Конгрессмен сидел на кровати, нацепив бифокальные очки на кончик носа-луковицы и обложившись документами.

— Хреново. А как у вас?

Ларсен придвинулся к нему.

— Да, я понимаю, последний курс был тяжеловат.

— Ага, — произнес тот равнодушно.

— А как Кэрол? Все в порядке? Я с ней недавно говорил по телефону, два дня назад.

— Она прекрасно.

Запас веселых тем был исчерпан, доктор вытащил стетоскоп и приступил к работе.

— Ну, ты знаешь порядок, Эл, — сердце, легкие и желудок. Ничего не меняется.

Проведя всю процедуру быстрее, чем за минуту, он потребовал историю болезни конгрессмена. Читая, хмурился.

— Доктор Лукас! — вдруг резко окликнул он. — Вы ведете это?

Она стояла в нерешительности, как заяц, ослепленный светом фар.

— Да, сэр. — И, как всегда, подобралась, полная решимости не показывать испуга.

— Не будете ли вы так добры сказать, почему лабораторные данные написаны карандашом? — На его левом виске задергалась жилка — первый признак зарождающегося гнева. — Это что же, лабораторные данные временные? Вы собираетесь вернуться к ним и их изменить?

— Нет, сэр. Я думала, что…

— Извините, доктор. То, что вы думали, мы называем в нашем институте некомпетентностью.

— Нет, сэр. Если позволите мне закончить…

— Нет, я не позволю зря тратить время конгрессмена Марино и мое.

И вдруг история болезни полетела через палату в ее сторону.

— Такую неряшливую работу, доктор Лукас, терпеть нельзя. Я очень настоятельно советую вам поучиться, как это делать, у доктора Логана.

Он повернулся к пациенту, который, казалось, равнодушно взирал на происходящее.

— Извините меня, конгрессмен, я надеюсь, вы не подумаете, что все здесь делается вот так.

— Да ладно, она еще ребенок. — Он кивнул в сторону Лукас и добавил несколько слов, которые на сегодня могли бы оградить молодого врача от дальнейших мучений и издевательств. — Чего бы вам не отстать от нее? Она вполне милашка.

Лукас смотрела прямо перед собой, не мигая, и Логан заметил ее взгляд — как у подстреленной лани. Он хотел дать ей понять, что он тоже задет…

Но в этот момент поймал себя на мысли о собственном будущем. Нравится ему Ларсен или нет, но он — сила, которой нельзя пренебрегать, не говоря уж о том, чтобы ее игнорировать. Короче, когда придется встать перед решением — кого из верховных выбрать, — надо будет думать, и думать серьезно.

К счастью для Логана, нашелся новичок, ставший лучшей мишенью для насмешек, нежели он. Аллен Атлас, молодой ученый из Вандербилта. Он оказался настолько откровенно амбициозным, что остальные первогодки в шутку организовали наблюдение за ним, фиксируя все случаи подлизывания и низкопоклонства.

Но что самое замечательное — насколько здорово это срабатывало. В последнее время он стал совершенно незаменим для Питера Кразаса. Он проводил все вечера в лаборатории этого человека и составлял таблицы для протоколов.

— Я действительно не могу выносить этого типа, Атласа, — как-то вечером признался Рестон Логану в своей квартире на Дюпон-Серкл. — Ты заметил, как он до мелочей подражает Кразасу?

Логан отхлебнул из бокала красного вина и улыбнулся.

— А мне кажется, Кразас это поддерживает.

— Да я серьезно. Вчера он заявил, что обожает фильмы Альфреда Хичкока.

— А ты посмотри на это с другой стороны — тем самым он завоевывает сколько друзей, столько и врагов.

— Ты исходишь из собственного опыта.

— Может, хватит? Я достаточно уже наслушался подобного от Барбары Лукас.

— Разница в том, что я не собираюсь тебя оскорблять. Я бы вообще поменялся с тобой местами.

Логан неловко рассмеялся, чувствуя искренность друга. Джон очень талантлив, но, казалось, никто в институте этого не замечает, вот почему в их отношениях возникла некоторая напряженность. Логан хотел бы как-то помочь другу, а вместо этого наговорил какой-то чепухи.

— Ты же просто выжидаешь благоприятный момент. Вот и все, — сказал Логан. И улыбнулся. — И, по крайней мере, у тебя есть замечательная женщина. — Но, если честно, в данных обстоятельствах Дэн был благодарен судьбе, что его личная жизнь протекала уныло, хоть это как-то сглаживало ситуацию. — Потом, не преувеличивай, я еще здесь не руковожу.

— Пока еще нет. Слава Богу.

Такой диалог был типичным для Логана и Рестона с самого начала их дружбы. Обоих, казалось, легко понять: один — строго подчинялся правилам, другой — этакий петушок, не лишенный мужского обаяния. Такие разные. Но в этом подшучивании друг над другом они давали выход накопившемуся напряжению.

— О, — ответил Логан шутливо-озабоченно, — я бы был счастлив вести какое-нибудь исследование. А ты бы руководил.

— Вот это лучше.

— Понятно. Теперь я все знаю о твоих личных устремлениях.

— Ты прав, — засмеялся он. — И вышвырнул бы тебя отсюда с треском, если бы ты начал вербовать людей по секрету.

Подруга Рестона Эми появилась из кухни с ножом и двумя помидорами в руках.

— Эй, Джонни, а разве ты не обещал приготовить ужин?

— Да-да.

Она повернулась, чтобы пойти на кухню, Рестон и Логан поднялись за ней.

— Послушай, Эми, надо бы Логана с кем-нибудь познакомить. А то он пытается использовать нашу дружбу, чтобы заставить меня ему сочувствовать.

Она остановилась и улыбнулась Дэну.

— Ты шутишь? Тысячи женщин на Холме хотели бы заполучить такого парня, как ты. — Офис Эми располагался в самом центре правительственного района. — И кто тебе нравится? Длинноногие помощницы из конгресса? Те, что сидят за компьютерами, с роскошной грудью, или умные юристки?

— А нельзя ли комбинацию из всех троих?

Смеясь, она перебрасывала помидор из одной руки в другую.

— Итак, мы говорим о великом сексе в сочетании с готовностью связать себя обязательствами на всю жизнь.

Рестон подхватил помидор и принялся умело резать его на дольки.

— А я думаю, что мальчика Дэни лучше всего ориентировать на секс. Жизненные обязательства — не для него.

Логан бросил на друга быстрый взгляд.

— Это неправда.

— Да не волнуйся, Эми не собирается тебя за это повесить, она все понимает. Во всяком случае, я думаю, у Дэни кое-кто уже есть на уме.

— Да ладно, Джон, кончай.

— А кто? — спросила Эми.

— Почему бы тебе не дать мне расправиться с одним из них? — Логан потянулся к помидору.

— Ох, — засмеялся Рестон, — он пытается плавно перевести разговор в другое русло. — Последовала пауза. — Сабрина Комо.

— Итальянская красотка? — Эми кивнула Логану. — У тебя хороший вкус.

Логан неловко улыбнулся.

— Я, право, не знаю, с чего ты вдруг…

На самом-то деле он прекрасно понимал: Рестон несколько раз видел, как в присутствии Сабрины он впадает в замешательство и становится неуклюжей пародией на себя. Он радовался, что его друг не оказался с ними во время обхода в то утро, когда Логан уставился на итальянку, тихо беседовавшую с разволновавшейся пациенткой, Сабрина наклонилась, чтобы обтереть ее лицо влажной салфеткой, мелькнула полная грудь в тонком кружевном лифчике. И это видение с тех пор преследовало Логана.

— Слушай, — продолжал он, запинаясь, — я в общем-то ничего не знаю об этой женщине, кроме того, что она прекрасный врач.

— Да, правильно. Извини. Ты уважаешь ее только как коллегу. Вот и все. Я не прав.

Эми хмыкнула.

— Да, Джону этого не понять, он сперва должен почувствовать уважение к телу женщины, потом, может, и заметит, что у нее есть еще и мозги.

Рестон засунул кусок помидора в рот.

— Гм-гм-гм. Ну и что, ты считаешь, она думает о тебе?

— Понятия не имею. И все, что я знаю, — у нее уже кто-то есть.

— He-а, нет. И я думаю, ты любишь много чеснока.

— А ты откуда знаешь?

— От Сильвии. Это больничный фармацевт и самая знаменитая сплетница.

Логан покачал головой.

— Знаешь, Эми, что я тебе скажу, если бы этот парень хотя бы половину своей энергии направлял на науку, он бы стал самой мудрой ученой задницей и управлял бы АИРом.