— Ах, черт!

Из низенькой машины, подкатившей к калитке, вышел высокий человек. Несмотря на его сапоги и черную ковбойскую шляпу, Чейз готов был держать пари, что он никогда не сидел на лошади. Даже издали было видно, что у него гладкое, непроницаемое лицо бизнесмена.

— Ну все, присосется, как пиявка, — пробормотала Саммер.

— И кто же это?

— Рей Флетчер.

Как только Рей Флетчер вошел в ворота, с заднего крыльца дома раздался утробный рев Ханны, и тут же из вольера донеслась целая какофония рычания, лая и тявканья.

— Рей никогда не был представлен Ханне, — объяснила Саммер, но ее голос был едва слышен сквозь шум.

Рей Флетчер закрыл ворота и направился к загону. Чейз заметил, что Саммер не сделала ни одного шага в сторону своего гостя. Флетчер прошел половину пути, когда она наконец подала Ханне сигнал, и старая собака замолчала и плюхнулась на место. Когда Рей Флетчер приблизился к ним, собачий лай уже стих.

— Саммер, — произнес он сладким голосом, — я услышал о том, что с тобой произошло. Могу ли я чем-нибудь помочь? О твоей гордости ходят легенды, но, может быть, ты все-таки согласишься взять у меня деньги в долг?

— Да что ты! А я грешным делом подумала, что ты приехал посмотреть, не покалечилась ли я настолько, что мне придется продать тебе землю!

Тот сморщился, словно от боли.

— Ты всегда ищешь в моих визитах какие-то скрытые мотивы, хотя, по-моему, тебе достаточно посмотреться в зеркало, чтобы понять истину. Но я никогда не смешиваю бизнес и удовольствие. Надо быть осторожнее.

— Если тебя это действительно волнует, Рей, позволь мне тебя успокоить! Это Чейз Магуайр. Он будет работать у меня, так что, как видишь, беспокоиться тебе не о чем. Чейз, это Рей Флетчер, земельный мошенник из Сан-Антонио.

— Бога ради, Саммер! — раздраженно произнес Флетчер, переведя взгляд своих быстрых карих глаз на Чейза. — Миссис Каллауэй любит меня дразнить, мистер Магуайр! Я агент по недвижимости и... — он улыбнулся и печально покачал головой, — однажды я имел глупость попытаться убедить Саммер продать ее землю. И вот теперь она меня считает негодяем!

— Правда? — Чейз заткнул пальцы за ремень и оглядел Флетчера с ног до головы. — Вы говорите, что вы неплохой парень? По-моему, здесь все ясно так же, как то, что ваша шляпа — черная!

Флетчер не понял, шутит тот или нет, поэтому проигнорировал дерзкий выпад.

— Саммер, — начал он, — поговорим о ссуде. У меня деньжат хватает. Скажи только слово!

— А почему ты решил, что у меня туго с деньгами, если не знаешь, сколько налогов набежало у меня в этом году? Они удвоились. И знаешь, что удивительно? Как только я отвергла твое предложение, оценщик переоценил мою землю! Странное совпадение, не правда ли?

Флетчер нахмурился.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я имею к этому отношение?

— Ты, видно, плохо разбираешься в женщинах, Рей. — Ее голос стал низким и холодным. — Именно так я и подумала. Более того, я полагаю, ты бы хотел дать мне сейчас ссуду, чтобы я потом не смогла ее вернуть. Это бы значительно упростило тебе жизнь, не так ли? Тебе было бы легче осуществить свой изощренный план по приобретению моей недвижимости?

— Когда успокоишься, позвони мне!

С этими словами он повернулся и пошел прочь.

— Все, от него мы избавились, — сказал Чейз, когда Рей Флетчер уже не мог его слышать.

— Нет, это же надо! — Саммер зло посмотрела на удаляющуюся спину Флетчера. — Предложил мне ссуду! Ссуду!— повторила она, потрясенная оскорблением. — Не могу поверить! Он искренне считает, будто я отклонила его предложение продать ему мою землю из-за какой-то глупой женской обиды! И теперь делает вид, что проявляет ко мне интерес! Как будто это что-то изменило бы!

— А сколько у вас земли?

Вряд ли агент настолько интересовался маленьким клочком земли, на котором располагались конюшня, вольеры и дом, подумалось Чейзу.

— Все это, — сказала она, охватив жестом обширное огороженное пастбище за домом, — и вниз отсюда к реке. Почти сорок акров, десять из них на берегу реки. Мой отец отчаянно боролся, чтобы удержать эту землю. За ним всегда толпами ходили спекулянты, пытавшиеся заставить его продать ее, но он не сдавался. Я не допущу, чтобы увеличенные налоги на собственность и больная ключица заставили меня потерять то, что удержал он!

Да, гордости у этой женщины хоть отбавляй! И выглядела она в эту минуту чертовски привлекательно.

— Сорок акров недостаточно для ранчо, но гораздо больше, чем нужно для того, чтобы содержать конюшню, не так ли?

Она с неприязнью посмотрела на него.

— Не думаю, что вам все понятно! — Она повернулась к нему спиной. — Ладно, приступайте к работе. Утро подходит к концу, а вольеры еще грязные. — И она зашагала прочь.

Чейз посмотрел ей вслед. Утреннее солнце придало ее длинным распущенным волосам медный оттенок.

Он вздохнул. Как это ни печально, он оказался слабым человеком. А она сексуальная, гордая женщина с покалеченным плечом, которая не хочет иметь с ним ничего общего. Ему и впрямь следует оставить ее в покое... несмотря на то, что, когда он дотронулся до ее волос, ее дыхание участилось, а соски напряглись. Интересно, какова была бы ее реакция, дотронься он до нее как-то иначе.

Вероятно, она залепила бы ему пощечину.

— Вы идете? — позвала молодая женщина, не оглянувшись.

Он широко улыбнулся и, подняв свой мешок, зашагал за ней.

— Да, мэм.

Ему всегда нравилось принимать вызов.

Глава третья

К тому времени, как обвалянные в муке цыплята брызгали жиром на чугунной сковородке, Саммер почувствовала, что она снова владеет ситуацией. Конечно, ее новый работник произвел на нее впечатление. Ничего зазорного в этом нет, успокаивала она себя, смывая под краном с руки вязкую яичную массу. Она всего лишь человек, а Чейз Магуайр чрезвычайно сексуальный мужчина.

Довольная тем, что она спокойно и рассудительно признала этот факт, Саммер похлопала рукой по полотенцу, висящему рядом с раковиной, и направилась к задней двери.

Но, выйдя на крыльцо, опять нахмурилась. Ей не понравилась мысль, что в следующую пару месяцев Рики наверняка будет вертеться вокруг Чейза Магуайра. Этот человек может заронить в Рики интерес к родео.

Она повернулась к конюшне, и низ ее рубашки забился на ветру. Ей вдруг припомнилось, как Чейз Магуайр смотрел на ее грудь. Открыто. С явным удовольствием.

Завтра надо как-то изловчиться и надеть лифчик.

Лошадей в загоне не оказалось, а все стойла на этой стороне конюшни были закрыты.

Дойдя до двери, Саммер остановилась. Где же Чейз и Рики? Увидев открытое стойло Танцовщицы, а перед ним и лежащую Келпи, молодая женщина направилась туда.

— Значит, вы в тот раз впервые выпали из седла, да? — услышала она возбужденный голос сына.

— Конечно. И все из-за дурацкого хвастовства. Вот почему ковбоев считают сильными и молчаливыми. Открывая рот, мы в большинстве случаев навлекаем на себя неприятности. Не удержишься, похвастаешься — и обязательно попадешь впросак.

Рики захихикал.

— И что, вы тоже попадали впросак?

— Случалось.

Саммер остановилась перед стойлом. Увидев хозяйку, собака встала и завиляла хвостом. Танцовщица, спокойная старая кобыла, которую Саммер использовала для начинающих наездников, что-то лениво жевала в углу. На другой стороне стойла Чейз резко и ритмично двигал рашпилем взад-вперед по щербатой доске стойла, а ее сын во все глаза смотрел на него.

Чейз поднял взгляд и улыбнулся, отчего на его щеке появилась ямочка. Эта улыбка так же шла к его лицу, как потрепанные джинсы к бедрам.

— Мама, мама, а мы уже всех лошадей в конюшню загнали! — вмешался Рики.

Мы?

— Понятно, — ответила она. — Только учти, Рики, ты не должен повсюду ходить за мистером Магуайром и докучать ему всякими глупыми вопросами!

— Я ему не мешал, — с негодованием возразил Рики. — Правда, Чейз?