— Ханна, лгунья из тебя просто никакая.

Она прикусила губу и, опустив голову, уставилась в пол.

Нет, Ханна точно не собирается каким-либо образом облегчить ему задачу. Ей нравится, чтобы он вытягивал правду из нее клещами. За всю свою жизнь Филиппу так и не удалось понять эту самую пресловутую женскую логику.

Что ж, хорошо, пусть будет так, как ей хочется.

— Просто скажи, почему ты так расстроилась.

— Уже поздно, и я правда устала, — сказала она, по-прежнему не глядя ему в глаза.

Филипп скрестил руки на груди.

— Я не уйду, пока ты не скажешь.

Девушка наконец робко взглянула на него и, видимо, поняла, что он настроен серьезно.

— Это глупо.

— Продолжай.

— Я думала… я просто считала…

Филипп терпеливо дожидался ее ответа.

— Мне казалось, что после свадьбы мы будем жить вместе.

Он не знал, что его удивило больше — то, что она хотела жить с ним вместе, или же ее огорчение, что этого не будет. Честно говоря, подобная мысль даже ни разу не приходила ему в голову. Да, его родители были женаты, но они никогда не имели общих комнат. Может, в ее жизни так и поступали, но не в его.

Однако их брак обычным и не считался. Она это знала, а Филипп свои привычки менять не собирался.

— Ханна…

— Все нормально. Правда.

Но он-то не слепой, он видел, что она старалась быть сильной, однако ее голос так дрожал, что, казалось, девушка вот-вот расплачется. Ему было жаль ее расстраивать, но это решение обсуждению не подлежало.

— Так здесь все устроено. Мои родители тоже жили так и я намерен следовать этим правилам.

— Я понимаю, — прошептала она.

Но Филипп ясно видел, что нет. Ей сделали больно, и к тому же она явно была смущена.

— Я думал, когда ты соглашалась на брак со мной, то понимала, что это своего рода договоренность. Я прошу прощения, если ввел тебя в заблуждение относительно своих намерений или как-нибудь тебя расстроил.

Разве они уже обо всем не договорились? Он король и правила устанавливает сам. Нo это он сказал словно бы в шутку, а вот теперь было абсолютно не смешно.

Девушка тихонько всхлипнула и утерла слезы.

— Я хорошо осведомлена о наших с тобой соглашениях. Забудь, что я что-то тебе говорила.

Ему было больно видеть ее несчастной и так трогательно старающейся это скрыть. Филипп хотел сказать что-нибудь, все что угодно, лишь бы ей стало получше, но никак не мог найти слов. И как это ей удалось — без каких-либо усилий заставить его почувствовать себя таким беспомощным?

Ханна сделала глубокий вдох.

— Извини. Я просто устала. — Она широко улыбнулась, и это выглядело почти искренне. — К тому же мне уже пора спать. Да и эта неделя выдалась на редкость загруженной.

Все так. За очень короткий промежуток времени изменилось многое, но он должен помнить, что Ханне пришлось тяжелее. Им просто нужно время, чтобы приспособиться друг к другу. И разве ему будет так уж трудно уделять ей несколько больше времени? До тех пор, пока все не придет в норму и она не привыкнет к новому образу жизни.

— Какие у тебя планы на завтра? — спросил он.

— Ничего такого, чего я не могла бы отменить.

У Филиппа же график был очень плотный, но он в состоянии пожертвовать своим временем, если это будет способствовать миру в их отношениях.

— Мы можем вместе перекусить, а потом прогуляться по саду.

Ее улыбка стала еще шире.

— С удовольствием.

У него потеплело на сердце, когда он заметил радостный блеск в ее глазах. С чего бы это?

— В час?

Ханна энергично кивнула.

— Значит, договорились. — Он в последний раз чмокнул ее в губы, затем открыл дверь. — Завтра увидимся.

— Увидимся, — эхом повторила девушка.

По пути в свои апартаменты Филипп обдумывал все то, что произошло за эту неделю, с той самой минуты, как Ханна вышла из машины и вступила в его жизнь. Было ясно, что она готовилась к этому браку очень серьезно, но он был озадачен мотивацией этих ее действий. До приезда девушки на остров Филипп считал, что она пошла на это ради титула. А она, однако, делает все, чтобы их брак удался.

Похоже, ей хочется настоящей семейной жизни.

Но это было гораздо больше, чем он хотел или мог ей дать.

Ханне показалось, что пятница наступила как-то неожиданно. Последние восемь лет она потратила на подготовку к этому событию, и внезапно все произошло настолько быстро, что ей едва удавалось перевести дух. И хоть девушка и клялась не позволять себе расстраиваться из-за их с Филиппом договора, она не могла не думать о нем.

Ханна начинала подозревать, что ее мечты об идеальной совместной жизни с Филиппом, все ее тщательно разработанные планы не имели под собой никакого реального обоснования. Глупые, детские и по большей части совершенно невыполнимые…

Она лучше всех должна была осознавать, что жизнь никогда не идет по плану. А если бы шла, то Ханна ни за что бы не потеряла своего отца, а ее мать не старалась бы найти ему замену как можно скорее.

Но даже если и не все идет так, как надо, это еще не значит, что они с Филиппом не будут счастливы. Просто надо друг к другу притереться, найти компромиссы… Она будет с ним терпеливой.

К тому же у него, очевидно, было не самое счастливое детство, раз он не считал нужным жить вместе со своей женой. Филипп вряд ли бы стал таким, если бы не заработал достаточно шрамов на сердце…

Чем больше Ханна думала о нем, о его чувствах, тем больше боли и грусти это ей причиняло. Филипп заслуживал доброго к себе отношения, любви и заботы, которых он до встречи с ней был лишен. Она докажет ему, что существуют и бескорыстная любовь, и бескорыстная привязанность. Чего бы ей это ни стоило.

И все у них будет хорошо.

Ханна не уставала повторять эти слова и во время последних приготовлений к празднеству, и когда к ней приехали ее мать и подружки, и когда Софи давала в ее честь обед в своей резиденции.

Она даже постаралась не выдать неудовольствия, когда миссис Рено упомянула о своей грядущей свадьбе. А когда Ханну спросили, было ли желание стать королевой ее самой заветной мечтой, она ответила «да». Потому что это так. Или так будет… По крайней мере, она на это надеялась.

Уже после полуночи, когда все разошлись по своим комнатам и Ханна осталась одна, она наконец решила подумать, во что же ввязывается. Девушка, конечно же, не собиралась отступать назад, и даже нельзя было сказать, что она этого хотела — просто была слегка напугана и смущена.

А что, если она совершает ошибку?

Ей требовался знак, какое-нибудь доказательство того, что она действует правильно.

— Ханна, это я, — послышался из коридора голос Филиппа.

Она метнулась к двери, пока он еще не успел открыть се. Несмотря на то что ей отчаянно хотелось его видеть, это было запрещено. Во-первых, плохая примета, а во-вторых, надо вести себя более сдержанно.

Девушка слегка приоткрыла дверь и отошла подальше, чтобы ненароком не увидеть жениха сквозь щелочку.

— Уже вернулся? Мы не должны видеть друг друга.

— Я знаю, — ответил он тихо. — Просто хотел, чтобы ты не беспокоилась, что я могу опоздать на свадьбу. К тому же внизу я наткнулся на Софи. Она говорит, ты была чем-то расстроена.

Как она могла догадаться? Ханна так старалась этого не показывать…

— Почему она так подумала?

— Не знаю. Но я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Филипп волновался о ней. Может быть, это была мелочь, но для нее эта мелочь значила многое.

— Все хорошо.

— Я рад, — сказал он, и она ясно различила нотки облегчения в его голосе. — Боялся, что ты можешь переменить решение.

Неужели Филипп серьезно полагал, будто она может не выйти за него замуж? Мысль о том, что он мог хотя бы в малейшей степени быть в этом не уверен, заставила ее почувствовать себя в тысячу раз лучше. Это давало ей понять, что не только она одна в глубине души боялась такого поворота событий.