стоило. Чтобы не осталось недоразумений; мы отдали приказ о выходе нашего флота из Оманского залива. Прошу вас проинформировать президента Грозного о том, что Соединенные Штаты ни в коем случае не станут наводить ракеты на Россию и ее соседей, однако мы не можем снять с себя обязательства перед Израилем.
— Совет передаст ему ваше сообщение. Храни вас Господь, мистер президент.
— Храни Господь всех нас, мистер Генеральный секретарь.
Меллер повернулся к Борджии.
— Где сейчас моя семья?
— Уже на пути к Маунт-Уэзер.
— Прекрасно, мы тоже можем двигаться. Генерал Фекондо?
— Да, сэр?
— Объявляйте положение DEFCON 1. [40]
Мик опускался вдоль южной стенки сенота, внимательно осматривая и ощупывая ее поверхность, однако не заметил ничего необычного, кроме поросших растительностью известняковых блоков. На глубине десять метров угол склона резко изменился, отклонившись на сорок пять градусов.
Мик продолжал двигаться в направлении дна майяского колодца, темнота сомкнулась вокруг него, загустела, и только луч фонарика беспомощно пытался разогнать ее. На глубине двадцать пять метров он остановился, чтобы отдышаться: давление отдавалось в ушах почти непереносимой болью.
Тридцать два метра…
Южная стена снова выровнялась и далее шла вертикально. Мик продолжил спуск, погружаясь в непроглядно черную шахту и прекрасно понимая, что он не в том физическом состоянии, чтобы спускаться на самое дно.
Именно тогда он и заметил это — лучик света, горящий во тьме как значок «Выход» в темном кинотеатре.
Он сильнее заработал ногами, пульс бешено забился, когда он рассмотрел удивительный портал высотой метра три и шириной три с половиной. Луч его фонарика отражался от гладкой полированной поверхности белого металла.
В центре металлического листа был выгравирован сияющий красным канделябр с тремя ответвлениями. Мик ошеломленно застонал сквозь регулятор, узнав этот древний указатель.
Это был Трезубец Паракаса.
Грузовой вертолет с первой леди страны, ее тремя сыновьями и тремя конгрессменами высшего ранга на борту шел на запад над городом, стараясь придерживаться шоссе 601. Пилот уже видел мерцающие огни десятка зданий, обнесенных композитной оградой.
Это был Маунт-Уэзер, сверхсекретная военная база, расположенная в сорока шести милях от границы округа Колумбия. Учреждение на поверхности принадлежало Федеральному агентству по чрезвычайным ситуациям, здесь располагалось управление агентства, связанное переходами с полутора сотнями подземных убежищ, построенных в рамках американской программы «Непрерывность управления».
Тридцать пять гектаров построек были обнесены оградой и тщательно охранялись, однако настоящий секрет Маунт-Уэзер находился глубоко под землей. В толще гранитной горы был вырублен целый подземный город, оснащенный частными апартаментами и общежитиями, кафетериями и госпиталями, сооружениями для очистки воды и биологического обезвреживания отходов, электростанцией, системой общего транспортного сообщения, телевещания, даже подземным прудом. Хотя ни один из членов конгресса никогда не признавал, что ему известно о существовании этого заведения, множество представителей исполнительной власти являлись владельцами апартаментов в этой подземной столице «Непрерывности управления». Девять федеральных служб и пять федеральных агентств отвечали за содержание этого убежища. Тайное назначение и распределение мест в убежище для представителей власти происходило без ведома конгресса и без огласки. Пусть и не настолько большой, как российский комплекс в горе Ямантау, это кризисное убежище служило для той же цели — сберечь правительство Соединенных Штатов в случае ядерного конфликта.