Мадам Хуч разгневанно засвистела:

— Нарушение Гриффиндора! Кваффл у Слизерина!

Гриффиндорские трибуны застонали.

— Черт побери, о чём там Симус думает? — поднял вверх свой омниокль Фред. Подняв свой, Гермиона увидела, как Блез ловит брошенный ей мадам Хуч кваффл. Чуть задержавшись, чтобы плюнуть в Симуса, она стрелой помчалась к кольцам Гриффиндора.

— Знаю я, о чем он там думает, — весело произнес Джордж, следя взглядом за летящий за кваффлом сестрой. — Хи-хи.

Фред бросил на брата взгляд, полный отвращения.

— Что ты имел в виду под «хи-хи»?

— А что бы ни имел — по крайней мере, моя подружка не западает на Оливера Вуда.

Яна бросила на него раздраженный взгляд:

— Право слово, это звучит так, словно Оливер Вуд не мог бы быть со мной.

— Нет, дорогая, я не это имел в виду, — поспешно поправился Джордж. — Уверен, что он мог бы с тобой быть…

— И я так полагаю, ты бы ему это позволил, — фыркнула Яна, принимая воинственную позу. — Джордж, как у тебя только язык повернулся!

— Нет-нет, — запротестовал Джордж. — Дорогая, я бы никогда…

— Хи-хи, — вставил Фред.

— Заткнитесь оба, — потребовала Яна и осеклась — слизеринская трибуна взвыла. Блез швырнула кваффл в кольцо с такой силой, что едва не оставила Рона без зубов. Джордж зарычал. У Гермионы появилось чувство, что вероятность появления Блез на семейных торжествах Уизли упала до нуля. Фред с Джорджем снова заворчали, и, когда кваффл вернули в игру, Джинни яростно нырнула за ним, отрезав путь Блез, и помчалась к кольцам Слизерина с такой целеустремленностью, что Гермиона и думать забыла про две красно-зеленые вспышки где-то сбоку…

Рев потряс толпу. Джинни замерла и развернулась, Гермиона заметила удивление на ее лице. Подняв голову и откинув с глаз упрямый локон, она увидела, что игроки больше не мельтешат в воздухе, а смотрят на западную часть поля, на сидящего верхом на метле Гарри. В его руке что-то мерцало. Снитч. Игра закончена.

Свисток мадам Хуч разрубил тишину.

— Победа Гриффиндора!

Трибуны вокруг Гермионы взорвались ликованием — студенты подскочили на ноги, их полосатые шарфы реяли в воздухе красно-золотыми флагами. Гермиона продолжала сидеть и смотреть на Гарри. Тот уставился на снитч в своей руке, потом развернулся к слизеринскому ловцу, зависшему на метле футах в двадцати. Такого выражения лица у Драко Гермионе еще не случалось видеть: смесь недоумения и бешенства.

Вдруг он резко направил метлу вниз и приземлился, едва не стукнувшись о замерзшую землю. Гарри, чуть помедлив, последовал за ним — команды приземлялись на поле и закрыли юношей от нее. Она навела свой омниокль на Гарри — вся команда сгрудилась вокруг него, однако лица их были на удивление мрачны — никаких объятий, прыжков и прочего. Она знала почему — все дело в Гарри, его настроение передалось всем: он был не рад победе, скорее раздражен и все поглядывал то на снитч в своей руке, то на слизеринскую команду, быстро покидающую поле по направлению к раздевалкам. Драко уже не было видно. Гриффиндорцы, неуверенно толкаясь, подобрали свои метлы и вслед за Гарри пошли к раздевалкам.

Похоже, мрачное настроение передалось и зрителям: на трибунах стихли крики, все начали тихо собираться. Когда Гермиона закрывала книгу и собиралась опустить ее в сумку, она случайно бросила взгляд на иллюстрацию на странице и замерла, потеряв дар речи. Через мгновение она уже, как сумасшедшая, прыгала вниз по ступенькам, провожаемая взглядами Фреда и Джорджа, устремляясь со всех ног к гриффиндорской раздевалке, где был Гарри.

Едва прислушиваясь к оживленной болтовне гриффиндорцев у него за спиной, Гарри возвращался в раздевалку. У него в голове все крутились и крутились последние секунды матча: вот он гонится за снитчем, ожидая, что, как всегда, Драко перережет ему путь. Полет ловца Драко Малфоя Гарри прекрасно изучил за прошлые шесть лет. У каждого были свои хитрости, хотя они и пытались их разнообразить, у каждого был свой стиль. До тех пор, пока Драко не видел снитч, он был элегантен и даже несколько ленив, однако лишь только снитч оказывался в его поле зрения, он гнался за ним, вкладывая в полет всю ярость и мощь разящего цель клинка.

Гарри умел ждать ответов, умел предсказывать их; в глубине души он считал себя лучшим игроком, хотя, конечно, не настолько, чтобы позволять себе на поле хоть капельку лени. У них бывали проигрыши Слизерину в прошлом, причем некоторые — совершенно случайные. Однако ему и в голову не могло прийти, что Драко позволит ему просто взять и поймать снитч. Но именно так и произошло: судя по всему, Драко не приложил ни малейшего усилия; погнавшись за снитчем, Гарри заметил, что Драко не рванулся за ним, а обернувшись после победы, Гарри увидел Драко в нескольких футах, в стороне — такого раньше никогда не случалось.

Что-то это не похоже на Драко: чтобы он — да не предпринял ни малейшей попытки, — размышлял Гарри, с силой захлопывая за собой дверь и едва на треснув по носу Колина, причем совершенно этого не заметив. — Нет, определенно, Драко просто позволил ему выиграть — но с чего? Чувство вины, что Гарри из-за него не попал на кладбище раньше?

Что ж, — Гарри швырнул свою метлу и начал сдирать протекторы с локтей и голеней, — мне ничья жалость не нужна. Тем более — жалость Драко.

Эти мысли завели Гарри до состояния оскорбленной обиды — он думал и думал об этом, не замечая, что причина, в общем-то, не так и существенна. Зашвырнув протекторы в угол комнаты, он, игнорирую попытку Рона остановить его, вышел вон.

Вытащив Эпициклическое Заклятье, чтобы сосредоточиться, он зашагал в сторону замка, топая ногами и хрустя льдом. Распахнув двойные двери, Гарри пошел через холл и отправился налево, по пути, ведущему к слизеринским спальням. За первым же углом, уже на полдороге к проходу за гобеленом, обнаружился Драко. Он быстро шел, торопливо стаскивая с рук кожаные щитки и, справившись, совершенно несвойственным ему жестом с размаху кинул их в противоположную стену. Мягко шлепнувшись о камень, они упали к ногам Драко.

— Малфой, — позвал Гарри.

Драко не двинулся. Замерев, он стоял и смотрел в стену, судя по его уныло опущенным плечам, он чувствовал какую-то боль.

— Малфой, — повторил Гарри, куда жестче в этот раз — Драко снова не шевельнулся. И тут Гарри сделал то, чего клялся не делать никогда — он послал мысленную стрелу в мозг второго парня. С силой — и точно в цель.

«… Малфой! А ну повернись и поговори со мной!»

Драко вздрогнул, словно его ударили, и развернулся. Гарри внутренне содрогнулся: сейчас глаза у Драко были почти черные, что бывало только тогда, когда он был здорово разозлен.

— Какого черта тебе надо, Поттер? — резко спросил он, теребя застежку второго протектора. Та наконец подалась и Драко бросил его себе под ноги. — Зачем ты потащился за мной?

Гарри шагнул вперед:

— Что там произошло? — требовательно спросил он.

Драко прищурился. Пламя факела бросила ему на лицо яркий отблеск, смыв цвет и превратив его в маску с сердитыми резкими линиями.

— Ты выиграл, — отрезал он. — Так иди и веселись, ясно?

— Я хочу знать, что случилось с тобой. Ты поддался в этой игре, это единственное, что приходит в голову.

— Я не поддался! — взревел Драко. — Вы выиграли!

— Ничего подобного.

Драко рассердился еще больше.

— Я так предполагаю, что гриффиндорцы решили позлорадствовать по этому поводу?

— Я не злорадствую, — сквозь зубы процедил Гарри. — Или же ты думаешь, что я захлебнусь радостью победы в матче, который ты сдал?

— Я не сдавал матч! — заорал Драко. — Я сделал все, что мог в наилучшем виде!

— В таком случае, это было жалкое зрелище! — перебил его Гарри, тут же пожалев, что эти слова сорвались у него с языка.

— Что ж, — большое спасибо, — холодно прорычал Драко. — Благодарю за эту оценку, Поттер! Ты — невыносимый заносчивый ублюдок и ханжа!

Гарри сделал шаг назад. Драко подбоченился, его просто трясло от ярости, даже волосы его, казалось, сердито потрескивали.