— Ответ на ваш первый вопрос, шейх: как мы восстановим машину? Нам нужно найти вот эти шесть колонн — «прямоугольные шлифованные алмазы». В другом месте Волшебник пишет, что каждая колонна размером с кирпич. Еще он говорит...

—Алмаз размером с кирпич? — удивился Сабля. — Да один такой камешек больше «Куллинана», крупнейшего алмаза в мире, бесценного сокровища! А их, как тебя послушаешь, целых шесть...

—Да, шесть. Еще Волшебник говорит, что, перед тем как вставить алмаз в машину, его нужно «отшлифовать» Философским камнем. Вот взгляните сюда: «Са-Бенбен нужно ни объединить с Философским камнем. Они — суть всего».

—Я правильно понимаю: чтобы восстановить машину, мы должны вставить шесть колонн, отшлифованных Философским камнем, в этот таинственный всемогущий меха­низм?

—И это подводит нас к вашему второму вопросу: почему Китай хочет сделать это без посторонней помощи? Потому что тот, кто вставил все колонны, получает награду.

Волшебник называет следующие награды: знание, тепло, зрение, жизнь, смерть и силу. Я не знаю, что они значат. Думаю, Волшебник знает — но в его записях нет ни слова об их истинном предназначении. Однако, судя по тому, что китайцы схватили Волшебника и попытались отобрать у нас Са-Бенбен, игра стоит свеч...

Уэст пронзил взглядом двух американцев, Робертсона и Космоса.

Атташе прокашлялся.

— Мое государство не снабдило меня никакой инфор­мацией по данной проблеме — поэтому я не смогу ответить ни на один ваш вопрос. Мне лишь известно, что Соединенные Штаты действительно не желают, чтобы Китай получил преимущества, о которых вы только что говорили.

— Мы скоро попытаемся кое с кем побеседовать о роли вашего государства в решении данной проблемы, — сказал Уэст не скрывая своего недоверия.

— Подождите, подождите! — воскликнула Зоу. — Шесть камней Рамсеса и Са-Бенбен дают нам информацию о машине. Философский камень, освященный Са-Бенбеном, шлифует шесть колонн, которые затем нужно вставить в машину. Так что же представляет собой само это устройство? Какого оно размера?

Уэст ткнул пальцем в изображение машины.

Читая записи Волшебника, он много думал о загадочном механизме: о символе и словах, нацарапанных рядом. Наконец Уэст произнес:

— Волшебник ничего не говорит о форме машины и ее мерах. Но у меня имеются некоторые соображения.

— Какие?

Уэст повернулся к Зоу:

— Мне кажется, что машина — это наша планета. — Он указал на изображение: — Вот этот круг — Земля. А эти маленькие треугольники — шесть платформ, разбросанных по всей Земле, на которые нужно установить шесть отполированных, то есть отшлифованных, камней. Тогда машина будет восстановлена — и сможет воспротивиться Темному Солнцу.

—О Господи! — прошептал кто-то.

Вот именно, — сказал Джек. — И если мы не восстановим эту машину за отпущенное время, наша планета по­гибнет. Люди, конец света дышит нам в лицо!..

— Конец света? — прошептал шейх аль-Аббас.

Оглядев комнату, он увидел, что слова Джека не взвол­новали ни Саблю, ни Стервятника, ни Робертсона.

—Он пишет об этом в своей статье, — продолжил Уэст. — Волшебник упоминает о черном небесном теле, изображен­ном в Тайне кругов. По его мнению, это Темная звезда, двойник нашего Солнца, вернее — его антипод. Он также отмечает, что планет на рисунке не девять, как в нашей Солнечной системе, а десять...

—Точно...

—Сейчас в нашей Солнечной системе девять планет и пояс астероидов между Марсом и Юпитером. Но, возмож­но, так было не всегда. В своей статье Волшебник говорит, что этот пояс астероидов между Марсом и Юпитером когда-то был очень маленькой планетой, похожей на Землю. На сегодняшнюю Землю. Если какая-то планета разрушалась, ее осколки образовывали пояс астероидов — наподобие того, о котором я только что говорил.

Все пораженно молчали.

— Да, — кивнул Джек, читая мысли присутствующих. — Это уже происходило. Поэтому, дамы и господа, — продол­жил он, — мы должны объединить усилия и бросить вызов

этой опасности. Нам нужно восстановить машину до появления Темной звезды.

Но мозаике не хватает слишком многих фрагментов. Например, мы не знаем, когда появится эта звезда, а следо­вательно, не знаем, сколько у нас времени на восстановле­ние машины. У Волшебника есть ответы на многие вопросы. Надеюсь, вам тоже что-то известно. Что-то более важное, чем предназначение наград и причины неуместной само­стоятельности Китая...

Уэст обвел собравшихся строгим взглядом.

—Мне нужно знать, что известно каждому из вас.

Повисла неуютная тишина, вынуждающая некоторых из присутствующих расстаться со своими секретами.

Кто-то кашлянул. Это был Стервятник, шпион из Саудовской Аравии.

—Моя семья, принадлежащая к династии Саудов, владеет одной из этих колонн. Это действительно большой нешлифованный алмаз прямоугольной формы — полупрозрачный и неописуемо красивый. Мы храним его на протяжении многих столетий в очень надежных местах. Еще две такие же колонны хранятся у великих европейских династий — Саксен-Кобург-Готов и Олденбургов. Однако я не имею никакого представления о том, где находятся три оставшиеся колонны.

—Спасибо, — кивнул Джек.

Теперь кашлянул американский атташе.

—Я уполномочен заявить, что Соединенные Штаты владеют одним из камней Рамсеса — убивающим камнем майя. Я также уполномочен предоставить этот камень любой международной коалиции, намеренной оказать сопротивление Темному Солнцу.

Всплыла еще кое-какая информация, но все участники собрания решили, что единственный человек, действительно знающий все о машине, камнях и колоннах, — профессор Макс Т. Эппер.

—Мы должны вырвать Волшебника из лап китайцев, — сказал Джек. — Господин Робертсон, пора делать вступительный взнос.

—Профессор Эппер находится в тюрьме «Ксинтан» провинции Сычуань, в горном районе Центрального Китая. Он является заключенным класса «Д». Заключенные этой кате­гории имеют особую важность, но могут подвергаться до­просу с пристрастием.

—То есть пыткам? — спросил Винни Пух.

— «Ксинтан» еще и крепость, — добавил Сабля. — Еще один узник не вышел оттуда живым.

—Мы скорректируем эту традицию, — сказал Уэст.

—Не так-то просто пробраться в пыточное крыло «Ксинтана». Оно укреплено, как замок Люцифера. Совершенно неприступно.

Робертсон поправил галстук и произнес официальным тоном:

—Представителям Соединенных Штатов Америки при­казано воздержаться от участия в любом вторжении на тер­риторию Китая, особенно если оно носит агрессивный ха­рактер. Если лейтенанта Миллера возьмут в плен на тер­ритории Китая во время подобного проникновения, это окажется на первых страницах всех газет ми...

—Тогда обойдемся без вас, — рыкнул Каланча, стоящий у стены. Ветеран «пирамидной» эпопеи не спешил симпа­тизировать этим непрошеным доброжелателям.

—Пусть наши американские коллеги работают в тылу, — сказал Джек. — Кому-нибудь есть что добавить?

Все молчали.

Казалось, собрание закончилось. Вдруг в дальнем углу нерешительно поднялась чья-то маленькая рука. Это был Элби. Увидев, кто просит слова, Робертсон ухмыльнулся:

— Ну, если мы уже готовы прислушиваться к мнению детей, то мне пора идти. У меня, знаете ли, много дел.

Джек же решил, что Элби поступил весьма смело, подняв руку в такой компании. Смело — и, возможно, правильно.

—Слушаю, Элби.

—Мне кажется, я могу вам кое в чем помочь, — сказал мальчик, сопровождая свою речь языком жестов.

—С чем именно?

Джек не понял, зачем Элби использует язык жестов: ведь особой нужды вроде бы нет.

— Вот с этим, — ответил мальчик, ткнув пальцем в лист с символами. — Здесь написано: «Погружение и восхождение Титаника» (декабрь, 2007)». Так вот, речь не о «Титанике». Это, видимо, просто описка. Имеется в виду погружение и восхождение Титана — спутника Сатурна, находящегося между Сатурном и Юпитером. «Погружение Титана» и «Восхождение Титана» — астрономические термины, используемые для описания движения спутника. Это очень редкие явления, но когда Юпитер и Сатурн находятся параллельно друг другу, это происходит дважды в неделю. Сейчас как раз планеты находятся в таком состоянии — и так будет до конца марта.