Стэнли быстро сообразил:

— Ты не будешь возражать, если я возьму ненадолго отпуск? Хотелось бы уехать, возможно, на южное побережье, к жене.

— Почему бы нет? — сказал Пилбим. — Я сам, скорей всего, уеду. Мы можем закрыть магазинчик на недельку-другую. Один из способов подогреть интерес клиентов. Ну, мне пора Ничего, если я захвачу немного твоего первоклассного курева? У меня сейчас в карманах пусто, но ведь мы с тобой более или менее едины. Так, кажется, говорят при брачной церемонии?

Пилбим громко смеялся, пока шел к калитке. Значит, с чеком все обошлось. Стэнли отдал его Пилбиму в понедельник, а сегодня четверг, так что наверняка все в порядке. А утром он уедет. Не к Вере. К родителям. «Я поеду домой», — подумал Стэнли. — «Даже если мне придется ехать только автостопом, даже если я появлюсь на родном пороге нищим, я поеду домой». Он плакал, пока не заснул, тихо лил слезы в грязную подушку.

Рано утром в пятницу, когда Вере передали, что ее срочно вызывают в полицейский участок Кроутона, она отправилась на станцию, чтобы успеть на первый поезд, но миссис Хортон еще раньше предупредила Джеймса, и тот ждал ее с машиной. В десять тридцать они были в Кроутоне.

К этому времени Пилбим провел в полиции два часа Вера столкнулась с ним в дверях, когда ее провожали в кабинет старшего полицейского офицера, но ни она, ни Пилбим не признали друг друга. Приходило и уходило много незнакомых людей, которые, как подозревала Вера, были связаны с делом, заведенным против ее мужа Она избегала пронзительных глаз миссис Блэкмор и зачарованного, немигающего взгляда любопытного Майкла Макдональда-младшего. Старший полицейский офицер подробно расспрашивал ее в течение часа, прежде чем отпустить. Она вернулась обратно к Джеймсу и разрыдалась на его плече.

Стэнли проснулся с жуткой головной болью. Еще один жаркий день. Все же на дороге лучше голосовать в зной, чем под проливным дождем. Из зеркала на него глянул жалкий человечек, почти старик, с очень заметным тиком. Возможно, его вид вызовет жалость в сердцах тех высокомерных ублюдков в собственных автомобилях, кого он надеялся уговорить подвезти его.

Он скатал пару брюк и две оставшиеся чистые рубашки и сунул их в чемодан. Часы показывали почти полдень. Господи, как крепко он спал в последние дни! Он сидел на кровати, расчесывая волосы, когда услышал, что на улице остановилась машина. Блэкмор приехал домой на второй завтрак. Не вставая, Стэнли переместился по кровати, придвинул глаз к щелке между шторами.

Кровь отхлынула от лица. Он сжал в руке расческу, и в ладони у него оказалась горстка сломанных зубьев. Внизу стояла полицейская машина. Кроме того человека, который был здесь раньше, приехали еще трое. Один из них открыл багажник и вынул несколько лопат. Другие пошли по дорожке к дому.

Стэнли взобрался по стремянке, сжимая в руке чемодан. В тот момент, когда рука его коснулась люка в потолке, он услышал, как гости заколотили в дверь. Его всего затрясло. Почти одновременно с тем, как прекратился стук в дверь, оглушительно загремел звонок. Кто-то нажал кнопку и не отпускал. Стэнли влез в квадратное отверстие, улегся на балку и рывком втянул стремянку. После он не мог вспомнить, как умудрился так быстро поднять тяжелую лестницу и не уронить ее при этом на перила, и как вообще сумел поднять ее, когда все тело сотрясалось от конвульсий. Но он все-таки ее убрал почти чудом и беззвучно положил рядом с собой. Потом он вытер руки о брюки, чтобы не оставить следов на внешней поверхности люка, и опустил его точно на прежнее место.

Когда это было сделано, Стэнли перевернулся на спину и, лежа в темноте, забормотал одно и то же: «О, Господи, Господи, Господи…»

Стэнли прижал ухо к очень тонкой щели, скорее пазу, чем щели, между досками люка и прислушался. Да, теперь можно было кое-что разобрать — кто-то пытался взломать заднюю дверь. Он услышал, как поддался замок, а потом раздались шаги по кухне. А что, в свою очередь, могли услышать они? Неужели даже самое незначительное движение на старых балках прокатится по всему дому до первого этажа?

Теперь они поднимались по лестнице. Доски заскрипели под самым ухом у Стэнли, а потом кто-то заговорил:

— Я так думаю, его и след простыл, Тед. Пилбим сказал, что он пустится в бега, а Пилбим врать не станет. У нас слишком много на него материала.

«Иуда, — подумал Стэнли, — чертов мошенник, предатель, со своим «дружище, старина, Стэн это, Стэн то». Затопали по лестничной площадке. «Прошли в ванную», — решил Стэнли. Заговорил тот, кого звали Тедом:

— На заднем дворе уже начали копать, сэр. В саду Макдональдов собралась целая толпа. Быть может, мне выставить щиты?

— Тогда их придется нарастить чуть ли не до неба.

Они замолчали, и Стэнли услышал, как «сэр» — инспектор? старший инспектор? старший полицейский офицер? — перешел в спальни. Тед спустился вниз.

«Итак, теперь они все знают». — Стэнли постарался унять дрожь, сцепив руки. — «Они все знают. Вера рассказала им, а Блейк добавил еще, да и Моксли, наверное, поддержал его. Через минуту торф отгребут в сторону и найдут тело Мод».

Если он сейчас чиркнет спичкой, никто не услышит. Все равно они ищут не его, они сами сказали, дом обыскивают, чтобы найти доказательства того, как он убил Мод. Не вставая, Стэнли нащупал коробок, вынул спичку и чиркнул ею прямо перед лицом. Пламя отбросило странные длинные тени, похожие на судорожно сжимающиеся пальцы, быстро пробежавшие по балкам и вверх по потолку. Стэнли взглянул на часы. Ему казалось, что прошло очень много времени, но стрелки показывали всего половину первого. Они уйдут, когда найдут то, за чем пришли, или оставят в доме человека? Ему ничего не оставалось, как продолжать лежать между балками окруженным со всех сторон деревом, словно в собственном гробу.

Стэнли потерял счет времени, прежде чем «сэр» и его помощники вернулись на лестничную площадку. Ему снова показалось, что прошло много часов. Тело затекло, и каждые несколько секунд колени, плечи и локти пронзала острая, обжигающая боль. Ему хотелось закричать во все горло, выпустить страх, он чувствовал себя как человек, в которого вселился дьявол, и излечиться можно только криком. Он зажал рот рукой, чтобы остановить рвущегося на волю дьявола и не пустить его через люк к тем, кто был внизу.

Кто-то хлопнул задней дверью.

Топот нескольких пар ног по лестнице вызвал дрожь во всем его теле. Наверное, четыре человека, подумал он, идут сейчас по лестнице, а он находится в нескольких футах над ними. Это означает, что голова «сэра» примерно в трех футах от его собственной головы. Стэнли прижался к сырому шершавому дереву, чтобы приглушить резкое, громкое дыхание.

— Тринадцать банкнот по фунту, сэр, — произнес кто-то. — Лежали между страницами ежегодника.

На секунду слова потеряли всякий смысл. Он ожидал услышать совсем другое. Почему они не говорят о Мод? «Мод, Мод», — шептал он дереву. Должно быть, лежит сейчас посреди разоренного сада. Косточки, оставшиеся в оперении.

Голос «сэра» прервал его фантазии, Стэнли почувствовал, что невольно весь напрягся.

— Они пахнут фиалками, как и та сумка.

— И как те тридцать, что передал нам Харри Пилбим, сэр.

— Да, никогда не предполагал, что придется благодарить Бога за Харри Пилбима. Но этот субчик, конечно, знает свою выгоду. Продал бы собственную жену за пару фунтов, не брось она его десять лет назад. Стоило мне сообщить ему, что мы в курсе его проделок — подделывать старину и продавать за подлинник — он еле мог дождаться того момента, когда сможет обелить себя в наших глазах — мигом притащил старинные часы и фарфоровую дребедень.

Кто-то захохотал:

— Должен признаться, я даже получил какое-то удовольствие, узнав, что он как следует надул Мэннинга. Этот идиот вручил Пилбиму — Пилбиму, вы только подумайте! — в общей сложности две тысячи фунтов. Где он их только раздобыл?

— А как намеревался поступить Пилбим, ты знаешь?