Значит, она должна расстаться с деньгами. Отдать их надежному и верному человеку. Но кому? Поговорить об этом с Джозефом Баллардом? Но как объяснить ему свой поступок, чтобы он ничего не заподозрил? Как убедить его в том, что ей угрожает опасность, не показывая этой злосчастной карточки!
Кто-то осторожно постучал в дверь кабинета. Мелисса подняла фотографию, положила на стол изображением вниз.
— Войдите! — она справилась с собой. Голос звучал сипло, как бывает всегда, когда человек долго и надрывно плачет, — Кто там? А, это ты, Филипп? — Она сидела к лампе спиной, и лица ее не было видно.
— Мэм, вам ничего не нужно? — Филипп сочувственно смотрел на хозяйку. — Почему вы плакали, мэм? Что вам сказал управляющий?
— Ничего, Фил, дорогой! Ничего! — Мелисса кусала губы, подбородок дрожал. Она прикрывала лицо ладонью. И пальцы нервно вздрагивали.
— Не защищайте его, мэм! Он все-таки чем-то обидел вас, — настаивал Филипп. — Возможно, он вздумал шантажировать вас? — предположил он. И Мелисса не выдержала, зарыдала.
— О-о, Филипп! Что мне делать? Что мне теперь делать?
Это уже не была уверенная в себе сильная женщина, способная спасать, защищать, командовать. В ту минуту перед Филиппом его хозяйка предстала совсем в другом образе — слабого, беззащитного ребенка. У него заболело сердце от жалости к ней.
— Ты знаешь, Филипп, мне кажется, что это он организовал убийство Бенджамина.
— Не говорите так, мэм! А вдруг это окажется правдой! — ужаснулся Фил. — Тогда вам необходимо быть очень осторожной!
— Нам всем надо быть осторожными! Мы не знаем, сколько у них сторонников в компании. И что они задумали. — Мелисса вздохнула. — Знаешь, Фил, я доверяю только Кристиану Бентону. Мне кажется, что только он поможет. Он такой смелый, решительный, сильный. Может быть, позвать его, Фил? Я знаю, он не откажет мне в помощи. Пожалуйста, Фил!
— Нет, мэм! — как ни жаль было Мелиссу, Филипп не утратил способности размышлять трезво. — Что вы делаете, мэм? Что будет с вашей репутацией? — Он забегал по кабинету доктора Коуплендла, натыкаясь на кипы журналов, газет, смахивая со стола стопки книг. Мелисса никогда не видела помощника таким возбужденным и взволнованным. — Не просите меня, мэм! Как я предстану на том свете перед доктором? Что ему скажу, когда он спросит меня, как я заботился о вашей чести? — Филипп, точно женщина, стал ломать пальцы и закатывать глаза.
Мелисса задумалась, закрыв лицо ладонями. Потом решительно встала.
— Фил, дорогой! Моя репутация так и или иначе погублена! Только не подумай обо мне совсем плохо! И если ты захочешь, расскажу тебе все. — Она перевернула фотографию и показала ему снимок. — Вот моя самая постыдная тайна! Ее знал только мой сводный брат Джон. Правда, он дал слово Бенджамину не разглашать секрет. Но, похоже, не выдержал и поделился им с Чарльзом Гриффином! Мне больше не у кого искать защиты!
Как завороженный Филипп смотрел на снимок. Это была фотография Мелиссы в полный рост. Но не в скромном, закрытом платье, а в коротенькой пышной юбочке. Длинные ноги в сетчатых чулках и на ажурных резинках, туфли на высоких каблуках! В таком наряде Сьюзан танцует в «Тиаре» перед мужчинами.
— Мэм! — почти простонал старик. — Я ничего не видел! Я не хочу ничего знать, мэм!
Да, Фил! Да! Теперь ты будешь презирать меня? Теперь Кристиан Бентон будет меня сторониться! — Мелисса вдруг перестала плакать. Слезы мгновенно высохли. — Ну и пусть! Я знаю, что все осуждают женщин, которые танцуют в «Тиаре» или живут в заведении Жанны Хелм. Но я не осуждаю их за это! Почему все считают их падшими, а мужчин, которые посещают подобные заведения, не осуждает никто?! — Она говорила это шепотом, но Филиппу казалось, что кричит. — Скажи, почему Сью танцует в таком наряде? Да потому, что ей надо помогать отцу и самой как-то существовать. Жить сегодня, завтра и дальше! До тех пор, пока она не похоронит отца и не получит наследство. Что очень сомнительно, потому что и на ее наследство у кого-то загорелись глаза. Но я не танцевала и не соблазняла мужчин в таком костюме! Мне не на что было похоронить маму, понимаешь? Мою славную, добрую, замечательную и легкомысленную миссис Мэри Фостер, которую самым подлым образом обобрали Дэвид и Джон Паркеры! Они обобрали и меня — оставили без цента в кармане! А мне было всего пятнадцать лет, Фил! И мне пришлось вот так отрабатывать аванс, выданный на похороны мамы. Не могла же я оставить ее в морге на съедение крысам или на анатомические образцы!
Насколько кощунственна была ее речь для уха Филиппа, настолько правдива и страстна. Старик смотрел на молодую женщину широко раскрытыми глазами.
— Хорошо, мэм! — Филипп вдруг успокоился. Он понял, что Мелисса права: помощи можно ждать только от Кристиана. Наверное, в этой наивной, но мудрой женщине есть какое-то природное чутье — увидеть в общей толпе настоящих мужчин, способных понять, полюбить, защитить. — Я привезу Кристиана Бентона! Постараюсь сделать это тихо и незаметно. Только прошу вас, заприте все двери и не открывайте никому, покуда я не вернусь!
Он вышел, пошатываясь, точно пьяный. Мелисса заперла за ним дверь. И осталась сидеть в кабинете, погасив лампу.
Глава 6
Кристиан вошел в гостиницу с парадного входа, когда на улице давно стемнело. Фасад «Тиары» освещали яркие фонари. Но окна номеров светились еле-еле. Как всегда вечером, в холле, танцевальном зале и баре было шумно, накурено, разило пивом и дешевым парфюмом.
Когда Крис Бентон появился на пороге, шум постепенно стих. Все посетители повернулись в его сторону. Напряженное молчание повисло над хмельной публикой. Присутствующие с удивлением взирали на Кристиана, точно на внезапно ожившего покойника. Молодой человек прошагал к стойке, поздоровался и заказал пива. Потом огляделся и поинтересовался:
— Оскар, не скажешь, что случилось? Почему публика таращится на меня, как будто в бар явилась мартышка? — и принялся рассматривать окружающих, изумленно подняв брови, словно бы поддразнивая их.
— Он над нами издевается! — раздался из угла пьяный голос — Хочет получить по физиономии!
— Помолчи там, на галерке! За счет заведения, Крис! — Оскар подал Крису пиво. — Разве тебя, приятель, не похитили?
— Кому я нужен, Оскар! — удивился Кристиан. — Считаешь, что за меня можно получить выкуп? Интересно было бы посмотреть на эту рожу, которая намеревается сделать подобную глупость! Я бы и сам за себя много не дал! Что сорвешь за безработного холостяка!
— Шутки шутками, Крис, но куда ты подевался ночью? Какой-то подонок забрался в твой номер и там все перевернул! От твоей одежки остались одни лохмотья! Надеюсь, мы договоримся, приятель? — Оскар чувствовал себя неловко.
— Хорошо, что в карманах моих драгоценных костюмов не было наличных, Оскар! — молодой человек хлопнул по плечу бармена. — Неплохо бы заявить обратное и содрать с тебя штуку-другую! А я-то думаю, отчего ты так подобрел?!
— Шутишь? Ну, ты загнул, парень! — Оскар немного растерялся.
Я человек честный, не стану жаловаться шерифу! И обдирать тебя! Дела в «Тиаре» и так идут не блестяще, верно? Сколько лет ты не делал здесь ремонта? Или в Туин-Фолс не едут нынче ребята с деньгами? А ведь раньше в «Тиаре» невозможно было снять номер на часок-другой! — он потягивал холодное пиво, вытирая с губ пену и довольно поглядывая по сторонам. Но у самого в голове крутилась мысль: как там Мелисса? Не случилась ли чего-нибудь плохого с ней? Если кто-то охотится на него, невольно пострадать может и она. Что-то с ночным посещением его номера складывалось не так!
— Надеюсь, мы утрясем все неприятности? Еще пивка? За счет заведения, конечно! Ты же свой человек, Крис?! А насчет постояльцев, Крис, ты прав: дела идут не очень! Скоро все побежим, точно крысы с тонущего корабля! Золото кончилось, Крис! — бармен был явно смущен тем, что случилось в его заведении, и выслуживался перед постояльцем. Делал вид, что очень озабочен безопасностью Кристиана Бентона.