Гарри, не испытывая желания подходить к Зеркалу, кивнул:

— Если хочешь.

— Именно этого я и хочу, — сказал Драко, вошёл внутрь и захлопнул за собой дверь.

Едва закрылась дверь, комнату наполнила звенящая тишина. Пыль на полу не нарушали отпечатки ничьих следов. Драко вдруг задумался, сколько же тут стоит Зеркало? Хотя едва ли способ его транспортировки таков, что оставляет следы… Айсбергом средь замёрзшего океана вздымалось оно посреди комнаты. Окна пропускали свет, но не тепло — Драко дрожал, пока шёл к Зеркалу сквозь пыльную завесу, каждым шагом поднимая в воздух пушистые клубы.

…Прах ко праху, — подумал он, добравшись до цели. Гладкая поверхность была идеально чиста. Встав так, чтобы не видеть своего отражения, Драко всмотрелся в зеркальные глубины: пустое помещение, до последней трещинки на полу совпадающее с реальностью.

Он встал напротив и тут же опустил взгляд. Сердце отчаянно билось — он хотел и посмотреть, и не смотреть, хотел, чтобы всё было уже позади, чтобы от него наконец-то отвязалась мысль, не дававшая ему покоя, пока он не поговорил с Дамблдором.

Кто же я?

Кто же я на самом деле?

А может, он заблуждался, может, желание сердца — вовсе не путь познать себя, как обещал Оракул? А вдруг оно обречёт его на бессмысленную погоню за несбыточными мечтами?

«Зеркало — не игрушка», — сказал Гарри, однако же сам смотрел в него — и не раз. Именно благодаря ему Драко знал, что желания меняются вместе с их обладателем — из них можно вырасти, как вырастают из детских вещей.

…Теперь мы видим как сквозь тусклое стекло, тогда же — лицом к лицу. Нечего бояться, — сказал себе Драко, — ведь правда о себе останется таковой вне зависимости от того, примешь ты её или нет. И уж лучше знать, верно? И, наконец, — сурово напомнил он, — я — Малфой, а Малфои не боятся.

Драко поднял голову и, прежде чем успел остановиться, посмотрел в Зеркало — мельком. Перед глазами на миг поплыло, потом снова прояснилось — он смотрел на серебристое отражение, собственное отражение: бледное лицо, испуганное и до странности беззащитное, светлая полоска шрама под глазом, яркая, как серебряная ниточка. Он стоял и смотрел, не шелохнувшись, пока не осознал, что лицо стало каким-то не таким… Оно начало мёрзнуть, и когда Драко поднял руку и прикоснулся тыльной стороной ладони к щеке, та стала влажной. И солёной на вкус, как море.

Открыв дверь, он обнаружил Гарри сидящим в коридоре на полу и развлекающим себя игрой с пером, залетевшим, должно быть, из совятни. Экс-гриффиндорец удивлённо поднял голову и вскочил.

— С тобой всё в порядке?! — ахнул он. Это прозвучало, скорее, вопросом, чем утверждением.

— У-у, Фома неверующий… — отозвался Драко. — Порядок, спасибо.

— У тебя лицо странное, — не сводил с него взгляда Гарри.

— Там страшная пылища, аж глаза слезятся.

Гарри приподнял бровь:

— И?

— И пора нам двигать, — кося глазом в сторону коридора, сказал Драко, — нечего дневной свет попусту переводить, Поттер.

— Так и не скажешь, что там увидел? — Гарри выглядел настолько встревоженным, что Драко рассмеялся.

— Ой, да себя видел, — словно между прочим, отмахнулся он. — Такого, какой есть.

— Чёрт тебя задери! Шутишь, да? Просто себя?

— Ну, может, парой-другой дюймов повыше.

Гарри медленно покачал головой:

— Везунчик, — сказал он и ухмыльнулся. — Слушай, я давно хотел тебя спросить: уж не девчачью ли заколку ты на рукав прицепил?

Драко опустил взгляд к золотой бабочке. Той самой, что нашёл на полу после ухода Джинни.

— А что не так?

— Не кажется, что это чересчур?

— Нет, — сообщил он с видом человека с непробиваемым чувством юмора.

— Как скажешь. Главное — в волосы её не цепляй, — пожал плечами Гарри. — Знаешь, я, пожалуй, тоже загляну в Зеркало. Ну, если оно разобралось в тебе, то…

— Нет, — отрезал Драко. — Не думаю, что благосклонность Дамблдора простирается настолько далеко.

— Ладно-ладно… — с лёгким удивлением согласился Гарри. — Наверное, ты действительно сказал Снейпу правду…

— В смысле?

— Что, дескать, готов. Ты действительно должен быть готов…

— Полагаю, да, — согласился Драко таким тоном, будто ещё не сжился с этим открытием.

Гарри усмехнулся:

— И ты даже согласен быть моей тенью?

Он-то сказал это в шутку, но Драко ответил долгим взглядом в упор, лишённым как юмора, так и раздражения или гнева — в нём была только задумчивая сосредоточенность.

…Если я — тень, — наконец безмолвно ответил он, — то лишь потому, что ты — свет. А они не могут существовать друг без друга.

Драко сказал это без нажима, словно озвучивая простую истину, и Гарри подумал, что, наверное, так оно и есть.

— Хорошо, что мы не должны зависеть друг от друга настолько буквально, верно? — произнёс он и снова огляделся, словно в первый раз заметив гаснущий за окнами свет. — Если мы не поторопимся, то пропустим пароход, — и экс-гриффиндорец направился к лестнице.

— Можно подумать, это мне приспичило ещё раз смотреться в Зеркало, — заметил за его спиной Драко. — Я тебе ещё десять минут назад сказал, что нужно идти.

— Так-таки и десять. Пять от силы. И потом, откуда ты знаешь? Ты ж часов не носишь.

— Я не допущу, чтобы меня связывали чьи-либо представления о времени, — встрепенулся Драко, на деле сейчас находящийся крайне далеко от их любимых споров ни о чём.

Они уже были на первом этаже, в холле, куда сквозь распахнутые двери врывалось солнце, торя сияющий путь по стёршимся от времени каменным плитам.

И Драко ступил в его лучи, внезапно подумав, что вот она — жизнь: ведёт вдаль сияющей тропой…

И впервые осознал: она стоит того, чтобы жить.