Шофер машины технической помощи согласно кивнул.

— Это правда, офицер, и я могу это подтвердить. И мы ничего не заметили.

Коричневый «линкольн-континенталь» с визгом затормозил у главного входа. Энтони Фолетта, одетый в оранжевый спортивный костюм, — явно для утренней пробежки, — выскочил из машины и почти вприпрыжку бросился к ним.

— Раймонд, что… Доминика, что ты тут делаешь?

— Я заехала, чтобы оставить вам свое заявление об уходе. Мой отец погиб при аварии катера. Я ухожу из программы. — Она покосилась на Раймонда. — Похоже, ваш идиот сильно облажался.

Фолетта взглянул на нее, потом отвел в сторону одного из полицейских.

— Офицер, я доктор Фолетта. Я директор этого заведения. Эта женщина работала со сбежавшим пациентом. Если они вместе планировали побег, то она должна была увезти его отсюда, а значит, есть шанс, что он все еще внутри.

Полицейский быстро проинструктировал своих коллег, посоветовав отправиться в клинику и взять с собой патрульно-розыскную собаку, затем повернулся к Доминике.

— Юная леди, берите свои вещи, вам придется пройти со мной.

ДНЕВНИК ЮЛИУСА ГЭБРИЭЛА

Поздней осенью 1974 года мы с коллегами приехали в Англию, радуясь возможности вернуться к «цивилизации». Я знал, что Пьер уже утратил интерес к работе, знал, что он хочет вернуться в Штаты, поскольку на него давят политические амбиции родственников, которые наконец заполучили возможность загнать его в офис. Больше всего на свете я боялся, что он заставит Марию поехать с ним.

Да, я боялся. Ведь, признаться честно, я влюбился в невесту своего лучшего друга.

Как я позволил этому произойти? Я задавал себе этот вопрос тысячи раз. Но дела сердечные плохо поддаются объяснению, хоть поначалу я и пытался находить себе оправдания. Это просто влечение, уверял я себя, влечение, обусловленное спецификой нашей работы. Археология должна быть наукой одиночек. Команды обычно вынуждены жить и работать вместе в самых примитивных условиях, отказываясь от таких удовольствий, как уединение и гигиена, ради стремления выполнить поставленную задачу. Скромность уступает первенство практичности. Вечернее умывание в холодном источнике, дневной ритуал раздевания и переодевания — каждое действие в условиях сосуществования становилось пиршественным столом для моего чувства. Даже такое простое действие, как растирание затекшей спины, сводило меня с ума.

В глубине души я знал, что все это просто отговорки, что красота Марии стала для меня наваждением с того самого момента, как Пьер представил нас еще в первый год учебы в Кембридже. Эти высокие скулы, длинные черные волосы, темные умные глаза — Мария была видением, пленившим мою душу, ударом молнии, пронзившим меня, лишившим возможности действовать, иначе я мог разрушить нашу дружбу с Борджия.

Я не сдавался. Я убеждал себя, что Мария должна остаться для меня старинной бутылкой коллекционного вина, которого я жажду, но никогда не решусь попробовать. Я запер в себе эмоции и выбросил прочь дьявольский ключ — так, по крайней мере, я думал.

В тот осенний день, когда мы уезжали из Лондона в Солсбери, я чувствовал, что наши дороги скоро разойдутся и кто-то, скорее всего я, продолжит свой путь в полном одиночестве.

Стоунхендж, без сомнения, является одним из самых загадочных мест на Земле. Это странный храм из прямостоящих мегалитических камней, образующих четкий круг, словно его создали гиганты. Поскольку мы провели много времени в этом древнем месте, исследуя его для дипломных работ, никто из нас троих не верил, что на зеленых полях Южной Англии мы сможем найти новое знание.

Но мы ошибались. Еще один кусочек мозаики поджидал нас здесь, он практически был у нас перед носом.

Стоунхендж, хоть и намного младше Тиуанако, все же является образцом такой же, встречавшейся нам и ранее, невероятной точности инженерии и астрономии. Само по себе это место считалось духовным магнитом для фермеров, расселившихся в этой местности после окончания последнего ледникового периода. Вершина холма наверняка была провозглашена святыней, поскольку в радиусе трех километров от монумента находится не менее трехсот захоронений. Некоторые из них впоследствии дали нам жизненно важные подсказки, указывающие на связь этого места с ранее найденными в Центральной и Южной Америках артефактами.

Радиоуглеродный анализ показывает, что Стоунхендж был построен приблизительно 5000 лет назад. Первый этап строительства начался с разметки и установки деревянных тотемных столбов, окруженных рвом. Позже деревянные столбы сменили небольшие голубоватые камни, привезенные с горного хребта, расположенного в трехстах километрах от места строительства. Их, в свою очередь, сменили мегалитические камни, сохранившиеся до наших дней.

Огромные вертикальные плиты, из которых сложен Стоунхендж, называются сарсеновыми камнями. Это самые тяжелые камни в данном регионе, найденные рядом с городом Эйвери, приблизительно в сорока километрах к северу от Стоунхенджа. Изначально Стоунхендж состоял из 30 таких глыб, каждая из которых весила от 25 до 40 тонн. Каждую огромную каменную колонну приходилось перевозить через многие километры по пересеченной холмистой местности, а затем устанавливать так, чтобы в результате получился идеальный круг диаметром тридцать три метра. Сверху на сарсеновые камни положены девятитонные плиты-перемычки, всего таких плит тридцать. Каждую перемычку пришлось поднять на пять метров над землей, чтобы уложить поверх сарсенов. Чтобы добиться идеального сцепления, древние инженеры вырезали закругленные выступы на вершине каждой сарсеновой колонны. Эти «шипы» входили в круглые «пазы», расположенные по краям каждой перекладины, так что Стоунхендж был сложен по принципу гигантского конструктора «Лего».

Когда огромный каменный круг был закончен, строители возвели пять пар триолитов — каменных глыб, перекрытых сверху плитой. Сложенные из самых больших камней Стоунхенджа, они возвышаются над землей примерно на семь с половиной метров, и это с учетом того, что под собственным весом камни на треть просели в землю.

Пять триолитов поставлены в форме подковы, открытый конец которой ориентирует алтарный камень по точке летнего солнцестояния. Центральные, самые большие триолиты ориентированы на точку зимнего солнцестояния, 21 декабря, день майяского пророчества, день, который у древних культур ассоциировался с гибелью.

Каким образом английские поселенцы каменного века смогли перевезти сарсены, весящие десятки тонн, на расстояние более четырехсот километров по холмистой местности? Как они смогли поднять плиты перемычек, весящие около восьми тонн, на высоту восемь метров, а потом аккуратно уложить их? Кроме того, гораздо более интересно, для чего доисторические люди затрачивали такие усилия на возведение Стоунхенджа?

Не сохранилось никаких письменных источников о строителях Стоунхенджа, однако популярная легенда указывает на Мерлина, волшебника при дворе короля Артура, как на создателя этого места. Легенда гласит, что бородатый мудрец возвел этот храм для того, чтобы использовать его не только в качестве места собраний и поклонения богам, но и как космическую обсерваторию и астрономический календарь. По какой-то загадочной причине люди покинули это место в 1500 году до нашей эры.

Пока Пьер находился в Лондоне, мы с Марией оставили на время Стоунхендж и отправились исследовать могильные курганы вокруг монумента в надежде найти останки с вытянутыми черепами, что могло бы связать исторические места Южной и Центральной Америки с этим древним капищем. Самым большим могильником в окрестностях Стоунхенджа считается подземное захоронение ста метров в длину, также сложенное из сарсеновых камней. В этой гробнице найдены останки сорока семи человек. По непонятной причине кости были анатомически разделены и захоронены в разных отсеках гробницы.

То, что мы там обнаружили, было и вполовину не так удивительно, как то, чего мы не обнаружили — как минимум десятка черепов, принадлежавших самым высоким из погребенных там людей, в гробнице не оказалось!