Сначала Лиза не могла понять, что с ним не так. Багровое лицо? Но оно всегда было таким. Ведь дядька Витька, отставной военный, всегда злоупотреблял спиртным. Впрочем, сейчас казалось, что кровь, копившаяся под кожей, прорвала тонкий покров изнутри и - хлынула безудержным потоком.
Дядька Витька корчился на полу подъезда, мешая дверям закрыться, хлопал ладонями по своему телу. А по его затылку, шее, корпусу - ползали крысы, нисколько, кажется, не опасаясь таких проявлений агрессии со стороны теперь уже беззащитного человека.
Что еще было не так, Лиза поняла только потом. Двумя или тремя этажами ниже. У дядьки Витьки исчезли глаза.
- Господи! - пробормотала Лиза. - Господи! Сделай так, чтобы это был всего лишь сон. Чтобы я проснулась и все было в порядке.
За дверью одной из квартир на четвертом (кажется) этаже слышались истошные крики. Потом выстрелы.
Лиза поволокла Димку за собой. Никогда еще она не бегала так быстро, перескакивая через три ступеньки. Димка семенил сзади, а Лиза думала, что не может позволить ему упасть. Не может. Не может. Не может...
Во дворе тоже что-то происходило. Неподалеку от детской площадки лежало безжизненное тело гастарбайтера в оранжевой жилетке. Какие-то незнакомые люди грузили коробки в "газель". Картина производила бы вполне мирное впечатление, если бы один из погрузчиков не поводил то и дело вокруг себя травматическим (хотя кто его знает, хотелось бы верить) пистолетом. Несколько автомобилей зияли выбитыми стеклами.
"Шкода-октавия", оформленная на Лешку, была припаркована в глубине двора. С ней, вроде бы, все было в порядке. Стекла не выбиты, шины не проколоты.
Видимой опасности не было, но Лиза знала, что нападение может последовать отовсюду. Впрочем, ни на нее, ни на Димку пока никто не набрасывался. Но Лиза отдавала себе отчет, что твари могут кинуться на них в любой момент.
Лиза разблокировала дверь. И, когда до спасительного салона оставалось чуть меньше трех метров, события, наконец, закрутились.
Откуда-то из-за кустов появился ранее не замеченный юнец, с неприятным лицом, фактически изуродованным пятнами багровых прыщей, деловито приблизился к дверце, раскрыл ее.
- Это вообще-то моя машина, - стараясь не волноваться, не показывать слабость, произнесла Лиза.
- Уже нет, зайка, - хмыкнул тип, с интересом рассматривая внутренность салона. - Мой совет: вали отсюда, пока цела. Симпатичная машинка...
От возмущения у Лизы перехватило дыхание. Такого не могло быть: машину, их единственный шанс на спасение, сейчас уведет какой-то хмырь?!
- Сзади! - вдруг истошно закричал Димка. - Дядя! Сзади!!
Тип обернулся, и Лизе хватило ничтожной доли мгновения, чтобы понять, что Димкин вопль оказался ни чем иным, как хитростью. Что никакой опасности (во всяком случае, со стороны крыс) сейчас нет.
"Молодец малыш! Весь в меня такой находчивый..."
Хитрость сработала. Прыщавый обернулся. А Лиза выпалила ему прямо в лицо едкие жидкости сразу из двух баллончиков. Угонщик закричал:
- Сучка, блядь, ты что же тво...
Но этой его заминки Лизе вполне хватило для того, чтобы от души врезать ему между ног, в уязвимое для каждого мужика местечко.
Тип рухнул на колени, все еще держась за лицо.
"Надеюсь, я сожгла ему глаза", - без всяких эмоций подумала Лиза. Эмоции, знала она, придут позже. Не сейчас.
Димка быстро впрыгнул на переднее сиденье, а Лиза блокировала дверцы изнутри.
Прыщавец, похоже, все-таки не ослеп. Лиза заводила мотор, а горе-угонщик, яростно матерясь, колотил по стеклам. Впрочем, поделать с уходящими жертвами он уже ничего не мог.
- Мама, а куда мы поедем? - тихо и серьезно спросил Димка.
- Не знаю, маленький, - ответила Лиза. - Куда-нибудь...
Она включила радио. И салон немедленно наполнился заполошным голосом какого-то ведущего: "Потеряна связь со Стокгольмом. Георгий, можно ли утверждать, что в шведской столице никого не осталось в живых?"
Впрочем, их путешествие в автомобиле не продлилось сколько-нибудь долго. На Комсомольском проспекте "шкода" намертво застряла в длинной и безнадежной пробке, без всякой возможности куда-нибудь свернуть. Машины, что стояли впереди, неистово сигналили. Где-то, не так уж далеко, звучали выстрелы. Чуть левее, на противоположной стороне, что-то горело, и улицу постепенно заволакивал густой, смрадный дым. Из "ниссана" в соседнем ряду какие-то остервенелые гопники выволакивали водителя ("Ты шо там, блядь, сказал, а? Повторишь, сучара?.."). Куда-то, с короткоствольными автоматами наперевес, несся по мостовой отряд ОМОН, не обращая на драку никакого внимания...
Неожиданно Лиза поняла, что, сидя в машине, она попросту зря теряет драгоценное время. Хозяина "ниссана", наконец, выволокли и теперь пинали ногами прямо на мостовой. Лиза вдруг поняла, что многие из автомобилей впереди - просто пусты. Из этой пробки было не вырваться.
- Пошли, - решительно сказала она, глуша мотор и оставляя ключи в замке. - Нельзя здесь оставаться...
- Мама! - теперь-то Димка пытался заканючить. - Куда мы? А, мам?
- Вперед, не разговаривай.
По тротуару валила возбужденная толпа. Черный дым разъедал глаза. Лиза кашляла, позволив толпе тащить и себя, и Димку в своем чудовищном потоке. Главное было - не выпускать его ладони. Не выпускать...
За поворотом какие-то люди штурмовали супермаркет. Здесь тоже кого-то били. Какую-то крепкую бабу с мешком.
- Я те дам, паскудина! Весь хлеб потаскала! - кричал мужик лет сорока, обрушивая удар на лицо тетки, которая, хоть и лежала на асфальте, но мешка из рук не выпускала.
- Куда вуки тянеф? Отпуфти! - Тетка плевалась золотыми коронками, но ноши из рук не выпускала.
В супермаркете стоял чад, кто-то кричал. Что-то горело. Люди толкались, падали. По их телам топтались. Откуда-то из дальнего конца зала, слышалась стрельба, на которую, впрочем, никто не обращал внимания.
На полу лежало тело в камуфляжной униформе. Магазинный охранник.
Какие-то мужики дрались за сетчатую тележку, заполненную, насколько могла разобрать Лиза, подсолнечным маслом.
И крысы... Они сновали здесь же, среди людей, нападая на обессилевших и упавших.
Со стороны мясных рядов бежал какой-то дядька. Он пытался отодрать от себя крысу, что вцепилась ему зубами прямо в нос.
- Туда! - крикнула Лиза, таща Димку в отдел бытовой химии и предметов гигиены.
По счастью, почти пустой. Лишь некая баба проворно закидывала в тележку рулоны туалетной бумаги.
- Вот, вот то, что нам надо. Дима, развязывай рюкзак!
Освежители воздуха стояли и валялись на полках. Лиза хватала их и бросала в рюкзак: хвойные, апельсиновые, мятные и еще черт-их-знает-какие.
Совсем недалеко, рядах в трех-четырех от них послышался взрыв. Полетели на пол прилавки. Заорали люди.
Лиза вновь схватила Димку одной рукой, другой держала рюкзак. Надо было вырываться отсюда.
Толпа крушила прилавки, окна. В дверях образовалась немыслимая толчея. Какой-то здоровенный дядька, к чьей шее присосались, подрагивая хвостами, сразу две крысы, обрушивал тележку прямо на окно. Хлопнуло и со звоном осыпалось стекло.
- Бежим! - крикнула Лиза.
На улице он, наконец, поняла, что означает выражение: из огня да в полымя. Вокруг происходило что-то невероятное.
По улице - вернее, достаточно узкой полоске тротуара бежали люди. Неисчислимая человеческая масса. Бежали менеджеры в дорогих костюмах, их галстуки сбились в стороны, а прически оказались растрепаны. Спотыкаясь, ковыляли на высоких каблуках офисные девушки. В большинстве своем они были обречены и, кажется, догадывались об этом. Продирались локтями люмпены. Людской поток влек за собой и группку молодых людей. Наверное, студентов. Те, по всей видимости, достаточно успешно старались убедить себя в том, что не происходит ничего страшного. Над толпой звучал их натужный смех. Звучал диссонансно и даже кощунственно.