Дэвид положил исписанные листы на стол и откинулся на спинку кресла. Кровь отхлынула от лица, и он почувствовал себя так, словно попал в чей-то ночной кошмар. По штемпелю он определил, что письмо отправлено в субботу в шесть вечера, так что, скорее всего, она в Штатах более суток и, вполне вероятно, худшее уже произошло. Он выбросил из головы этот ужасный вариант развития событий и попытался сообразить, чем может ей помочь. Он поднял телефонную трубку, позвонил в Эн-эн-эн и сказал, что хочет поговорить с кем-нибудь из коллег Шарлотты. Когда он объяснил, кто он такой, в трубке рявкнули:

— Если вы думаете, мне очень интересно с вами разговаривать, то вы свихнулись! Собственно говоря, я-то знаю, где она находится и что там делает, но я не собираюсь вам об этом рассказывать. Мне про вас все известно. Оставьте ее в покое и убирайтесь к черту! — заявил Морис и бросил трубку.

Нахмурившись, Дэвид некоторое время смотрел на телефон, а потом позвал секретаршу.

— Шейла, я тут вляпался в одну историю, — начал он, когда та села напротив.

Секретарша подняла взгляд от блокнота и сделала вид, что очень удивлена.

— Я серьезно. Помоги мне! — Он умолк и закусил нижнюю губу, прикидывая, как много может рассказать. — Мне надо сегодня улететь в Америку, я хочу найти там женщину.

— Вообще женщину? Ты кого-нибудь присмотрел в каталоге или собираешься действовать на удачу?

Дэвид слабо улыбнулся.

— Шарлотту Картер, журналистку из Эн-эн-эн, — пояснил он, чувствуя, что краснеет. — Я не буду забивать тебе голову деталями, поскольку обстоятельства, как ты понимаешь, достаточно странные, но она попала в беду. Все, что я знаю, это что она улетела в Нью-Йорк и я должен найти ее как можно быстрее.

— Я так и думала, что речь идет о ней, — сказала Шейла, постукивая карандашом по блокноту. Она произнесла это таким тоном, словно разгадала слово в кроссворде. — Я всегда подозревала, что это была Шарлотта. — Заметив, какое выражение появилось на лице Дэвида, она хмыкнула. — Похищение младенца, а? Ладно, — посерьезнев, добавила она, — нам нужно выработать план действий. — Она взглянула на часы и нахмурилась. — Ты ведь знаешь, полиция не придет в восторг, если ты исчезнешь. В любом случае, тебе надо вернуться домой за паспортом, а потом немедленно ехать в Лондон. Пока ты будешь добираться в Хитроу, я закажу билет на ближайший рейс. И переговорю с людьми из Эн-эн-эн. Им наверняка известно, где она находится и что с ней. Когда приедешь в аэропорт, позвони мне, я тебе расскажу все, что мне удастся выяснить, и назову номер твоего рейса.

— Отлично! Но есть одно «но», — сказал Дэвид, покачав головой. — Ее уволили из Эн-эн-эн, и, судя по тону, каким со мной разговаривал один из ее бывших сослуживцев, они не горят желанием нам помочь.

— Ерунда! — воскликнула Шейла. — Я тебя знаю: ты всегда ищешь у кого-нибудь сочувствия и пытаешься уговорить. Их вполне можно убедить, если постараться.

Дэвид поцокал языком, слушая, как секретарша над ним посмеивается. Неожиданно она застонала.

— В чем дело? — спросил Дэвид.

— У тебя очень мало времени на ее поиски, — произнесла она серьезно. Заметив его растерянность, она добавила: — Что бы там ни случилось, тебе надо вернуться в Лондон завтра к одиннадцати утра. Не забудь! Любовь — это одно, Дэвид, но наше коллективное будущее тоже важно. — Шейла видела, как он изо всех сил пытается уловить ход ее мыслей. — Пресс-конференция по поводу «Верди».

— О, Господи! — взвыл Дэвид, в досаде стукнув кулаком по колену. — Это невозможно!

— Нет, возможно! Ты должен продумать, как ее найти, — решительно заявила Шейла. — Хватит заниматься самобичеванием, точно кающийся грешник. Начни думать.

Из окна номера Шарлотты открывался прекрасный вид на Манхэттен. Она лежала в постели, и ей достаточно было поднять глаза, чтобы увидеть блестевших в первых лучах восходящего солнца горгулей на здании корпорации «Крайслер». Снизу, с Лексингтон-авеню, сюда, на пятнадцатый этаж, доносились звуки нового дня. При других обстоятельствах Шарлотта была бы счастлива, что вернулась в Нью-Йорк.

Внутренние биологические часы заставили ее проснуться в половине пятого, и хотя она знала, что ей нужно отдохнуть еще, заснуть больше не удалось. У Шарлотты были две крайности: либо спать на ходу, либо бежать на полной скорости. Стоило ей открыть глаза, как начинала работать какая-то антенна, исследующая все вокруг, потом включался мозг, и Шарлотта задумывалась, что сегодня предстоит сделать и что приготовить на завтрак. Она никогда не могла снова уснуть, даже если очень уставала.

Итак, было половина пятого утра. Она села в постели, положила на колени блокнот и принялась составлять план на день. Это оказалось сложнее, чем обычно, поскольку она пыталась совместить две параллельные жизни: она была журналисткой, которая бежит, прячется и пытается выяснить правду о нервно-паралитическом газе; и она же была просто безработным репортером, которому нужно убедить весьма влиятельных людей из Эй-би-си взять ее на работу.

Главная проблема заключалась в том, что Шарлотта не знала, как сложится ее новая бродячая жизнь. Ее продолжали одолевать всякие тревоги: исчезающие видеопленки, мертвые собеседники, у которых она брала интервью, разгромленные квартиры… Единственный способ избавиться от таких мыслей — позвонить и заказать в номер стопку блинов с кленовым сиропом. И действительно, она сразу воспряла духом, хотя губы и пальцы стали ужасно липкими.

Затем она просмотрела утренние газеты, чтобы ее не застали врасплох на собеседовании в Эй-би-си. Пролистав «Уолл-стрит джорнэл» и «Нью-Йорк таймс», Шарлотта взяла книгу Джейн Остин. Она начала читать роман в самолете в полной уверенности, что тот окажется таким скучным и трудным, что она оставит его в кармане, расположенном на стоявшем перед ней сиденье. К ее большому удивлению, этот страшно интеллектуальный шедевр оказался романом о пяти глупых сестрах и их молодых людях. Значит, Дэвид читает сентиментальные романы о женщинах в длинных платьях… Это стало для нее откровением.

Она на мгновение покинула Англию времен короля Георга и, подойдя к окну, задумалась. Внизу, на Лексингтон-авеню, врет от времени со свистом проносились лимузины, везущие Деловых Людей на Деловые Завтраки. В этот час народу на улице было немного, лишь несколько человек, выгуливаюших собак, и джоггеры. Из окна магазина, торгующего мясными деликатесами, на тротуар падали желтые квадраты света, но другие магазины были закрыты и надежно защищены металлическими решетками.

Интересно, что сейчас делает Дэвид? Получил ли он ее письмо? Наверное, прочитав, он решит, что она сошла с ума. Кто бы позволил втянуть себя в это безумие? Слезы брызнули из глаз Шарлотты, она часто заморгала, села на кровать и попыталась взять себя в руки. Она вспомнила бедолагу, который поплатился за то, что рассказал о «Дермитроне». Остался бы он в живых, если бы она не сунула свой журналистский нос не в свое дело? Можно ли все оправдывать поисками истины? Или она просто еще один репортер, которого больше волнует собственная карьера, чем стремление покончить с коррупцией?

Она вытерла глаза и выглянула в окно, размышляя, что это за влиятельные люди, которые могут нанять армию поджигателей и убийц, лишь бы защитить от посторонних глаз нервно-паралитический газ. Действует ли «ГТ» в одиночку? Или же она разворошила осиное гнездо потребителей «Дермитрона» из стран третьего мира — этих маяков демократии, свободы и прав человека, рыцарей без страха и упрека, о которых ей рассказывал Эд Стэнфилд и которые способны отравить своих соседей нервно-паралитическим газом? Не говоря уже о том, что они способны отрубать головы игрушечным кроликам, с горечью подумала она. В этот момент несчастная маленькая девочка исчезла, и новая волна ярости опять придала решимость Шарлотте.

Приехав в полдень в телестудию Эн-эн-эн, Дэвид поставил «вольво» прямо возле входа. В телефонной будке около шоссе, ведущего к станции Паддингтон, воняло, как в общественном сортире, а стены были украшены мозаикой наклеек, рекламирующих предоставление невероятных интимных услуг, но Дэвид так спешил, что ему было не до эстетических возражений.