В 1150 году неожиданно умер тринадцатилетний сын и наследник Конрада. Второму сыну императора было всего восемь лет. Конрад был убежден, что мальчику не удержать громадную лоскутную империю, где многие князья были не слабее самого императора. Поэтому в последние дни жизни Конрад проявил себя мудрым государем, презревшим семейные узы. Он предложил князьям (императора формально избирали высшие князья империи) назначить наследником Фридриха Швабского.

Воля умершего в 1152 году императора была исполнена электорами. В то время Фридриху Швабскому было тридцать лет. Хронисты описывают его как стройного человека среднего роста, со светло-русыми волосами и рыжеватой бородой. Был он умен и решителен. Казалось, государству нельзя было пожелать лучшего императора.

Первые же шаги нового императора оказались удачными. Он сумел уладить давнюю свару в Дании, где боролись два претендента на престол, и утихомирить буйных Вельфов. После этого отправился в Италию, чтобы там короноваться.

Фридрих Барбаросса, как и его предшественники, существовал в двух ипостасях: он был германским королем и императором Священной Римской империи. Как король он короновался в Ахене, столице Карла Великого. Но как император, формальный наследник власти римских цезарей, он мог получить корону лишь из рук римского папы.

Соответственно Фридрих имел два направления в политике — как король и как император. Он должен был поддерживать единство Германии, ладить с князьями, усмирять их, карать и миловать. В то же время как наследник римских императоров он претендовал на власть над Италией и в идеале над всей Европой. Тут он преследовал имперские цели, которые далеко не всегда совпадали с интересами германского короля и тех феодалов, которые избрали его.

На пути к господству императора в Италии стояло несколько препон. Во-первых, папа, который был не только духовным пастырем Западной и Центральной Европы, но и владетелем церковной области, то есть крупным феодалом. Во-вторых, сицилийские норманны, правившие королевством, что объединяло Сицилию и Южную Италию. В-третьих, итальянские города.

Невероятно быстрый по тем временам взлет итальянских городов был связан со средиземноморской торговлей. Одни, как Флоренция и Милан, выросли на наземных торговых путях и славились ремеслами, прежде всего суконным и стекольным, другие, как Венеция и Генуя, стали хозяевами морских путей. Правила городами торговая верхушка. Ни господство сицилийцев, ни власть папы, ни правление императора ее не устраивали. Сила итальянских городов заключалась не только в богатстве и осознанном стремлении к независимости, но и в том, что их недруги враждовали между собой и можно было лавировать между ними. Слабость же состояла в том, что они редко и лишь ненадолго объединялись в союзы. Города были торговыми конкурентами и потому постоянно враждовали.

Появление Фридриха Барбароссы в Италии привело к обострению там политической ситуации — в банку со скорпионами как бы кинули суперскорпиона, который принялся жалить направо и налево.

Фридрих проявил себя как мудрый и решительный король Германии и в течение многих лет вел этот неладно построенный и постоянно бунтующий корабль уверенной рукой. Но как император он оказался несостоятелен, и не потому, что был глуп или недостаточно жесток: политические силы, противостоявшие ему, были могущественнее всех его устремлений. Воспитание и гордыня не позволяли ему отказаться от Италии. Но он не мог и покорить ее. По отдельности он побеждал папу, города и сицилийцев, но, когда они объединялись, Фридрих бывал посрамлен. К тому же он не получал поддержки остальных германских государей. В первую очередь это касалось могущественных северных князей. Владения бранденбургские, мекленбургские и саксонские [24]граничили с Балтийским и Северным морями — там находились их основные экономические и политические интересы. Их даже устраивали неудачи Фридриха в Италии, ибо они ослабляли его.

В отличие от североитальянских городов Рим был в тяжелом положении. В XII веке он казался лишь тенью древней столицы империи. В развалинах бродили нищие; многочисленные паломники, хотя и обогащали городских банкиров и торговцев, приносили в город преступления, грязь и болезни.

Рим не имел самоуправления. В городе находилась римская курия, то есть папский двор и управление вселенской церкви. Всех надо было кормить. Папские сборщики налогов стояли наготове, чтобы отобрать у горожан лишнее. Жители были фактически бесправны — им даже не разрешалось объединяться в цехи и гильдии: папская столица должна быть покорной.

Рим созрел для сопротивления. Но оно было несмелым, пока не появился вождь. Им стал Арнольд Брешианский, ученик великого философа Пьера Абеляра. Его вело стремление к справедливости, а более несправедливое место, чем папский Рим, трудно было отыскать. Арнольд выступал против накопления церковью богатств, против распутства священников, он ратовал за то, чтобы церковь ограничивала свою деятельность духовной сферой и отказалась от мирских богатств и стремлений. Перед тем как выступить со своей проповедью в Риме, он провел много лет в скитаниях, его обвиняли в ересях, отлучали, преследовали. Сведений об Арнольде сохранилось очень мало, и притом из уст его врагов, так что истину приходится искать не в их хуле (Бернар Клервоский именовал его не иначе как смертельным ядом), а в результатах его дел.

А он оказался умелым организатором. Он предложил римлянам демократическое устройство городской коммуны, сходное с устройством ломбардских городов. И его поддержала «чернь» — ремесленники и торговцы. К ним примкнули некоторые дворяне и даже кое-кто из аристократии. В 1143 году гордые римляне совершили у себя в городе революцию, образовали, как в древнем Риме, сенат, который постановил лишить папу светской власти, разрушить феодальные замки и отнять у аристократии ее привилегии. Папа Луций II тут же обратился к христианским государям с просьбой о помощи, а пока помощь не поступила, двинул против сената свою стражу.

Сенат во главе с Арнольдом заседал в Капитолии. Судя по документам, сенаторы были людьми низкого происхождения.

Как и положено рыцарю веры, папа, облаченный в кольчугу, находился в первых рядах атакующих. Однако сенаторы не хотели сдаваться. Они отбивались чем могли — не только копьями, но и палками и камнями.

Пока шел штурм, со всех сторон к Капитолию сбегались римляне. Вскоре папские солдаты были взяты в кольцо. Им пришлось пробиваться назад, но тут один из камней, брошенных с крыши Капитолия, попал папе в голову, и тот рухнул бездыханный.

В папской курии воцарилась растерянность. Следовало избрать нового папу, но никто из кардиналов не решался принять тиару. Время шло в бесплодных дискуссиях. Князья церкви надеялись, что вот-вот появятся войска кого-то из христианских королей, чтобы спасти папский престол. В конце концов папой избрали малоизвестного монаха-цистерцианца из монастыря, расположенного неподалеку от Рима. Он принял имя Евгения III. В Риме новый папа пробыл недолго — он бежал во Францию, потом в Германию просить помощи.

Со своей стороны, сенат Рима обратился с просьбой о покровительстве к германскому императору Конраду, рассчитывая, что дальний господин лучше, чем внутренний враг. В принципе римляне рассудили правильно: в конечном счете ставка на германских императоров была единственным спасением для республики. Но, к сожалению, обстоятельства сложились против них, так как Конрад вскоре умер, а начало правления Фридриха Барбароссы было тем редчайшим периодом, когда император и папа были заинтересованы во взаимном согласии. Папа — потому что потерял власть над собственными землями и готов был на союз с самим дьяволом, чтобы ее вернуть. Барбаросса — потому что ему надо было получить императорскую корону и укрепиться в Ломбардии.

В 1153 году неудачливый борец против римской республики Евгений III умер. В следующем году папский престол занял Адриан IV (Николас Брейкспир), единственный в истории папа-англичанин, к тому же выходец из крестьян.