Наряду с единством Бога внушается вера в ангелов, или служебных духов, в пророков Божиих, в телесное воскресение, в награду и возмездие в будущей жизни и в предопределение. Многое в Коране заимствовано из Библии, Мишны и Талмуда, [14]в особенности же дикие, хотя подчас и прекрасные предания об ангелах, пророках, патриархах, злых и добрых джиннах. Магомет в детстве проникся уважением к еврейской вере, так как его мать, как предполагают, исповедовала эту религию.

Система, лежащая в основе Корана, опирается главным образом на христианское учение Нового Завета в том виде, как его усвоил Магомет, беседуя с христианскими еретиками в Аравии. Спаситель наш чтится высоко, как боговдохновенный пророк, величайший из всех посланных раньше Магомета для исправления закона; но всякая мысль о его божественности была отвергнута как нечестивая, а учение о Троице было объявлено посягательством на единство Бога. И то и другое признано ошибочными или умышленными вставками толкователей; и мнение это, как увидим, разделяли и некоторые арабские христианские секты.

Поклонение святым, иконам и картинам, их изображающим, отвергалось как уклонение от чистой христианской веры в сторону идолопоклонства, и таковы, как известно, были взгляды несториан, с которыми Магомет, как мы видели, был коротко знаком.

Всякая живопись, изображающая живые существа, запрещалась. Магомет любил повторять, что ангелы не входят в дом, где имеются подобные изображения, а людей, рисующих их, они обяжут в будущем мире под страхом наказания найти душу для своих картин.

Большая часть христианских заповедей милосердия введена в Коран. Раздавание милостыни повелевается как положительная обязанность, а непреложный закон справедливости — «поступай с другими так, как хочешь, чтобы и с тобой поступали» — предписан как нравственный долг для правоверных.

«Не поступай несправедливо с другими, — говорит Коран, — и никто с тобой не поступит несправедливо. Если должнику трудно уплатить долг, то кредитор должен ждать, пока ему будет легко, а лучше всего, если он обратит такой долг в милостыню».

Магомет проповедует благородную честность и искренность в поступках. «О купцы! — говаривал он. — Ложь и обман сродни торговле; очищайте же ее милостыней, отдавайте сколько-нибудь на дела милосердия, как бы в искупление; потому что Бога гневит обман, а милостыня смягчает Его гнев. Продающий негодную вещь и скрывающий ее недостатки вызывает гнев Божий и проклятие ангелов».

«Не пользуйтесь нуждою другого, чтобы купить у него за бесценок; лучше избавить его от нищеты».

«Накорми голодного, посети больного и освободи заключенного, если он неповинен».

«Не смотри гневно на ближнего и не ходи по земле нахально, потому что Бог не любит гордых и тщеславных. Ходи скромно и не возвышай голоса, потому что самый неблагодарный из всех голосов есть голос осла». [15]

Всякого рода идолопоклонство было положительно запрещено; и действительно, Магомет относился к нему с величайшим отвращением. Много, однако, религиозных обрядов с незапамятных времен укоренилось у арабов, к которым и сам он привык с детства; они были несовместимы с учением о единстве Бога и были все-таки удержаны. Таковы были путешествия в Мекку, и все обряды, сопряженные с почитанием Каабы, посещение колодца Земзем и других окрестных святых мест, причем все-таки не допускалось никакого поклонения идолам, что считалось за богохульство.

Древний арабский молитвенный обряд омовения, сопровождающий молитву или, скорее, предшествующий ей, был сохранен.

Молиться повелевалось в определенные часы дня и ночи; молитвы были составлены просто и обращены прямо к Богу, причем, когда требовались поклоны, а иногда и падение ниц, правоверные обращались к кибле, то есть месту поклонения.

После каждой молитвы читался следующий стих из второй части Корана. Говорят, что в арабском оригинале он чрезвычайно хорош; его вырезают на золотых и серебряных украшениях и на драгоценных камнях и носят как амулет. «Боже! Нет иного Бога, кроме Его, живого, вечно живущего, не спящего и не дремлющего. Ему принадлежат небеса и земля и все, что на них есть. Кто может предстать пред Ним без Его воли? Он ведает прошедшее и будущее, но никому не доступны Его знания, кроме тех, которые Он открывает. Он царит над небом и землей, и управлять ими не трудно Ему. Он Всевышний, Всемогущий».

Магомет настойчиво выставлял на вид важность и силу молитвы. «Ангелы, — говорил он, — одни днем, другие ночью, постоянно пребывают среди вас; когда ночные ангелы возвращаются на небо, Бог спрашивает их, в каком положении они оставили его создания. „Мы нашли и оставили их молящимися“, — ответят они».

Учение Корана относительно воскресения мертвых и Страшного суда до некоторой степени сходно с учением христианской религии, но к нему примешаны дикие понятия, заимствованные из других источников. Таким образом к духовным блаженствам мусульманского рая примешаны земные, чувственные, вследствие чего они являются много ниже неисповедимой чистоты духовного небесного блаженства, обещанного нашим Спасителем.

Однако описание последнего дня в восемьдесят первой главе Корана, данное Магометом, вероятно, в начале своего посланничества в Мекку, не лишено величия.

«Именем милосердного Бога! Наступит день, когда исчезнет солнце и звезды спадут с неба,

Когда самка верблюда, готовая родить, будет оставлена без призора, и когда дикие звери со страху соберутся все вместе,

Когда поднимутся волны океана и души умерших соединятся с телами своими,

Когда девочка-ребенок, погребенная заживо, спросит, за какое преступление принесена она в жертву,

Когда книги вечности будут раскрыты,

Когда небеса исчезнут, как бумажные свитки; когда ад яростно запылает и явны станут блаженства рая,

В этот день откроются все дела каждой души,

Воистину, клянусь звездами, быстро несущимися и мерцающими при солнечном блеске, клянусь мраком ночи и рассветом дня, что слова эти не от злого духа, но от ангела, властного и достойного, которому доверяет Аллах и которого чтут другие, подвластные ему ангелы; клянусь, что собрат ваш, Магомет, не безумен. Он видел посланника небес при свете ясного дня, и ему открыты были слова увещевания для всех тварей».

Примечание.Чтобы дать понятие о той путанице учений, из которых Магомету пришлось заимствовать свои сведения о христианской вере, мы изложим здесь главные спорные пункты различных сект восточных христиан, о которых упомянуто в предыдущей главе; все они были признаны еретическими или схизматическими.

Савелиане, получившие это название от ливийского священника Савелия, жившего в III столетии, верили в единство Бога; Троица же, по их мнению, выражает только три различных состояния или отношения; Отец, Сын и Святой Дух составляют одно существо, как человек, состоящий из души и тела.

Ариане, последователи Ария, священника александрийского, жившего в IV столетии, хотя и утверждали, что Христос — Сын Божий, но считали Его не подобным Богу, а ниже Его; Духа же Святого за Бога совсем не признавали.

Несториане — от Нестория, епископа константинопольского, жившего в V веке, — утверждали, что Христос имеет два различных естества: Божеское и человеческое; что Мария была Его Матерью только как человека и что нехорошо называть Ее Богоматерью, как это принято церковью.

Монофизиты признавали в Иисусе Христе только одно естество, на что указывает и их название. Они утверждали, что в Нем Божеское и человеческое так смешано и слито, что составляют одно естество.

Евтихиане — от Евтихия, игумена константинопольского монастыря, жившего в V столетии, — были ветвью монофизитов, вполне противоположною несторианам. Они отрицали двойственное естество Иисуса Христа, признавая, что Он был только Бог до воплощения и только человек во время воплощения.