— А в чем дело? — Джейн посмотрела на него через плечо. — Твое эго сегодня нуждается в ласке?

— Да. И не только оно.

Люк решил заговорить с ней, и предполагалось, что она должна упасть к его ногам. Он, вероятно, думал, что она упадет прямо здесь и будет снова целовать его татушку. Да ни в жисть!

— Мне это неинтересно. Найди кого-нибудь еще.

— Я не хочу никого другого. — Его слова прозвучали как нежная ласка, когда он добавил: — Я хочу тебя, Джейн.

Ее гнев испарился, а осталась лишь глубокая боль. От нее скручивался желудок, и сжималось сердце. Прежде чем возник риск, что она разразится рыданиями, как девчонка, Джейн швырнула дротики в Люка.

— Очень плохо, — сказала она, развернулась и вышла из бара. И уже добралась до своей комнаты на двадцать пятом этаже, когда ее зрение затуманилось. «Я не буду плакать из-за Люка Мартинò», — сказала себе Джейн, вытирая глаза носовым платком.

Прошло десять минут, прежде чем Люк постучал в дверь. Боясь, что весь этот шум, который он устроил, встревожит охрану отеля, Джейн впустила его.

— Что тебе надо, Люк? — она скрестила руки на груди и, показывая свою непреклонность, осталась стоять на месте.

Счастливчик прошел в комнату и заставил Джейн отступить на несколько шагов.

— Тебя, — ответил он, когда за ним захлопнулась дверь.

— Меня это не интересует. — Он подошел так близко, что ее предплечья касались его груди. Он целенаправленно вторгался в ее личное пространство, и Джейн отошла в другой угол комнаты, подальше от аромата его туалетной воды. — Ты сказал мне, что не считаешь меня фанаткой, но именно так заставил чувствовать себя.

— Прости меня за это, — он нахмурил брови и посмотрел вниз на свои туфли. — Я не хотел заставлять тебя чувствовать себя фанаткой.

— Слишком поздно. Ты не можешь спать со мной, а потом даже не думать обо мне, как будто я ничего не значу.

— Я никогда не думал, что ты ничего не значишь, — Люк снова поднял на нее голубые глаза, взгляд которых был искренен, когда он сказал: — Я думал о тебе, Джейн.

— Когда? Когда ты был с другими женщинами?

— Я не был ни с кем, кроме тебя.

Джейн почувствовала облегчение, но все еще была чертовски зла.

— А ты думал обо мне, когда был занят тем, что игнорировал меня?

— Да.

— И когда избегал меня?

— Да. Каждый раз и все время между ними.

— Ну что ж…

— Я думаю о тебе, Джейн, — он подходил к ней, пока между ними не осталось всего несколько дюймов. — Очень часто.

Она поверила ему, когда он сказал то же самое несколько недель назад. Но не в этот раз.

— Я и прежде слышала это от тебя, и это неправда, — сказала Джейн, но в ее сердце был предательский кусочек, который хотел поверить ему… очень сильно. Она сделала шаг назад и икрами ударилась о край кровати.

— О, это правда. Во сне и наяву я не могу выкинуть тебя из головы, — Люк взял ее за плечи и мягко толкнул на постель. — Ты осложнение, которое мне не нужно. — Он последовал за ней, положив руки по сторонам от головы Джейн и втиснув колено между ее бедер. — Но ты осложнение, которое я хочу. То, которое я собираюсь иметь.

Джейн положила руки ему на грудь, чтобы остановить его. Сквозь хлопок рубашки Люк излучал тепло, как печка, и оно согрело ее ладони.

— Я не думаю, что ты знаешь, чего хочешь.

— Нет. Я знаю. Я хочу тебя. И быть с тобой намного лучше, чем быть без тебя. Я больше не собираюсь бороться, — он поцеловал ее между бровей. — Не собираюсь бороться с тем, что чувствую к тебе. Я обречен на проигрыш и окажусь просто чертовски расстроенным.

Его слова каким-то образом развеяли ее гнев, но страх все еще тяжким грузом давил ей на сердце.

— Что ты чувствуешь? — спросила Джейн, хотя не была полностью уверена, что хочет это знать.

Люк коснулся губами ее лба:

— Я чувствую, будто ты ударила меня клюшкой между глаз.

Он не сказал, что влюбился в нее, но удар в голову клюшкой тоже неплох. Вместо того чтобы оттолкнуть Люка, Джейн провела ладонями по его груди:

— Это хорошо?

— Это не очень хорошее ощущение. Ты превратила мою жизнь в хаос.

Отлично, потому что она тоже была в полнейшем хаосе. Джейн попыталась держаться за свою боль, но вместо этого вытащила рубашку Счастливчика из джинсов и посмотрела ему в глаза. Затем ее взгляд переместился к его рту.

— Как ты получил шрам на подбородке? — спросила она.

— Упал с велосипеда, когда мне было лет десять.

— А шрам на скуле? — она скользнула руками ему под рубашку и коснулась напряженных мышц и упругой кожи.

— Драка в баре, когда мне было двадцать три, — Люк втянул воздух. — Еще есть вопросы, прежде чем я раздену тебя?

— Тебе было больно, когда ты делал эту татушку?

— Не помню, — он опустил голову к Джейн. — Я тогда был в стельку пьян. — И предотвратил последующие вопросы поцелуем, который мучительно медленно углублял. Поцелуй был сладким и нежным, но Джейн была не в настроении для сладости и нежности. Поэтому толкнула Люка на спину и села сверху, как будто он был горной вершиной, которую она уже завоевала, но собиралась исследовать снова. Пока она расстегивала его рубашку, поцелуй стал более страстным. Люк лежал, скрестив руки за головой, и наблюдал за ней из-под полуприкрытых век, а Джейн касалась его тела руками и губами. Когда она прикусила его плечо, Люк откинул волосы с ее лица и заставил Джейн снова вернуться к своему рту. Затем перевернул ее на спину и раздел, не переставая целовать. Он повсюду касался ее руками, за которыми следовали его губы: ее плечи, шея, грудь. Они лежали обнаженные в объятиях друг друга, и когда Джейн уже больше не смогла этого выносить, она надела презерватив на его горячий член и снова села сверху. Когда она стала опускаться, Люк поднял бедра и глубоко погрузился в нее.

— Джейн, — задохнулся он, — подожди минутку.

Она сжала внутренние мышцы вокруг него, и в его груди завибрировал стон. Его глаза закрылись, а когда он снова их открыл, они сияли откровенной страстью, горячей и опьяняющей. Люк положил одну руку на шею Джейн, а вторую на бедро, наклонил ее голову вниз и заставил свою женщину оставаться неподвижной, пока нежно целовал ее губы. Его язык легонько касался ее, и Люк мягко посасывал его, как будто пил сок из персика. Как будто на вкус она была сладкой и очень подходящей для него. Он скользил руками по ее спине и позвоночнику, затем сместил руки вниз, на бедра, лаская ее, вызывая огонь внутри и снаружи. Джейн оторвалась от его губ, когда он ускорил движения. Его голубые глаза смотрели на нее, и в них горело желание. Люк прошептал ее имя как нежную ласку. Горячее напряжение внутри Джейн усиливалось и закручивалось спиралью, пока ее не взорвали горячие, неконтролируемые волны наслаждения.

В оргазме ее мышцы крепко сжали его, и он впился пальцами в ее бедра, входя в нее снова и снова, пронзая все сильнее, пока сам не почувствовал то же самое наслаждение, которое только что подарил ей.

Джейн без сил упала на Люка, и он крепко держал ее, тяжело дыша. Прижимая к своей влажной груди, как будто в ближайшее время не собирался отпускать.

— Боже мой, — сказал он, прерывисто дыша рядом с ее ухом. — Еще лучше, чем в последний раз. А тот раз был просто чертовски фантастическим.

Джейн была согласна, но задыхалась слишком сильно, чтобы сказать хоть что-то. Кое-что только что случилось. Кое-что другое. Кое-что большее. Кое-что выше физического наслаждения. Кое-что, что она не могла просто так постигнуть.

— Джейн?

— Ммм?

— Ничего, — она почувствовала, как Люк поцеловал ее волосы. — Просто хотел удостовериться, что ты не отключилась.

Джейн улыбнулась и уткнулась носом в его шею. Это было в том, как он держал ее, касался ее. Она не стала обманывать себя, уверяя, что это была любовь. Но в этом что-то было. Она возьмет это «что-то» и будет держать, потому как что бы это ни было, черт побери, это было намного лучше, чем совсем ничего.

ГЛАВА 16

Вырубить соперника: стаскивание свитера противника через его голову

Следующим вечером, когда Джейн зашла в раздевалку в «Джо Луис Арена», ее чувства все еще были в полном беспорядке. Люк провел ночь в ее номере, и они позавтракали в постели, прежде чем он ушел на тренировку перед игрой. Счастливчик поцеловал Джейн у дверей, коснулся ее волос и сказал, что они увидятся позже. Но будет ли он рад увидеть ее позже?