Позже все службы замка уже привыкли к моим ножницам, в первый же раз постарались высказать мне всё, что они думают о сатрапе-дилетанте. Я улыбался, но поступал жестоко, экономя на всём, что считал недостойным маленькой тележки Смотрящих. Например, сразу зарезал медикам стойки для капельниц.

- Есть кузнец, есть слесарь, подобные заявки направляйте им, пусть ваяют. Ну и что, что не наладил? Вот и пинайте главного инженера, пусть налаживает производство.

С кузнецом вообще пришлось повозиться. Вечером, помню, ввалились ко мне Бероев с Лагутиной и главный инженер, шлёпнулись на стулья, сами красные, злые. Это они так с кузнецом пообщались. Здоровенный бородач заявился к ним и в безупречно грубой форме, по-кузнецовски так, потребовал, чтобы ему "не морочили голову всякой херью", а разрешили с женой постоянно жить прямо в кузне - работы навалом, заказов по горло, все и всё требуют.

- Ну и что? Я вам тут зачем нужен? - недовольно спросил у визитёров. - Или вы имеете что-то против его жены? Сифилис у неё, что ли?

- Жена у него та еще особа. Она сама кузнец, и еще неизвестно, кто там главнее, так что против неё особо не попрешь, - просветила меня Лагутина.

А проблема была в том, что сама кузня находится за периметром, вне стен замка. То самое хозяйство к северу от нас, что мы ошибочно приняли за полевой складишок с дефицитной техникой.

- Зона вокруг замка пока не открыта, свободный выход запрещён. Как они там будут жить? Сожрут, они и пискнуть не смогут, - решительно рубил Бероев. - Оружия у меня для него просто нет, сами знаете! И отдельной охраны у меня для них нет!

- Значит, зону пора открывать, - невозмутимо сказал я. - Давно пора. Судя по тому, что вы мне про эту семейку рассказали, их так просто не сожрешь. Строение крепкое, мини-крепость, внутри кипит огневое дело, грохот и искры, - да никто их не сожрет, не надо ничего с охраной мудрить, сами охраняться будут. А вот нам пора бы уже выбираться из тенет и резко, повторяюсь - резко! - расширять селитебную территорию.

Я подошёл к тумбочке и достал "наган", оставленный для себя.

- Бери и отдай ему. Потом ещё подкинем гладкого и рацию. Отработай взаимодействие со стеной и сегодня же кузня должна заработать чуть ли не круглосуточно. Сегодня же, все слышали!

- А вам что останется? - ошалел капитан от такого подарка. "Как это можно жить без оружия?" - читалось в его глазах.

- А у меня вот, ПМ есть трофейный. И то… Это же личное оружие. Для решения личных проблем - жену застрелить, её любовника, свою любовницу, самому застрелиться. Всё, идите работать. Я вот только что зарезал в заявке товарища Зенгер стойки для капельниц и завтра ей непременно сообщу, что вы держите бедного кузнеца за фалды и не даете ему эти стойки сковать. Последствия представляете.

Вылетели они от меня еще более красные и злые. Так и обустраивались.

Итак, в день второй по новому календарю, когда ко мне пришло дополнительное понимание происходящего, я отпустил своих джигитов на стрелковый минимум и начал сеанс в одиночестве, споро шлёпая по отработанному списку.

Провиант: опять мука, дрожжи, опять сливочное масло, сублиматы. Сок детям. Кефир им же. Сухофрукты, рыбий жир, сухая колбаса, сплошные калории. Специи, витамины растворимые. Пармезан родной, то есть из самой что ни на есть Пармы. Жир животный, так… оливкового масла мне марку поменяли… ну, им виднее. Крупы. Баранина алтайская мороженая - много. И так далее, далее, далее.

Одежда: белье женское, прежде всего. И остальное по розовому списку. С женщинами не ссорился даже Гитлер. Трансивер по заявке радиста, провода; это хорошо, что его инструментарий лёгок. От медиков целый медмаркет.

Неужели столько топоров надо? Спиннинги? А и правильно, надо пробовать. Каталоги и справочники, от "Деталей машин" Машковского до астрономического БЭС. И пошло, и пошло… В целом, я справился быстро и без большой потери нервных клеток, не то что в первый раз. Как подсознательно и ожидалось, затык вышел при работе с оружием. А казалось бы, всё просто, вояки всё расписали и подогнали под лимит веса. Сначала я, чтобы не упустить мелочёвку за железными стреляющими товарами, прописал кобуры к ТТ, сверяясь с бумажкой, что дал мне Гонта, штатные он забраковал, неудобно вытаскивать ему, видите ли. Потом проверил ТТ (заказ военных) - нет на складе. Хм… Старая песня? Для проверки набрал "Наган" - опять жизнерадостное "да бери ты их хоть на дивизию, чё спрашиваешь!". Тут я вспомнил и проверил номенклатуру патронов - любые нате, в независимости от года начала производства и страны. Это очень хорошо. Опять вспомнил и взял немного маслят под свой ПМ.

Но когда я ввел надпись "Винтовки и карабины нарезные", готовясь осчастливить армейцев, то получил следующее:

Винтовки и карабины нарезные - позиция недоступна. Перейдите к другой позиции.

Сначала я вообще ничего не понял, пропустил, так сказать удар. Грогги.

Потом передохнул, отметил бег времени, набрал следующее: "Пистолеты-пулемёты, автоматы". Подумал и добавил в строку "штурмовые винтовки", вдруг у них в прайсе так внесено. Ввёл, но ответная надпись не изменилась, лишь мигнула, обновляясь.

Приехали. "Пулемёты". Хрен. Постепенно я начал осознавать, что происходит и в чём причины отказа. Наверное, подозревал, что нечто подобное произойдёт. Это я сейчас говорю степенно, а тогда мозг работал шустро, в кипящем режиме, - быстренько всё соображалось. Схватил рацию, жмяк, жмяк.

- Бероев, бери прапорщика и срочно ко мне!

За то, что я категорически не выполняю правила радиообмена, общаясь с респондентами, словно по коммутатору, мне уже выговаривали. Дело в том, что связь нужна мне в моменты аварийные, обычно же стараюсь работать через посыльных, чтобы вопрос вовсе не возникал в эфире. Нет привычки к жаргону этому с его красивыми "принял-понял", "роджер", СК, 88 и прочими условностями. И нет желания привыкать, мне не до игр.

- Всем, кто меня слышит. Здесь Сотников. Найти Бероева с Гонтой и ко мне быстрей молнии!

Если это так, то что делать?

Где спецы! Почему опять в самый критический момент их тут нет! Гулко хлопнули двери, вбежали оба. Я вышел в гостиную, глянул на остаток: осталось десять минут.

- Слушайте, братцы, тут такое дело. Итак, - я сам волновался, рассказывая, торопился, стараясь, в то же время, сделать всё, чтоб они поняли сразу и прониклись. И одновременно искал выход.

- Судя по всему, товарищи офицеры, ни винтовок, ни карабинов, ни автоматов… Да вообще ничего!, кроме наганов, падлы Смотрящие нам не дадут. Может быть, не будут давать никогда. Нас прямо ставят в определённые раковые условия, где мы должны выкручиваться сами. Это тестирование, это отбор и проверка на прочность, вшивость и всё остальное, что вы себе представите. Уверен, меня точно так же обломают по экзотическим альтернативам типа "ружей пневматических сверхкрупного калибра" и пулек к ним типа "холлоу-пойнт-кураре", даже пробовать не хочется. Ничего личного и никакой зловредности, налицо Испытание с большой буквы. Ничего другого я предположить не могу - не верю, что Суперсклад опустел. Сможете - предположите иное. Сейчас у нас нет времени обдумывать все детально, потому отвечайте быстро, принимайте решение - вам воевать.

Я перевёл дыхание, посмотрел на мужиков. Опытные вояки выглядели растерянно, как дети, которым вместо похода в Детский Мир предложили поход в Мавзолей.

- Что мы имеем с гуся на выходе? Имеем нелюбимые вами револьверы "наган" в неограниченном количестве. Говорите быстро - вооружаем ими взвода сейчас же, или нет?

Военные смотрели друг на друга.

- Нет никакой гарантии, что они всякий огнестрел не прихлопнут, прямо завтра, - помог им я. - Хотя и это не факт. Руслан Владимирович, Григорий Михайлович, да, мы повисли. Или нас подвесили. Но решать вопрос надо сейчас же, время идёт. Жду.