На съемочной площадке Рекс быстро освоился и легко выполнял все команды. Змеевик он носил запросто. И вдруг за неделю до окончания натурных съемок Рекс пропал! Повсюду расклеили объявления, нашедшему собаку обещалось солидное вознаграждение. Шло время, Рекс не находился, а без него нельзя было снимать. Группа простаивала. Между тем всем членам съемочной группы — осветителям, рабочим, ассистентам, шоферам, актерам — шли командировочные и квартирные. Директор просто стоял на ушах!

К поискам собаки подключилась местная милиция: милиционеры привозили на мотоциклах разных бродячих собак. Вездесущие мальчишки тоже искали вовсю: постоянно притаскивали на съемочную площадку каких-то лишайных псов. Так прошло несколько дней. Гайдай решил все-таки продолжать работу, хотя бы снять крупные планы тройки артистов. Только приготовились к съемке, как вдруг на опушке леса показался Рекс, худой, облезлый, но живой! От радости ветродуйщик, хозяин Рекса, заплакал… Почему собака потерялась, так и осталось тайной.

У Никулина на съемках в Снегирях тоже был повод понервничать. По сценарию в одной из сцен Балбес скатывается с горы и, обрастая снегом, превращается в огромный ком. У подножия горы ком ударяется о сосну, разлетается на куски, и перепуганный Балбес убегает. Решили снимать это так: сначала спустить с горы сделанный из папье-маше огромный белый шар так, чтобы он попал в дерево. Затем камеру остановить, шар убрать, а на этом месте соорудить другой уже снежный ком, внутрь которого «замуровать» Никулина, и под ком подложить небольшой заряд взрывчатки. Из воспоминаний Юрия Никулина: «Перед съемкой Гайдай мне сказал:

— Как взорвется, ты снег разбрасывай, а сам выпрыгивай.

Посадили меня около дерева, облепили всего снегом (только маленькую дырочку оставили, чтобы дышал), и я стал ждать взрыва. Бабахнуло так, что мне вспомнился фронт. На секунду даже потерял сознание, ошалело встал и как бы издалека услышал недовольный голос Гайдая:

— Ну что же ты не подпрыгнул? Я же сказал: как взорвется, так снег разбрасывай и выпрыгивай. Такой дубль испортил!

Передо мной возник пиротехник:

— Товарищ Никулин, извините, я немножко того… переложил взрывчатки. Сейчас повторю.

Я разозлился:

— Убьете актера во имя искусства!

Потом успокоился, и взрыв повторили. Снова бабахнуло сильно, но я все-таки выпрыгнул».

И вот, наконец, картина вышла на экраны. «Для вас — встреча с прекрасным. "Самогонщики"». Такая табличка висела на фасаде одного из клубов в Подмосковье, зазывая на новый фильм Леонида Гайдая с участием полюбившихся зрителям Труса, Балбеса и Бывалого. «Самогонщики» не имели такого успеха, как «Пес Барбос…». Во-первых, они во многом строились на применении старых, уже использованных приемов. А во вторых, фильм шел 20 минут, а «Пес Барбос…» — в два раза меньше, около десяти, и воспринимался как короткий анекдот. И Никулин вспомнил слова Георгия Семеновича Венецианова: «Никогда не ищите успеха там, где вы однажды его нашли»…

Тем не менее троица Никулин — Вицин — Моргунов стала до невозможности популярной. Их приглашали выступать в телевизионных «Огоньках», на них рисовали карикатуры в журналах, они стали героями анекдотов. Это был период взлета, но одновременно и конец их совместного появления на экране. Леонид Гайдай снял троих актеров в своих следующих фильмах «Операция "Ы" и другие приключения Шурика» и «Кавказская пленница», фильмы имели успех, но после них Гайдай окончательно от троицы отказался, считая, что она себя изжила. Другие режиссеры еще несколько лет пытались вставлять Труса, Бывалого и Балбеса в свои фильмы, но там, как правило, эти персонажи выглядели инородным телом, как, например, в картине 1969 года «Семь стариков и одна девушка».

«Юрий Владимирович, сколько вам лет? Скажите, пожалуйста, как вы выглядите, старым или молодым?» — вот такой неожиданный вопрос услышал Никулин в трубке телефона. Он как раз вернулся из Ленинграда, где они работали с Шуй-диным несколько вечеров, и только что вошел в квартиру. В первый момент Никулин растерялся: «Как сказать, мне сорок…» Трубка огорчилась. Ей надо было, чтобы Юрий Владимирович выглядел под пятьдесят. Звонили с Киностудии имени М. Горького, где Лев Кулиджанов собирался снимать фильм «Когда деревья были большими». «Вы не могли бы приехать завтра на студию? — спросила трубка. — Мы хотим с вами серьезно поговорить».

На студии Никулину дали сценарий Николая Фигуровско-го. Дома читали его всей семьей, и сценарий всем понравился. Это была история Кузьмы Кузьмича Иорданова, слесаря, потерявшего во время войны семью, запившего из-за этого и вконец опустившегося. Случайные заработки, друзья-собутыльники, аресты на 15 суток за пьянки… Соседки по коммунальной квартире и ругали его, и жалели. Да Кузьма и сам мучился из-за своей неприкаянности. Однажды случайно узнал о том, что в какой-то деревне живет девушка Наташа, родители которой пропали в войну. Она их даже не помнит, потому что была совсем маленькая, когда началась война, но верит, что рано или поздно ее мать и отец найдутся. И Кузьма Иорданов решает поехать к этой девушке, сказавшись ее отцом. Наташа ему поверила. Так Иорданов оказался в деревне.

Казалось бы, простая история, человечная, добрая. Какие в связи с ней могут возникнуть трудности у киногруппы? Между тем история появления фильма «Когда деревья были большими» чрезвычайно драматична. Всё началось еще весной 1960 года. Тогда киностудии страны подверглись реорганизации: «наверху» было принято решение децентрализовать прежнюю студийную структуру. Если раньше на киностудиях существовали единый большой художественный совет и общий сценарный отдел, то теперь предполагалось сделать по-другому: разделить студии на объединения во главе с худруками. Как раз тогда на «Мосфильме» и появилось объединение комедийных фильмов во главе с Иваном Пырьевым, в недрах которого рождались фильмы, в частности, с Юрием Никулиным в роли Балбеса. На Киностудии имени М. Горького тоже всё переменилось, творческих объединений стало три, а их художественными руководителями были назначены Сергей Аполлинариевич Герасимов, Марк Семенович Донской и Леонид Давыдович Луков. У каждого объединения — свой редакторский совет, свой сценарный отдел. Запуском фильмов в производство и их сдачей должен был заниматься худрук объединения. Директор студии оставался начальником всего производства и руководил творческим процессом в целом, главным образом контролируя соблюдение календарно-постановочных планов. Правда, на студии сохранялась должность главного редактора, который стоял над всеми и осуществлял неусыпный контроль при заключении авторских договоров. Возникало опасное двоевластие, все «прелести» которого проявились позднее.

Герасимов был полон энтузиазма. «К нам должны приходить интересные люди, им должно быть у нас хорошо. Кино не делается в одиночку», — говорил он. И новая структура действительно дала мэтру советского кино возможность окружить себя людьми, в творческие способности которых он верил. Теперь он мог опереться на единомышленников и создать обстановку, позволявшую снимать фильмы, руководствуясь не конъюнктурными соображениями, а творческой состоятельностью авторов. Кроме того, он получил возможность запускать в производство дипломные работы своих учеников из ВГИКа.

В объединение Герасимова входили следующие режиссеры: Юрий Егоров, Станислав Ростоцкий, Татьяна Лиознова, Лев Кулиджанов, Яков Сегель, Борис Бунеев, Марлен Хуциев, Юрий Победоносцев, Генрих Оганесян, Вениамин Дорман. Из сценаристов постоянными членами объединения были Валентин Ежов, Василий Соловьев, Будимир Метальников, потом и Николай Фигуровский. Это был самый первый состав объединения. Самым важным для Герасимова было формирование сценарного портфеля. Требовались хорошие сценарии, с которыми не страшно запускаться в производство. Ростоцкий начал работать с Александром Галичем над сценарием «На семи ветрах», Татьяна Лиознова — с Верой Пановой над экранизацией ее повести «Евдокия». Яков Сегель и Валентин Ежов сели за сценарий «Течет Волга». Борис Бунеев работал с Василием Соловьевым, они хотели делать комедию. Генрих Оганесян с Вениамином Дорманом планировали снимать «Девичью весну» об ансамбле «Березка», Марлен Хуциев стоял в плане с расширенной заявкой «Застава Ильича», которую он написал вместе со своим другом Феликсом Миронером. Юрий Егоров с Будимиром Метальниковым готовился к постановке сценария «Простая история», Юрий Победоносцев работал с писателем Анатолием Рыбаковым над повестью «Мишка, Серега и я».