— Не надо…

— Перестань, детка…

— Нет, Рон, пожалуйста, не надо…

— Я не люблю, когда меня дразнят.

— Я тебя не дразнила.

— Ладно. Если не хочешь дать, так хотя бы отсоси.

Бренди появилась за плечом Рона.

Просто сделай это. Это легче, чем драться с ним.

Лилит открыла рот. Почувствовала запах его «достоинства». И ее вырвало прямо на баскетбольные шорты Рона.

— Ах ты… тупая сука!

Рон ударил ее по лицу.

Слишком потерянная, чтобы ощутить боль, слишком набравшаяся, чтобы выйти в нексус, Лилит закрыла глаза и слизнула кровь с нижней губы. Данте подошел ближе.

— Я раздвину ей ноги. Давай ты первый, потом я.

Лилит добрела до дома на рассвете. Нижняя губа распухла, на щеках остались синяки. Она потеряла обувь.

И уже не была отупевшей.

Она была трезвой.

И была готова умереть.

Лилит прокралась к черному входу и зашла на кухню.

Сюда доносился храп Квентона.

Очень тихо выдвинула ящик стола. Нашла нож для мяса.

Потом вошла в спальню Квентона. Увидела старика, который спал на полу. Посмотрела на стакан с бритвенными лезвиями над раковиной. Поразмыслила. Решила не включать воду, потому что дед может проснуться.

Направилась в кладовку. Потянула за цепочку люк потолка, чтобы опустить складную деревянную лестницу. Взобралась наверх, отчаянно желая оказаться в одиночестве.

Лилит ненавидела это место. В раннем детстве она жутко боялась чердака.

Но сейчас… сейчас другой случай…

Через разбитое слуховое окно пробивались первые лучи солнца.

Лилит осмотрела вены на запястьях. Она не боялась смерти, но ее пугала боль. Боль означает шум, а шум может разбудить Квентона.

Она оглянулась, надеясь найти полотенце или старую рубашку — что-нибудь, что можно зажать в зубах, пока она будет резать вены.

Потом села прямо, поежившись от острой боли в паху. Подумала о том, что можно бы связаться с Джейком, но решила, что ей слишком стыдно.

Он подумает, что я шлюха.

Синие глаза еще раз осмотрели чердак, взгляд зацепился за какую-то картонную коробку. Лилит придвинула ее и заглянула внутрь.

Любопытство возобладало над всем прочим.

В коробке оказались личные вещи ее матери.

Лилит вынула оттуда пыльный фотоальбом и открыла потрепанный переплет. Посыпались фотографии и какие-то бумаги.

Пожелтевшие черно-белые фото со свадьбы отца и матери.

Свидетельство о том, что Маделина Аурелия была отдана под опеку приемных родителей, Морхедов.

Школьный аттестат Маделины, полный отличных оценок.

Несколько странных акварелей. Детские фотографии Маделины.

Лилит взяла запечатанный конверт из желто-коричневой бумаги. Сорвала ленту и достала несколько старых газет и черно-белое фото жуткого старика.

На обратной стороне написано: «Дядя дон Рафаэло». Развернула газетные вырезки. Каждая статья касалась ее двоюродного дедушки. Его называли нагвалем— могущественным мексиканским колдуном.

Лилит читала. Ее мозг жадно поглощал новую информацию.

В ожидании звонка на шестой урок пестрая толпа учеников заполонила асфальтовую площадку перед школой. Одна часть подростков курила у высокой сетки ограды, другая деловито возилась с карманными компьютерами, третья играла в баскетбол.

Лилит зашла за один из баскетбольных щитов, потом обратилась к Бренде.

— Ну ладно, пришли. Что дальше?

То, что я тебе сказала.

— Они сделают мне больно.

Не сейчас. Готовься.

Сияющие глаза Лилит внимательно следили за игрой.

Данте Адамс мощным броском послал мяч в дальнюю корзину. Ронни Лей, стоящий на защите, взвился вверх и перехватил его. Обойдя защитника, он немного поводил его по площадке, затем, добежав до Бретта Лонгли, с разворота сделал бросок. Мяч полетел по высокой дуге.

Свист.

Лилит выскочила на площадку, схватила мяч еще до того, как он упал на землю, и помчалась прочь.

— Эй! Сучка сумасшедшая, а ну вернись!

Лилит подбежала к сетке двухметровой ограды… и перемахнула через нее.

У всех отвисли челюсти. Мальчишки громко ругались, глядя, как девчонка, увернувшись от машин на дороге, скрывается за ресторанчиком фастфуда.

— Пошли! — Рон, Данте и Берт перелезли через ограду, затем перебежали дорогу и, срезая путь между рядами мусорных баков, зашли в тыл ресторану.

Лилит ждала их там, усевшись на стальной мусорный бак, с трех сторон окруженный коричневым деревянным забором.

— Вон она, — хихикнул Данте.

— Знаете что? Я думаю, она с нами играет, — сказал Рон. — Эй, девка, тебе ведь понравилось то, что мы делали в пятницу ночью? Хочешь продолжения?

— Давайте трахнем ее прямо здесь, — предложил Данте.

Он потянулся к ней, схватил за лодыжки.

— Отпустите меня!

Данте и Рон стянули ее вниз и прижали к земле.

— Эй, ребята, потише. — Бретт попятился, но так и не смог отвести взгляд, когда Данте задрал юбку Лилит и потянул вниз ее трусики.

В этот раз девушке удалось соскользнуть в нексус.

Она вскочила на ноги, преодолевая сопротивление невидимой энергии.

На лицах Рона и Данте похоть медленно уступала место недоверчивому испугу.

Лилит схватила их за волосы и столкнула лбами.

От силы удара капли крови и осколки костей разлетелись во все стороны, медленно, как в замедленной съемке, двигаясь в плотной, как желе, энергии нексуса.

Лилит взглянула на кровавые брызги, потом повернулась к Бретту.

Тот уже развернулся, явно собираясь убегать.

Лилит пнула его в зад, посылая лицом вперед, прямо на мусорный бак.

От удара он упал, затем, истекая кровью, попытался встать на четвереньки и уползти.

—  Добей.

Лилит изумленно обернулась, ощутив, как леденящая аура формируется в нексусе за ее спиной.

Старик оказался высоким и седоволосым, с довольно странными чертами лица. Длинный орлиный нос с загнутым вниз кончиком, морщинистое лицо аборигена Месоамерики. Левый глаз сиял ясно-синим светом, правый был карим, безжизненным и слегка косил. Костлявая фигура обернута длинной белой мантией.

— Кто вы?

— Ты знаешь.

— Дядя Рафаэло? Почему ты здесь?

— Чтобы учить тебя. А теперь быстро прикончи последнего, пока тебя никто не увидел.

— Я… не могу. — Лилит согнуло пополам и вырвало желчью.

Дон Рафаэло легко скользил в волнах невидимой энергии, медленно приближаясь к ней.

— Ты не можешь прикончить, потому что слаба. Отойди и смотри. Учись. — Дон Рафаэло наклонился к Бретту. Охватил череп подростка узловатыми пальцами правой руки и резко повернул, сворачивая шею и ломая позвоночник.

Бретт рухнул лицом вниз — мертвый.

Дон Рафаэло повернулся к Рону и Данте и глубоко вдохнул, словно «принюхиваясь» к их жизненным силам.

— Неплохо справилась. Эти двое почти мертвы. Помоги мне сгрузить их в контейнер.

Лилит подчинилась.

Мусоровоз приехал через три часа. К закату останки трех подростков смешались с другим мусором и навсегда упокоились на свалке, которую местные жители называли «мусорным пиком» — бывший котлован в тридцати километрах от озера Окичоби, давно уже превратившийся в рукотворную гору отходов.

Служащий мотеля погладил свою козлиную бородку, когда Лилит выложила на столик перед ним пять скомканных двадцаток, изъятых из бумажника Квентона.

— Это за комнату моего дяди на всю следующую неделю.

Клерк сгреб деньги со стола и протянул ей ключ, но отдавать его не спешил.

— Если я могу еще чем-нибудь помочь, дай знать.

Лилит проигнорировала его усмешку и вышла.

Дон Рафаэло появился из-за припаркованной машины и прошел вслед за ней в номер 113.

Комната оказалась грязной и зараженной белым грибком. Лилит включила древний кондиционер, и тот натужно загудел.