— О, да, ты врешь. Я знаю тебя всю жизнь. Я знаю, когда ты врешь, — ее глаза сузились. — Где ты была?

Джейн наклонилась вперед, чтобы взглянуть на Дарби. Он разговаривал по мобильнику.

— Я была на свидании.

— С мужчиной? — Джейн не ответила, и Каролина задохнулась. — С одним из хоккеистов!

— Шшш!

— С кем? — прошептала та и оглянулась, как будто их подслушивали агенты ЦРУ. Каролина считала, что владеет иностранным языком, на котором они с Джейн общались со времен начальной школы. К которому сейчас и прибегла: поросячья латынь. — Жи-скау не-мау, ейн-джау.

— Позже, — Джейн закатила глаза.

Когда на льду началось световое шоу, она открыла лэптоп и во время игры делала записи, стараясь не пялиться на основного голкипера «Чинуков», который, сложив руки на груди, сидел на скамье запасных и наблюдал за игрой. Несколько раз он поворачивался и смотрел на ложу прессы. Через три ряда их глаза встретились, и сердце Джейн застучало где-то в горле.

И она отвела взгляд. Она никогда в жизни не была так не уверена в себе. А как женщина, которая держит все под контролем и поступает соответственно, она ненавидела чувство неуверенности. От него ее желудок завязывался узлом, а голова болела.

— Джейн? — Каролина потрясла подругу за плечо, пытаясь привлечь ее внимание.

— Что?

— Я три раза звала тебя.

— Прости, я задумалась о статье, — соврала Джейн.

— Дарби хочет, чтобы мы пошли с ним куда-нибудь выпить после игры.

Джейн наклонилась вперед и посмотрела на заместителя главного менеджера. Она сомневалась, что Дарби хотел, чтобы она болталась поблизости, поэтому сказала:

— Не могу! — И это было правдой, которую, как решила Джейн, Дарби знал. — Мне надо пообщаться с игроками и написать статью к определенному сроку. — Она также должна была привести в порядок интервью Люка. — Идите вдвоем, без меня.

Дарби сделал попытку выглядеть расстроенным.

— Ты уверена? — спросил он.

— На все сто.

Ей было почти жалко парня. Джейн любила Каролину, но ее подруга собиралась растоптать скучное сердце Дарби своими туфельками от Феррагамо. И снова она подумала, что должна предупредить Хоуга, но у нее было собственное сердце, о котором следовало побеспокоиться.

«Чинуки» проиграли «Бостон Брюинз» со счетом два-три. После игры Джейн сделала глубокий вдох и снова вошла в раздевалку. В шкафчике висели щитки Люка, но сам он ушел. Джейн выдохнула, чувствуя странную смесь облегчения и гнева. Ужасные кульбиты влюбленности. Люк знал, что после игры она будет в раздевалке, и он ушел, даже не поприставав к ней. Болван.

Джейн взяла интервью у тренера Найстрома и второго вратаря, который отразил двадцать бросков по воротам из двадцати трех. Она поговорила с Кувалдой и Фишем, затем с портфелем и жакетом в одной руке пошла по коридору.

Люк стоял рядом с выходом, глядя, как она приближается к нему. Он надел свой темно-синий костюм от Хьюго Босса и красно-коричневый галстук и был так красив, что рот Джейн наполнился слюной.

— У меня кое-что есть для тебя, — сказал Мартино́ и оттолкнулся от стены.

— Что?

Он посмотрел ей за спину, когда мимо прошел спортивный журналист из газеты конкурентов.

— Джим, — кивнул ему Люк.

— Мартино́.

Проходя мимо, репортер оглядел Джейн, и ей не надо было читать его мысли, чтобы узнать, что он размышлял об ее отношениях с печально известным своим нежеланием общаться с журналистами вратарем.

Люк снова посмотрел ей за спину, затем вытащил красные кружевные трусики танга из кармана пиджака.

— Вот. Хотя думаю, мне, возможно, следовало оставить это на удачу, — сказал Счастливчик и покрутил красный кусочек кружев на пальце. — Может, покрыть их бронзой и повесить над кроватью.

Джейн выхватила у него трусики, засунула в портфель и оглянулась на пустой коридор.

— Они не принесли тебе удачи. Ты сегодня не играл.

— Я думаю о другом виде удачи, — Люк потянулся к ней и провел пальцами по волосам. — Пойдем со мной.

О, Боже. Она заставила себя стоять прямо, когда на самом деле ей хотелось упасть в его объятия.

— Куда?

— Куда-нибудь.

Джейн заставила себя сделать шаг назад, и Люк опустил руку. Скачки и падения: ее сердце походило на мячик.

— Ты знаешь, что меня не должны видеть с тобой.

— Почему, черт возьми, нет?

— Ты знаешь почему.

— Потому что ты хочешь, чтобы люди считали тебя профессионалом.

Он уловил суть.

— Точно.

— Тебя видели с Дарби.

— Это не одно и тоже.

— Почему?

Она не любила Дарби. При взгляде на Дарби она не начинала разрываться в разных направлениях. И кроме того, если бы она отрицала отношения с Дарби Хоугом, люди бы на самом деле могли поверить ей. А если придется отрицать отношения с Люком, никто ей не поверит.

— У него нет твоей дурной репутации.

А когда мартовский выпуск «Хим» появится на прилавках, репутация Люка станет еще хуже.

Он просто смотрел на нее, как будто не мог поверить в то, что она сказала.

— И что, если бы я был женоподобным мальчиком, ты бы не боялась, что тебя увидят со мной?

— Ради Бога! Дарби не женоподобный.

— Ты ошибаешься, любимая.

Любимая. Она подумала, скольких женщин во скольких разных штатах он звал любимыми. Сколько из этих женщин позволили запудрить себе мозги мыслями о том, что они отличаются от других. Сколько из них были достаточно глупыми, чтобы позволить себе влюбиться в Люка.

Позволить. Когда Джейн смотрела на изгиб его верхней губы и в его голубые глаза с длинными ресницами, слово позволить звучало так, как будто она все держала под контролем. Как будто у нее был выбор. Но все было иначе: она не позволяла этому случиться. С ноющим сердцем, побуждающим ее обнять его руками за шею и никогда не отпускать, Джейн заставила себя сказать:

— Прошлая ночь была ошибкой. Мы не можем позволить этому произойти снова.

— Ладно.

Ладно? Ее сердце разбито, а он говорит ладно? Она не знала что делать: пнуть его в счастливую татушку или убежать. До того, как разразится слезами. Пока она решала, Люк открыл дверь за своей спиной, схватил Джейн за руку и затащил в кладовую. Закрыл дверь, а потом включил свет.

— Люк, что ты делаешь?

— Подтверждаю ту плохую репутацию, о которой ты говорила.

Джейн подняла свой портфель перед собой.

— Стоп!

Счастливчик улыбнулся, и Джейн не поняла, был ли виноват запах чистящего раствора или шарм Мартинò, но она почувствовала головокружение.

— Ладно. — Он протянул руку мимо нее и запер дверь.

Джейн посмотрела на дверную ручку, а потом на него.

— Люк! — Он не мог просто затащить ее сюда в любое время, когда ему хотелось этого. Ведь не мог? Нет! — Думаю, у тебя создалось ложное впечатление о прошлой ночи. Обычно я не… Я имею в виду… я никогда не спала с теми, у кого только что взяла интервью.

Он положил палец на ее губы:

— Твоя сексуальная жизнь — не мое дело. Мне все равно с кем или как, или в каких позициях ты была.

То, что ему было все равно, ранило Джейн больше, чем следовало.

— Но я хочу…

— Шшш, — прервал он ее. — Кто-нибудь может услышать тебя, а ты не хочешь, чтобы тебя видели со мной. Помнишь? — Люк положил руки на дверь по обеим сторонам от головы Джейн и наклонился к ней, заставляя отступить. Их тела разделял лишь ее портфель.

— Я думал о тебе с тех пор, как проснулся этим утром.

Джейн была слишком испугана, чтобы спросить, что именно он думал.

— Мне надо идти, — сказал она, полностью осознавая, что если бы протянула руку и отперла дверь, он позволил бы ей уйти. И все же она не могла заставить себя сделать это. — Мне надо написать статью.

— Пять минут погоды не сделают.

Запах его одеколона смешался с запахом чистящего раствора, и Джейн не смогла придумать ни одной причины, почему она не должна была остаться здесь на несколько минут. Люк обнял ее одной рукой за талию и наклонил голову. Его голос был грубым скрежетом рядом с ее ртом, когда он сказал: