Как назло двери рейсового автобуса захлопнулись прямо перед ее носом.

Вот невезение! — подумала она и взглянула на часы. До начала оглашения завещания оставалось всего двадцать пять минут. Ну почему я такая копуша! Собиралась целую вечность, как будто отправлялась на первое свидание с мужчиной моей мечты.

Келли пристально вглядывалась в даль в надежде увидеть следующий автобус. Однако сегодня, похоже, все водители сговорились. На остановке скопилось довольно много народа, и, когда долгожданный автобус наконец открыл свои двери, Келли испугалась, что не сможет в него сесть. Опасения оказались напрасными: люди, опаздывавшие на работу, единой волной внесли ее в салон прежде, чем она успела что-либо сообразить.

— Патрик, рад с вами познакомиться. — Седой, но не потерявший былой привлекательности мужчина, похлопал его по спине. — Ваш отец частенько вспоминал о вас.

Джонсон-младший в недоумении уставился на старика.

— Ах, извините. Старческая память, видите ли. Меня зовут Чарльз Венстертон. Я был другом, поверенным и адвокатом вашего отца. Три в одном, — добавил он после некоторой паузы.

Патрик дружелюбно улыбнулся и протянул руку.

— Очень рад.

Мужчины пожали друг другу руки, после чего мистер Венстертон внимательно осмотрел сына умершего друга.

— Да-а, отец бы гордился тобой, мальчик.

— Не думаю, — без тени улыбки ответил Патрик.

— Поверь мне. Конечно, он был еще тем упрямцем и ослом, но сын есть сын. Тем более единственный.

— Наверняка отец настругал еще не один десяток детей после смерти мамы. Женщины всю жизнь увивались за ним. Да и сам он был не против закрутить роман с какой-нибудь красоткой.

— Не будь так жесток и несправедлив, — довольно строго оборвал его Чарльз Венстертон. — Не забывай, что говоришь о своем отце. Человеке, который дал тебе все, что мог. Только ради тебя он и жил.

Патрик натянуто улыбнулся.

— Ха! Не несите чепуху. Мой папаша только и думал о том, как бы нагрести побольше деньжат.

— Ты еще совсем ребенок, Патрик. — Старик покачал головой. — Да еще обиженный несправедливым, как тебе кажется, отношением. Надеюсь, тебе не понадобится половина жизни, чтобы осознать, насколько ты был не прав. Постарайся понять своего отца. Понять и простить. Он был прекрасным человеком.

— Думаю, что немногие из его знакомых так считают.

— Возможно. Поверхностные знакомые видели лишь внешнюю, неприглядную оболочку твоего отца, колючую, как у дикобраза. Душа же его была доступна лишь близким людям, друзьям. Поверь, мой мальчик: я никогда в жизни не встречал человека с такой открытой и всеобъемлющей душой, какой обладал твой отец.

Патрик прочистил горло и посмотрел на часы. Продолжать затеянный Чарльзом Венстертоном разговор ему не хотелось. Любые воспоминания об отце больно задевали его, а играть роль циничного и неблагодарного отпрыска было тяжело.

Адвокат покойного мистера Джонсона тоже взглянул на часы.

— Уже девять. Почему мы не начинаем? — деловым тоном спросил Патрик, будто минуту назад и не беседовал со стариком о душевных качествах своего отца.

— Мы ждем одного человека, — пояснил тот.

Патрик удивленно вскинул брови.

— Разве у отца были еще какие-нибудь наследники?

Чарльз Венстертон лукаво улыбнулся.

— Вы ведь только что утверждали, что вас бы не удивило известие о том, что ваш отец женился на старости лет на какой-нибудь вертихвостке. Да, я чуть не забыл о десятке наструганных им детей. Придется их всех подождать.

Патрик смутился и, ничего не ответив, присел на одно из кожаных кресел, стоявших в кабинете его отца. Открытие наследства должно было состояться именно здесь, в домашнем кабинете мистера Джонсона в девять часов утра. Присутствовали лишь мистер Венстертон, Патрик, Роза Вильямс, экономка мистера Джонсона, проработавшая в его доме больше двадцати лет, и два представителя нотариальной конторы.

Патрик терялся в догадках. Кто же еще мог претендовать на наследство его отца? Может быть, какой-нибудь деловой партнер, находившийся с ним в доле? Маловероятно. Отец предпочитал налаживать бизнес в одиночку, беря всю ответственность на себя. Впрочем, и прибыль доставалась только ему. Любовница? Нет. Отец был напичкан всяческими правилами и нормами морали. Он скорее бы женился, чем стал бегать по ночам к женщинам. Кого же тогда они ждут?

— О, я вижу, вы всерьез ломаете голову над тем, кого ваш отец попросил присутствовать на оглашении завещания, — прервал его размышления Чарльз Венстертон.

— Да уж, задали вы мне загадку. Признаться честно, у меня даже нет ни одного более или менее правдоподобного предположения.

— Вполне закономерно. Вы много лет были разделены с вашим отцом океаном и… Ну да ладно. Значит, для вас это станет сюрпризом.

— Неужели вы так и не скажете мне, кто этот загадочный и непунктуальный наследник?

Старик улыбнулся и покачал головой.

— Всему свое время, мой мальчик. Наберитесь терпения. Оно вам пригодится.

— Мужчина это или женщина? — спросил Патрик вслед удалявшемуся от него адвокату.

Кто бы это ни был, он чертовски самоуверен, раз позволяет себе опаздывать даже на такое мероприятие, подумал Патрик. Надеюсь, папаша не выкинул очередной фокус и не завещал все наследство какой-нибудь благотворительной организации или приюту для бездомных собак. У меня в Лондоне уйма дел, а я торчу в этом сумасшедшем, шумном и грязном Нью-Йорке в ожидании незнамо кого! Патрик и впрямь начинал злиться. Он терпеть не мог ждать. Впрочем, даже ожидание было не самой страшной пыткой, гораздо неприятнее для него — неизвестность. Патрик любил сам дергать за все ниточки, руководить и распоряжаться собственным бизнесом и жизнью. Сейчас же он был вынужден покорно сидеть и ждать, пока кто-то соизволит прийти.

Внезапно Патрик ощутил такую неприязнь, почти ненависть к этому «кому-то», что, попадись этот человек сейчас на его пути, он бы, не задумываясь, прихлопнул его, как назойливого комара. Но таинственный наследник не спешил появляться. Патрик сидел в кресле насупившись, занятый тяжелыми мыслями.

Внезапно дверь распахнулась и в кабинет влетела молодая женщина. Она быстро осмотрелась по сторонам и, заметив в дальнем углу у книжного стеллажа мистера Венстертона, метнулась к нему.

— Наконец-то вы пришли. — Адвокат вздохнул с облегчением.

Келли виновато улыбнулась.

— Прошу прощения, но мой автобус… Извините, видимо, мне просто не хотелось здесь появляться.

— Не говорите глупостей. Если вы не в курсе, мистер Джонсон просил меня приглядывать за вами. Он любил повторять, что вы заменили ему родную дочь.

Келли смущенно опустила глаза.

— Я всегда относилась к мистеру Джонсону как к отцу, но… Здесь я чувствую себя лишней, самозванкой.

— Вы снова несете чепуху.

Келли почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и быстро посмотрела в ту сторону. На секунду ее взгляд столкнулся со взглядом Патрика Джонсона-младшего. Она снова посмотрела на Чарльза Венстертона.

— Патрик не знал, что и я буду присутствовать на открытии наследства?

— Я решил устроить ему маленький сюрприз. Уж простите старого дуралея, — с улыбкой ответил адвокат.

— Что?! — воскликнула Келли.

— Тише, не забывайте, где и по какому случаю вы находитесь, моя девочка, — нравоучительно заметил мистер Венстертон.

— Но как… как же я… Он подумает, что я… и мистер Джонсон…

— Не все ли вам равно, что подумает этот избалованный и самовлюбленный тип?

Келли затаила дыхание. В самом деле, не все ли ей равно? Патрик снова уедет в свой Лондон, и она никогда в жизни его не увидит. Ну и пусть он считает, что она ублажала его стареющего отца в надежде получить денежное вознаграждение после его смерти.

— Что ж, раз все в сборе, мы можем начинать, — торжественно произнес мистер Венстертон, оказавшийся уже возле письменного стола.

Келли вздохнула и присела на указанное им кресло. Напротив Патрика.