— Мягко, — прошептала я, проведя рукой по шелковому покрывалу.

— Светло, — ответил Арацельс, наблюдая за местным аналогом осветительных приборов.

— Хорррошшшо, — выдохнула я, глупо улыбаясь.

Так и началась наша новая жизнь в новом Доме с новой Хозяйкой и новыми приключениями.

Они встретились на краю миров — в месте, где иллюзия была реальностью. Именно здесь проходили решающие схватки их ручных волков. И именно тут они иногда стояли, глядя на багровый закат, и просто разговаривали. Не прав тот, кто сказал, что демиург — существо, напрочь лишенное чувств. И пусть другие представители их расы называли рожденных с даром творца масками, пусть… Прозвище — не означает суть. Это имя они получили как за склонность к маскараду, так и за тщательно отрепетированную способность скрывать свои эмоции от окружающих. Доводя свое умение до совершенства, создатели миров зачастую так сильно увлекались, что забывали: а как это на самом деле… быть живым? Но иногда судьба смеялась даже над демиургами, заставляя их ощутить весь каскад эмоций, присущий, как детям Таоса с даром демонов и богов, так и простым смертным.

Маленький островок, затерянный в бескрайних водах седьмого — самого надежного мира в связке, сейчас благоухал ароматами цветущей вишни. Ветер играл бело-розовыми лепестками, над сочной травой порхали серебристые бабочки, а на высоком обрыве беседовали двое: создатель Карнаэла и его извечная тень. Именно так давным-давно окрестили талантливого, но очень молодого демиурга, взявшего себе имя Ин. Она была безупречна: умна, быстра, оригинальна. Выбрав его своим кумиром и соперником, эта особа постоянно пыталась переплюнуть Дэ, но Дома ее, хоть и отличались смелыми решениями и необычным стилем, по-прежнему оставались одними из многих, а его — лучшими, среди лучших. Проект идеальной связки миров она задумала давно, а вот с воплощением его в жизнь не спешила. Со временем Ин и вовсе отказалась от обычной для творца деятельности. Зачем долгие века торчать в одной точке вселенной, строя очередной недостаточно уникальный Дом? Куда проще тайно опробовать собственные идеи на чужой территории, и, убедившись в том, что они удачны, потом воплотить все в собственном шедевре. Единственном и неповторимом — таком, какой не создал еще ни один демиург… в Доме, гораздо лучшем, чем те, автором которых является легендарный Дэ. Вот только сунуться со своими запрещенными экспериментами в его новую связку — было, пожалуй, не самым умным решением Ин. А, может, и наоборот. Так или иначе, но именно здесь — в третьем мире, молодая (по меркам Таосса) и крайне амбициозная "тень" задумала отрепетировать создание новой расы, наградив ее некоторыми способностями демиургов, которые рождались настолько редко, что каждого из них соплеменники знали по именам.

Вот только добиться похожих магических свойств у смертных созданий еще не удавалось никому, да и не приветствовались подобные начинания в Безмирье, но Ин рискнула. Убила одним махом двух зайцев: изобрела галур и… напакостила всегда безупречному Дэ. Всего-то и надо было — прикинуться одной из многочисленных богинь, что мечтала попасть в его команду. Пройти тесты, поразить всех нестандартным подходом к делу и, используя особенности дара, скрыть свою истинную личность. А потом жизнь пошла по банальному сценарию: годы исправной работы в коллективе (отличное прикрытие для сования любопытного носа в технологии, используемые Дэ на новом проекте), дружба с самой милой и одаренной богиней (подбор исходного материала для источника жизни первых кровников), ну и выбитая (не без труда) самостоятельность в разработке рас для третьего и пятого миров — чудесное прикрытие для воплощения собственного плана!

Ин, поглощенная своей гениальной во всех смыслах авантюрой, естественно, не заметила, когда именно создатель Карнаэла ее вычислил. Сначала он просто наблюдал, заинтригованный такой откровенной наглостью. Потом начал пакостить исподтишка, мешая ее планам. А когда фальшивая сотрудница для получения энергии чистой души уничтожила свою названную сестричку — самую добрую и красивую богиню в их группе — Дэ взбесился. Да, да… и "бесчувственные" демиурги способны выходить из себя. И последствия такого вот выхода порой бывают непоправимы. В тот роковой день легендарный творец миров, сам того не зная, создал свой величайший шедевр. Вот только ценой его рождения стали жизни практически всей команды талантливых и не очень богов и демонов, что попали под убийственную волну гнева своего начальника. Он не желал им смерти, но убил. Он не собирался заряжать свой новый Дом энергией их душ, но сделал это, не желая упускать такую возможность. Карнаэл стал самым живым из всех "живых" Домов, а еще — самым таинственным и непредсказуемым. Ему, если честно, не требовались Хозяева, но Дом, придерживаясь первоначального сценария, смиренно выбирал себе подходящего Демона, и также смиренно подчинялся ему до тех пор, пока это шло на пользу связке.

Поддержание равновесия миров и наблюдение за хранилищем корагов — были главными обязанностями любого Хозяина. Тюрьмы для демонов, потерявших контроль над собственной силой и телом — являлись неотъемлемой частью каждого Дома. Затерянные в пространственно-временной петле, эти Дома-лаборатории, после окончания работ над созданием связанных миров, служили лучшим местом изоляции темных сущностей, опасных и для себя в частности и для всего живого вообще. Дар Творца имел две крайности: способность рождать из пустоты души и… способность их уничтожать, обращая в чистую энергию. А еще только демиурги могли создавать специальные ловушки для сбесившихся корагов, поэтому черный туман их душ и хранился в специальных тюрьмах, построенных создателями лично. Первой стадией защиты было зачарованное особым способом стекло контейнеров, второй — стены хранилища, третьей — магическая печать и код на двери, четвертой — сам Дом. Ведь ни один дух не в силах покинуть его без тела. А кораги не способны иметь собственную материальную оболочку, следовательно — ловушка надежна. Так было, есть и будет во все времена. Пока живы Дома, пока у них есть Хозяева и… пока целы миры, завязанные на них.

"Это не честно!" — возмутилась Ин, скосив свои черные глаза в сторону собеседника.

Она выглядела сейчас свежей и юной, как пятнадцатилетняя девочка. Фиолетовые косы ее были небрежно откинуты за спину, а верхнюю половину лица закрывала темно-лиловая маска.

"Что именно, Мастер?" — пряча ироничную улыбку в уголках губ, поинтересовался желтоволосый мужчина, маска которого, в отличие от собеседницы, была насыщенно-бордового цвета.

Этим двоим не требовались слова, чтобы понимать друг друга, они общались с помощью мыслей. Их голоса молчали, позволяя звонким бубенцам на одежде спорить с нежными переливами крошечных колокольчиков, но глаза их — блестящие озера вечной тьмы — сейчас "говорили", и разговор этот был полон несвойственных демиургам эмоций.

Когда-то давно на заре семи миров он едва не совершил самое страшное по их законам преступление — чуть не уничтожил в гневе себеподобную. Не демоницу, не богиню, а другого творца, так элегантно плюнувшего ему в душу. Но, к чести этой мелкой стервочки, поймать ее Дэ смог не сразу. А когда смог — уже успел остыть и обдумать ситуацию. Тогда-то они и заключили то роковое для Ин пари. Он назвал созданную ею расу несовершенной и хрупкой, а она предложила проверить это временем. С тех пор и проверяют… Погружаются в многовековой сон и пробуждаются вновь, чтобы убедиться в правоте одного их них. Странный спор, подкрепленный магией крови, — стал ловушкой для обоих. Покинуть связку, не дождавшись, ответа на поставленный вопрос — означало признать свое поражение. А на это ни один из них не готов был пойти.

Пока целы миры под покровительством Карнаэла и пока жив хотя бы один представитель проклятой расы — оба демиурга, ставшие, по требованию Дэ, на время спора Мастерами Снов, мирно почивали в своих кругах забвения, изредка просыпаясь и покидая их для важных дел. К таким делам относились: устранение явной угрозы равновесию (обычно этим занимался Дэ, который упорно не хотел, чтобы связка из-за политики какого-нибудь сумасшедшего мира развалилась раньше, чем они решат свой спор), ненавязчивая помощь кровникам (об этом уже заботилась Ин), такие же ненавязчивые пакости им (снова дело рук Дэ), ну и традиционные поединки волков, избранные их хозяевами в качестве альтернативы собственных стычек. Демиургам запрещено сражаться, тем более сражаться насмерть. Слишком редки они и уникальны для этого. И, тем не менее, двое из них исчезли из жизни своего народа, став заложниками глупого пари.