― Ты так зациклен на сексе, что не понимаешь, что с нами было бы, если бы Натали заметила нас, — сменила тему Лили. Ей было стыдно, но ведь Себастьян тоже виноват — почему он не остановил ее?

― Я-то как раз понимаю… Сегодня я не оправдал доверия человека, который приходится мне отцом, лучшим другом и наставником.

― Ты имеешь в виду твой рассказ о моей матери? Не беспокойся, я не побегу к Хьюго, чтобы…

Он повернулся к ней, в его взгляде было столько ярости, что Лили испугалась.

― Я сам расскажу ему! Я отвечаю за свои поступки. Хьюго узнает все от меня, а не от тебя. Завтра же.

― Ты испытываешь сожаление только по этому поводу? — спросила она.

― А должен быть и другой повод? — поинтересовался он.

Его равнодушие задело ее. Он вел себя так, будто между ними ничего не было.

— Я могу забеременеть, — выговорила она, надеясь разозлить его.

Он задумался.

― Спасибо, что предупредила. В довершение ко всем проблемам прибавится еще и эта. Я не пользовался презервативом. Думаю, даже не стоит спрашивать, предохранялась ли ты.

― Я не принимаю таблеток, если ты это имеешь в виду. — Она замолчала, потом продолжила: — Что бы сказала Пенни, если бы узнала, что ты и я?..

― Занимались любовью? — Он горько усмехнулся. — Ну, я собираюсь сохранить это в тайне. Надеюсь, и ты не сообщишь всей округе о своем опрометчивом поступке.

― В этом виновата не только я, но и ты, — тихо произнесла она, чувствуя, как больно сжалось сердце. — Возможно, я начала все это, но ты не остановил меня. Мы оба виноваты.

― Ты хочешь, чтобы я извинился за эту ночь? Прекрасно, извини меня. Я самый несчастный олух на этой планете, не смог противиться желанию, которое ты возбудила во мне. Но я не волшебник и не могу повернуть часы вспять, что сделано, то сделано, и нам придется с этим смириться. Хочешь ты этого или нет.

― Эта ночь не стала для тебя особенной, Себастьян? — спросила она. Слезы потекли по ее щекам. — Разве тебе не было хорошо со мной? Ты не любил меня?

― Если бы было, я никогда бы не забыл этого, — произнес он нежно. — Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь, Лили.

― Чего же, по-твоему, я хочу? — с вызовом спросила она.

― Любви, — просто ответил он, не глядя ей в лицо. — Это и есть та причина, возможно, даже единственная причина, по которой ты приехала в Стентонбридж. Ты потеряла семью и почувствовала себя очень одиноко. Ты хочешь любить и быть любимой. Этого хотят все люди, но я не тот человек, который тебе нужен. — Он подошел к ней и вытер ее слезы. — Ты должна забыть все, что между нами было, воспринимай это как мимолетное увлечение. Я признаю, что испытываю к тебе что-то, но это не любовь. Мы не любим друг друга, Лили, мы даже не нравимся друг другу. Известно, что люди превращают свою жизнь в ад, принимая хороший секс за любовь. Я не собираюсь совершать подобной ошибки, особенно с дочерью Хьюго Престона. Ты понимаешь меня?

Все, что он говорил, звучало разумно. Почему же она плачет? Почему ей так больно, так одиноко? Неужели она любит его? Но любовь должна приносить радость, а не печаль.

― Конечно же, ты абсолютно прав. Мимолетные увлечения не для меня, мне нужен ответственный человек, который смог бы заботиться обо мне и о моих детях. Мне нужна семья. Ты не можешь мне дать ее.

― Я не способен на это — ни теперь, ни в будущем. Никогда.

― Я и не ожидала. — Она отвернулась и посмотрела в окно. — Лучше всего забыть эту ночь. Не говори ничего Хьюго, Себастьян. Хорошо?

― Я должен сказать. Я никогда ничего не скрывал от него. Он имеет право знать.

― Нет, — она покачала головой, — не надо портить отношения с ним из-за меня. Я хотела узнать правду, и я узнала ее, этого достаточно.

― Я не могу обещать, Лили. Я не…

― Черт! — выкрикнула она, подняв глаза к сверкающим звездам в ночном небе. Скоро рассвет, и эти яркие огоньки исчезнут, испарятся, как и ее мечты о счастье. — Если ты так заботишься о нем, не хочешь причинять ему боль, то не говори ничего, ему будет тяжело, неужели ты этого не понимаешь?

Себастьян долго молчал.

― Что ты собираешься делать? — спросил он наконец.

― Уехать, уехать подальше отсюда, подальше от тебя. Через несколько дней это станет возможным.

― Но не сегодня, — выговорил он, наблюдая за ней. — Мы ушли с вечера. Если не хочешь пересудов, нам надо вернуться и вести себя так, будто ничего не произошло. Если кто-то спросит, ответим, что гуляли у реки. Согласна?

Она не вынесет этого, не вернется в дом. Она так и не научилась скрывать свои чувства — наивная, доверчивая дуреха.

― Я способна сама придумать оправдание, без твоей помощи, — резко произнесла Лили.

― Ты невыносимо упряма, — буркнул он. — Ополосни лицо холодной водой и причешись, ванная там, — он указал пальцем направление.

Она вошла в ванную и взглянула в зеркало. На нее смотрела незнакомка: вместо веселой, задорной, наивной девушки — женщина, испытавшая боль и разочарование. Лили подкрасила губы, глаза, наложила румяна, но было заметно, что она плакала. Расчесав волосы, она надела платье.

Себастьян ждал ее. Он выглядел совершенно невозмутимым и спокойным, как будто весь вечер читал скучные книги в библиотеке Хьюго. На нем были новая рубашка и новый галстук. Он, как всегда, был неотразим.

― Готова? — спросил он нетерпеливо.

― Нет, — ответила она тихо, — я потеряла сережку. — Она внимательно осматривала пол.

― Я найду ее потом, — пробурчал он, критически оглядывая Лили. — Вроде бы все в порядке, никто не должен догадаться. Идем, нас уже заждались.

Они вышли на улицу и пошли по тропинке к реке.

— Давай придумаем правдоподобную историю, — размышлял Себастьян. — Улыбайся, ради всего святого, — такое впечатление, что ты потеряла лучшего друга, а не сережку. Не надо все так трагично воспринимать.

― Так и есть, — заметила она. — Я поняла, что моя мама была совсем другим человеком — человеком, которого я не знала.

― Ты сама хотела, чтобы я рассказал тебе правду, теперь не надо все сваливать на меня.

― Я и не сваливаю.

Они вернулись в дом. К их удивлению, большинство гостей уже разошлись.

— Ух, надо же было такому случиться, — угрюмо пробормотал Себастьян. — Я надеялся, что, когда мы вернемся, здесь будет толпа народу. Улыбайся, говорить буду я.

Раньше она восхитилась бы его хладнокровием, здравомыслием, сейчас она его ненавидела. Шекспир был прав, когда написал: «Смерть всем адвокатам»!

Люди без сердца, они не могут испытывать никаких чувств. Только рассуждают, высчитывают, не осознавая, что счастье не приходит к тем, кто не способен любить, жертвовать всем ради другого человека…

После той сказочной ночи Себастьян не видел ее почти две недели. Как бы он хотел не думать о ней, но не мог с собой справиться, даже во сне видел ее. Конечно же, он был виноват, страсть ослепила его, он не мог здраво рассуждать, но… он мечтал еще об одной такой ночи, понимая, что, скорее всего, его мечтам не суждено сбыться.

И еще ему было стыдно.

Он предал Пенни Стэнфорд. Он предал Хьюго, использовал его дочь, чтобы удовлетворить свою похоть. Даже если Хьюго и простит его, Себастьян не простит себе этого никогда.

Так почему он не может забыть ее? Из-за жалости к ней? Из-за ее хрупкости?

Черт, нет, жалость здесь ни при чем. Неужели любовь? Неужели он наконец-то смог кого-то полюбить? Странное чувство… Он не мог понять, что же это…

Может быть, Лили все это подстроила? Специально соблазнила его?

И он снова начинал подозревать ее во всех грехах.

Так проходили дни и ночи…

Во вторник мать позвонила ему в офис.

— Я хочу только напомнить тебе, что завтра днем мы уезжаем в коттедж и проведем там выходные. Ты поедешь с нами, Себастьян? Надеюсь, что поедешь…

Зачем? Чтобы встретиться с Лили? Делать вид, что он не помнит, как она целовала его, как дрожала в его объятиях, как кричала, как плакала, как прижималась к нему? И самое главное, вести себя так, будто он не знает, что она замешана в деле, связанном с коррупцией и мошенничеством, которое сейчас расследуют в Ванкувере. Стоит ли ему ехать? Нет — говорил разум, да — стучало сердце. Он хотел увидеть Лили. Очень хотел.