Майк глянул на Нору, потом опять на Рика и слегка хлопнул его по спине.
– Рик, честное слово, я рад. Поцелуй Донну за меня.
– Да, конечно. – Рик направился к двери, упорно не глядя в сторону Норы. Но на пороге помедлил и проговорил: – До встречи, Нора.
Когда дверь за ним закрылась, Нора подняла глаза на Майка.
– Забавно получилось, а?
Уголок рта Майка тронула улыбка.
– Знаешь, если бы он тебя сейчас и не увидел, то заметил бы утром твою машину. Так что все равно узнал бы, где ты провела ночь.
– Да уж, – согласилась Нора. – Но он по крайней мере не запомнил бы, как я выгляжу в твоем халате. – Она притронулась к тому месту, где полагалось быть лацкану. – К слову сказать, ковбой... Ты просто обязан найти денежки на новый халат.
– Зачем? – Майк неторопливо приблизился к ней. – Отсюда ты здорово смотришься.
– Что, правда?
– Точно.
Он остановился перед ней и опустил руки ей на талию, развязал пояс, распахнул халат и сжал ее груди.
– А-ах...
Нора подалась вперед, приникла к нему, наслаждаясь ощущением его пальцев на сосках. Такие легкие пальцы, такие зовущие, они сжимают, тянут, вызывая отклик совсем в других частях тела.
– Что, проголодалась? – спросил он, кивнув на позабытый на столе кусок курицы.
– Ммм...
– Я тоже.
Не дав ей времени опомниться, он быстро подхватил ее и усадил на край стола.
– Майк...
Сердце у Норы заколотилось так, словно всерьез вознамерилось выпрыгнуть из груди. А если выпрыгнет – тогда что?.. Он опустился на колени, и она с усилием втянула воздух. Что он?.. Она собралась с силами, чтобы не броситься к нему.
– Майк, что ты?..
– Я же сказал. – Он осторожно раздвинул ей бедра. – Хочу закусить.
Он поднялся, наклонился и слегка прикусил ее нижнюю губу, Нора ответила едва слышным стоном. В ней зарождалось что-то невероятное, что-то пронизывающее, трепещущее. Воздух вырвался из легких, она не могла отвернуться, она могла смотреть только на Майка. Пусть он пробует ее, смакует, а она растворится в очередной волне страсти.
Пальцы Норы впились в край старой дубовой столешницы. Она качнулась вперед и чуть не упала, когда его язык проник в нее. Сколько же в нем силы, подумала она, как много и все-таки недостаточно. Не останавливайся, беззвучно взмолилась она. Он подхватил ее ноги и закинул себе на плечи. Его руки крепко обхватили ее бедра, а губы нашли нежные интимные места.
На этот раз она разбилась вдребезги и уже не могла думать о том, что не все на свете следует облекать в слова. Она выкрикнула его имя, и мир переменился.
– Майк! – прошептала она. – Я люблю тебя.
Прошло сколько-то минут, а произнесенные слова все еще висели в воздухе, подобно неоновой рекламе. И отмахнуться от них не представлялось возможным.
Майк помог Норе слезть со стола и прошелся по кухне, раздумывая о том, как сказать нужные слова и при этом не обидеть Нору. Но, вероятно, найти идеальное решение невозможно.
– Нора, – проговорил он, глядя через окно в темный двор, – я уже говорил тебе... я не тот, кто тебе нужен.
Она приближалась к нему, босые ноги почти беззвучно ступали по линолеуму, в оконном стекле возникло ее отражение. Она замерла за его спиной. Глаза у нее неестественно блестели, и Майку очень хотелось верить, что виной тому все-таки не слезы.
К черту. Он не имел права нырять в омут желания, он был обязан отослать ее домой, когда она, как голубая мечта любого мужчины, очутилась на его кухне. Но для этого нужно быть святым. А он не святой, Бог тому свидетель.
Она положила руку ему на плечо, и его охватило ее тепло. Как давно это было... когда прикосновение женщины представляло для него такую головокружительную опасность.
– Успокойся, Майк, – сказала Нора, прижимаясь лбом к его плечу, – я ни о чем не прошу.
– Нора, я не хочу причинить тебе боль, – с трудом заговорил Майк, сознавая, что делает именно то, чего на самом деле не хочет, – но ты неверно понимаешь. Это секс, потрясающий, но секс. А не любовь.
Она не отвечала – значит, придется продолжать. В первый раз за три недели она молчала, и тем сильнее нервничал он. Повернувшись к ней, он заставил себя посмотреть ей в глаза. Слез нет, уже хорошо.
– Ты девушка, и...
– Была.
– Правильно. В тебе говорят эмоции. Я хочу сказать, я у тебя первый, и поэтому ты относишься к этому серьезнее...
Нора поправила полы халата и потуже затянула пояс. Трудно держаться надменно, когда на тебе изношенный до дыр мужской халат. Каким-то чудом ей удалось принять горделивый вид.
– Майк, не нужно говорить со мной как со слабоумной, иначе я за себя не отвечаю.
Только этого ему не хватало.
– Нора, ты мне очень нравишься, я привязался к тебе...
– Бедное мое сердце!
Он решил не обращать внимания на саркастические интонации и зайти с другой стороны:
– Нора, ты – поразительная женщина, я в восторге от тебя, мне невероятно хорошо с тобой. – Он крепко стиснул ей плечи, удерживаясь тем самым от того, чтобы привлечь ее к себе и стиснуть в объятиях. – Но о любви речь не идет.
Нора подняла голову и увидела тоску в его глазах. Что-то в ней оборвалось, разочарование, несомненное и горькое, подступило к горлу. Глупо, конечно, но ей показалось, что стоит ей сказать, и он сознается, что между ними не только влечение. Но он, разумеется, уже принял твердое решение игнорировать электрический ток, который возникает между ними.
И что с того? Она не даст ему повода жалеть ее, в этом она не нуждается. Ей нужна не жалость, а любовь. А если ей не суждено испытать его любовь, значит, так тому и быть. Вообще-то честность – один из ее принципов, но бывают случаи, когда самый честный человек обречен на притворство.
Глубоко вздохнув, Нора встретилась с Майком взглядом и решилась на самую серьезную в своей жизни ложь:
– Не страшно, Майк, мне от тебя ничего не нужно. – Она погладила его по щеке, на сердце скребли кошки, но голос звучал чисто. – Я тебя люблю, но справлюсь с этим.
Он моргнул, вздрогнул, а Норе от произнесенных слов стало легче, непонятно почему. Она продолжала:
– Да-да, ты мне очень помог, и поскольку я больше не девственница, значит, могу надеяться, что найду кого-нибудь.
Глаза у него вправду сузились или ей просто хотелось бы так думать?
Нора приподнялась на цыпочки и поцеловала его – быстро, но так крепко, что почти обожгла губы.
– Я не сомневаюсь, что ты останешься в моем прошлом, когда моя жизнь завертится по-настоящему.
А лгать-то с каждым словом все легче! Дурной знак, не иначе.
Нору удивляло, с какой легкостью Майк глотал ее ложь. Неужели он в самом деле верит, что она развернется к нему спиной и выбросит его из головы? После всего?.. Нет, она его не забудет, не забудет его волшебства. Она даже не представляет, как позволит еще кому-то прикоснуться к ней.
Но ему-то знать это не обязательно.
– Жизнь завертится по-настоящему? – жестко переспросил Майк, и его нижняя челюсть дрогнула.
– Ты понял, что я имею в виду. – Нора провела рукой по волосам. – Мы оба знали, что у нас это временное, так что теперь, когда это произошло, я буду искать своего мужчину, потому что вряд ли нам с тобой разумно проводить время вместе, и...
– Кончай трепаться.
Он с силой притянул ее. Прижавшись к нему, она ощутила его грозную, властную силу. Как хотелось ей верить, что это не в последний раз!
Майк вглядывался в ее черты.
– Если бы все было по-другому...
– Все и так по-другому, – перебила его Нора. – Я – не Викки.
– Знаю, – бросил Майк. – Тогда я тоже думал, что у нас получится. Ан нет. Я не могу рисковать счастьем Эмили.
Будь проклята его бывшая жена. Она-то ушла, а вот наследство оставила не приведи Господь.
Эта женщина прожгла Майка так, что он предпочел замкнуть свое сердце и отказаться от других возможностей.
– Я тебя и не прошу.
– Но тебе нужно что-то.