Изменить стиль страницы

- Бабушка, пожалуйста. Позволь нам вызвать скорую. Ты не можешь просто сдаться...

- Я не сдаюсь! Я передаю все тебе. Тебе, Кэсси, так что ты можешь продолжить мою борьбу. Позволь мне сделать это до того, как я умру. Иначе, все лишится смысла, все, - она снова закашлялась. Все должно было быть не так. Эта девчонка...Фэй...одурачила меня. Я не думала, что она может так быстро передвигаться. Я думала, у нас есть больше времени, но нет. Так что слушай.

Она тяжело вздохнула, сжала пальцы Кэсси так, что ей было больно и уставилась ей в глаза.

- Ты произошла из древнейшей семьи ведьм, Кэсси. Ты знаешь это. Но ты не знаешь, что наша семья всегда владела чистейшим Зрением и огромным количеством Силы. Наша семья была сильнейшей, и мы можем заглянуть в будущее... но остальные не особо верили в это. Даже ведьмы.

Она перевела взгляд на Дебору.

- Вы, молодые, думаете, что привнесете нечто новое, не так ли? – ее кажущееся старым лицо покрылось морщинками, как будто она смеялась, но женщина не издала ни звука. – У вас нет достаточного уважения к старшему поколению, или даже к своим родителям. Вы думаете, что мы прожили свои жизни, сложив ручки на груди, не так ли?

«Она несет чушь, - подумала Кэсси. – Она не понимает, о чем говорит.» Но ее бабушка продолжила.

- Ваша идея достать старые книги и пересмотреть старые традиции....думаете, что вы одни до этого додумались, не так ли?

Кэсси просто беспомощно покачала головой, но Дебора, удивленной приподняв брови, спросила:

- А разве не так?

- Нет. Ох, мои дорогие, нет. Когда я была маленькой девочкой, мы баловались этим. У нас проходили собрания, и те, кто владел Зрением записывали то, что видели, а те, кто вдалел силой Исцелять, рассказывали о травах и прочем. Но именно ваши родители собрали настоящий Шабаш.

- Наши родители? – с недоверием переспросила Дебора. – Мои родители так боятся магии, что готовы наложить в штаны при одном упоминании о ней. Мои родители бы никогда...

- Это сейчас. Они забыли...заставили себя забыть. Должны были это сделать, понимаешь ли, чтобы выжить. Но все было по-другому, когда они были молоды. Они были немного старше тебя, дети Краухэвен Роуд. Твоей матери, Дебора, было наверно девятнадцать, а твоей, Кэсси, было только семнадцать. Это было тогда, когда Человек в Черном пришел в Нью Салем.

- Бабушка... – прошептала Кэсси. По ее спине пробежал холодок. Эта комната, бывшая такой жаркой, теперь заставляла ее дрожать. – О, бабушка, пожалуйста...

- Ты не хочешь знать. Я знаю. Я понимаю. Но ты должна выслушать, и ты, Дебора. Вы должны понять, с чем боретесь.

Снова прокашлявшись, бабушка немного изменила свое положение, а ее глаза полностью погрузились в воспоминания.

- То была осень 1974. Самый холодный ноябрь за десятилетия. Я никогда не забуду его, стоящего на ступеньках и вытряхивающего снег из своих ботинок. Он собирался переехать в Номер 13 и ему нужны были спички, чтобы зажечь дрова, которые он нес. Никакого другого способа согреться в том старом доме не было, он был пустым с тех пор как он покинул его в первый раз.

- Когда?

- Он пустовал с 1696. Когда он в первый раз ушел в море и утонул, когда его судно дало течь, - бабушка кивнула, не смотря на Кэсси. – О да, это был Черный Джон. Но тогда мы этого не знали. Сколько страданий могли бы мы предотвратить, если бы...но сейчас об этом бессмысленно говорить, - она потрепала руку Кэсси. – Мы одалживали ему спички, и девушки с парнями помогали ему перестраивать тот старый дом. Он был на несколько лет старше нас и они смотрели на него с уважением. Они восхищались им и его путешествиями...он рассказывал об этом изумительные истории. И он был красив...скрывая этим свое черное сердце. Мы все были одурачены, все были околдованы им, даже я.

- Я не сразу поняла, когда он начал говорить с молодыми о старом. Но скоро я догадалась: он быстро работает. Они были готовы слушать. Они думали что мы, родители, были старыми и тяжелыми на подъем по сравнению с ними. И, сказать по правде, немногие из нас сильно возражали.

В старом тоже есть хорошее, и мы не знали, что ему было нужно.

Теперь все тело Кэсси дрожало, но она не могла двигаться. Она могла только слушать голос бабушки, единственный звук, раздававшийся в доме, кроме тихого шипения воды на кухне.

- Он прибрал к себе молодых и разбил их на пары. Да, это было масштабно, но мы об этом и не догадывались. Он создавал пары, отдавая ту девушку этому парню и того парня этой девушке, и каким-то образом он убедил их, что это правильно. Он даже разбивал пары, планирующие пожениться...твоя мама, Дебора, хотела выйти замуж за папу Ника, но он изменил это. Отобрал у одного брата и отдал другому, и они позволили ему это. Он держал их такой хваткой, что они позволили бы ему сделать все, что угодно.

- Они женились по старым традициям, в церкви. Десять свадеб в марте. И мы отмечали, как идиоты. Все эти молодые люди так счастливы, и ни одной ссоры не случилось между ними, думали мы; какое счастье! Как будто была одна большая группа братьев и сестер. Ну, группа была слишком большой для Шабаша, но мы об этом не думали.

- Было приятно видеть уважение к старым традициям. Они праздновали Белтейн (*Кельтский праздник начала лета, традиционно отмечаемый 1 мая (прим пер)*) в мае, а в середине лета собирали зверобой продырявленный (*Вид многолетних травянистых растений из рода Зверобой семейства Зверобойные (прим пер)*) и омелу. А в сентябре, помню, они смеялись и кричали, неся пучки Джона Ячменное Зерно, дабы показать урожай. Они не знали, что планировал другой Джон.

- Мы знали, что скоро на свет появятся дети, и то была еще одна причина для празднования. Но в октябре некоторые старые женщины стали беспокоиться. Девушки были так бледны, казалось, беременность выпивает из них все соки. У бедной Кармен Хендерсон были кожи да кости, если не смотреть на ее живот. Казалось, она вынашивает близнецов-слонят. Самайн (*Кельтсткий праздник окончания лета, сбора урожая (прим пер)*) не особо отмечали – девушки были слишком больны.

- Все началось третьего ноября. Твой дядя Николас, Дебора, тот, с которым ты никогда не встречалась, позвал меня прийти к кровати его жены. Я помогла Шэрон родить маленького Ника, твоего кузена. Он был борцом с первой минуты; я никогда не забуду, как он орал. Но там было что-то еще, что-то, чего я никогда не видела в глазах ребенка; я шла домой, думая об этом. Там была сила, которую я раньше никогда не видела.

- Два дня спустя это случилось снова. Элизабет Конант родила ребенка, с волосами как вино Диониса и глазами цвета моря. Ребенок посмотрел на меня и я могла почувствовать его силу.

- Адам, - прошептала Кэсси.

- Верно. Три дня спустя Софи Берк родила – она, сохранившая свою фамилию даже после свадьбы! Ее ребенок, Мелани, был таким же, как и остальные. Она выглядела так, как будто ей уже исполнилось две недели и она видела меня так же ясно, как я ее.

- Самыми странными детьми были Диана и Фэй. Их матери были сестрами и они родили их в одно и то же время, но в разных домах. Один ребенок был светлым, как солнечный свет, а другой темный, как лунный, но эти двое были как-то связаны. Ты можещь это сказать даже в том возрасте.

Кэсси подумала о Диане и острая боль пронзила ее, но она заставила себя слушать. Голос бабушки, казалось, становился слабее.

- Бедные малыши...это была не их вина. Это не ваша вина, - сказала старая женщина, внезапно посмотрев на Дебору и Кэсси. – Никто не может вас обвинить. Но к третьему декабря на свете были одиннадцать младенцев, и все они были странными. Их матери не хотели признавать это, но к январю стало бесполезно это отрицать. Крошечные малыши могли призвать Силу, они могли напугать тебя, если не получали того, чего хотели.

- Знаю, - прошептала Кэсси. – Я знаю, рождение всех младенцев в течение одного месяца было слишком странным. Я знаю.

- Их родители тоже это понимали, но они не знали, что это означает. Думаю, это отец Адама собрал все факты воедино. Одиннадцать детей, сказал он. И, родись еще один ребенок, получится целый Шабаш. А кто был следующим? Да человек, который принял все меры, чтобы дети родились, человек, который собирался быть их лидером. Черный джон вернулся, чтобы создать сильнейший Круг, который когда-либо видела эта земля, но не из этого поколения, сказал отец Адама, из следующего. Из младенцев.