Джеймс взглянул на Кэтрин. Впервые за долгое время они просто смотрели друг на друга.

Кэтрин подумала, что должна что-нибудь почувствовать. Она хотела этого. Торжество. Удовлетворение. Но ее охватила лишь бесконечная опустошенность.

— Я знаю все, — наконец сказала она на удивление ровным голосом. — Генетики наконец поставили Натану диагноз. Мой сын страдает от редкого наследственного заболевания, которое является результатом инцеста.

Марианна слабо пискнула, захлопнув ладонью рот. Кэтрин взглянула на нее. И тут пустота ее покинула, она ощутила ледяную ярость.

— Как вы могли мне не сказать? Когда у Натана впервые появились признаки заболевания…

— Мне жаль… — начала Марианна.

— Он ваш двоюродный брат? — сердито перебила Кэтрин.

— Сводный, — призналась Марианна, а затем ее словно прорвало. — Но мы не росли вместе, даже не знали, что мы брат и сестра. Когда мать Джеймса умерла, отец отправил его в военную школу. Потом они поссорились, и Джеймс решил не возвращаться. Но через много лет мой отец наконец попытался помириться с ним. Он пригласил Джеймса домой, чтобы познакомить его со своей новой семьей. Мне тогда исполнилось восемнадцать. Мои родители устроили замечательную вечеринку… А потом в комнату вошел красивый молодой человек…

Рука Джеймса судорожно сжалась. Марианна наклонилась, чтобы стереть пот с его лица, но от этого мягкого движения Кэтрин замутило. Джеймс — сводный брат Марианны?

— Он убил ваших родителей, — сказала она.

— Не говори глупостей, произошел несчастный случай…

— Этот несчастный случай подстроил Джеймс. Он сделал так, чтобы вся ваша семья погибла и он мог получить вас. Точно так же как он убил вашего первенца, чтобы врачи не раскрыли его маленький секрет. Точно так же как он освободил из тюрьмы преступника, чтобы убить Натана и меня. Как вы думаете, почему все, кто окружал вас, умерли? Неужели вы и вправду так наивны?

Голос Кэтрин начал опасно повышаться. Марианна отрицательно покачала головой, и Джеймс слабо застонал.

— Я… любил ее… — прохрипел он.

— Любил? — переспросила Кэтрин. — Вы убивали невинных людей. Легко ли это было в первый раз? Когда вы подкрутили в отцовской машине какую-то гайку, сказав себе, что несчастные случаи — дело обычное?

— Ты… не понимаешь…

— А потом вы уехали в Бостон — туда, где никто не знал вашу грязную тайну, — и начали новую жизнь. У вас родился ребенок. Генетический анализ мог вас разоблачить. Ведь у вашего первого сына тоже был синдром Фанкони-Бикела? И возможно, куда более сильный. Мальчик все время болел, мучился…

— Не понимаю… — обессиленно прошептала Марианна. — Наш первенец умер во сне от судороги…

— Или потому, что кто-то закрыл ему подушкой лицо.

— Джеймс?

— Я… люблю тебя, — повторил судья, но на этот раз в его голосе прозвучали умоляющие нотки, более страшные, чем чувство вины. Марианна начала плакать.

— Нет…

Кэтрин, однако, еще не закончила.

— Вы натравили на меня Джимми. Напичкали его бредовыми идеями и заставили меня совершать ужасные поступки. Как вы могли! Мы бы вместе попытались помочь Натану! И может, были бы счастливы!

— Мой сын… — отчетливо произнес Джеймс, — был слишком хорош для тебя…

— Джеймс! — выдохнула Марианна.

— Вы идиот, — холодно произнесла Кэтрин. — Вы освободили Умбрио, и теперь он убьет нас всех.

— Приедет… полиция, — прошептал судья.

А потом из коридора они услышали голос Умбрио:

— Натан, Натан, Натан. Вылезай, где ты там?

Бобби негромко сказал:

— Что-то они не торопятся…

Мистеру Босу надоела эта игра. Приехать в отель к судье — хорошая идея. Пригрозить ему и получить деньги — или по крайней мере убить судью и испытать некоторое удовлетворение — таков был план. Мистер Босу легко менял тактику.

Но все пошло иначе. Да, он отомстил, но это не принесло ему ожидаемого облегчения. Возможно, даже убийства со временем приедаются. По-прежнему где-то здесь находилась миссис Гэньон, а еще ребенок. К тому же появилась Кэтрин и с ней какой-то мужчина.

Мистер Босу пытался настроить себя на нужный лад. Но вместо возбуждения он ощущал усталость. К черту, не нужно убивать их всех. Он довольствуется одной, последней, жертвой. Тем, кто причинил ему наибольший ущерб.

Ему был нужен мальчишка.

Только мальчишка.

А потом он уйдет.

Мистер Босу уже обыскал левое крыло роскошного номера. Обнаружил спальню хозяев, порылся в шкатулке с драгоценностями, нашел пачку денег. А потом переключил свое внимание на правый коридор. Если бы он был четырехлетним ребенком, то где бы он спрятался?

Где-нибудь в темном месте. Нет, подождите. Этот мальчик все время просит зажечь свет. Ребенок боится темноты.

Взгляд мистера Босу упал на решетчатую дверцу стенного шкафа. Конечно.

Мистер Босу улыбнулся.

Глава 40

— Нам нужен план, — сказала Кэтрин. Ее взгляд упал на Бобби. Он кивнул и попытался сесть прямо.

— Что мы можем сделать? — потерянно всхлипнула Марианна. — Джеймс ранен, вы ранены.

— Я по-прежнему могу стрелять, — спокойно отозвался Бобби. — Меня учили стрелять левой рукой.

Кэтрин кивнула. Она забрала оба пистолета и протянула один ему.

— Хорошо. Каждый из нас возьмет по пистолету.

— Ты отвратительно стреляешь, — возразил Бобби.

— В таком случае я просто постараюсь подобраться поближе. Мы его окружим, это так обычно делается?

Бобби немедленно покачал головой:

— Нам нельзя разделяться. Двое против одного — это не в пример лучше. Ну и вдобавок я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас случайно попал под перекрестный огонь.

— Мы не захватим его врасплох, если будем бродить по коридорам вдвоем.

— Конечно. И потому мы должны сделать так, чтобы он сам к нам пришел.

— И как же?

Бобби пристально взглянул на нее:

— Кэтрин, ты ведь его знаешь.

Она медленно кивнула и, помолчав, ответила:

— Да. Наверное, ты прав.

Мистер Босу шел по следу. Он обнаружил жертву. Рывком распахнул дверцу шкафа, ткнул ножом внутрь, пронзив груду полотенец. Какого черта?

Он вытащил полотенца наружу. Потом охапку рулонов туалетной бумаги, кипу купальных халатов. Пусто, пусто, пусто. Где мальчишка?

— Дьявол! — рявкнул мистер Босу.

Потом он заметил: дальше по коридору стоял еще один шкаф с решетчатой дверцей. Мистер Босу пошел к нему.

— Ричард.

Голос остановил его, имя тоже. Мистер Босу обернулся, чувствуя легкое изумление. Прошли многие годы с тех пор, как его называли по имени. Ни тюремная охрана, ни другие заключенные не обращались к нему так. Он был Умбрио — или, для себя, мистер Босу. Его не называли Ричардом более двадцати лет.

Кэтрин стояла одна в конце коридора. Она была выше, чем девочка, образ которой запечатлелся в его памяти, но во многом по-прежнему та же. Темные-темные глаза. Масса черных волос. Он пожалел, что на ней нет алого банта. Он скучал по этому большому алому банту.

Жалко, девочки вырастают.

— Кэтрин, — сказал мистер Босу, показывая ей окровавленный нож. — Ты скучала по мне.

Он улыбнулся. Она стояла, отведя плечи назад, откинув голову. Она пыталась казаться сильной. Но мистер Босу видел, как Кэтрин тяжело дышит, как бурно поднимается и опускается ее грудь.

Она была испугана.

Его вновь посетило давнее ощущение — теплое и мимолетное. Это было двадцать пять лет назад, он пробирался через лес, направляясь на маленькую полянку, заметную только благодаря огромному куску фанеры, который словно просто лежал на земле. Рядом с ним валялись длинная палка и обрубок цепи; только при очень внимательном рассмотрении он оказывался лестницей.

Он приподнял фанеру, подперев ее край палкой. Потом наклонился над дырой, готовясь спустить вниз цепь.

Ее личико во мраке казалось таким далеким. Маленькое, бледное, грязное, отчаявшееся.