Стефания, не ожидая гостей, лежала на постели, слегка покачивая ногами. Башмаки стояли рядом, на полу; юбки обнажали голени.
Ненавистный корсет висел на ширме: без него виконтесса чувствовала себя намного лучше. Корсаж платья был небрежно зашнурован, чтобы не стеснять грудь.
Стефания не сразу заметила герцога и с минуту продолжала лежать, как лежала, пока её не потревожил настойчивый мужской взгляд, скользивший от кончиков пальцев до шеи. Разумеется, глубокий вырез и просвечивавшая сквозь шнуровку кожа не остались без внимания.
Виконтесса густо покраснела: ей на мгновенье показалось, что она лежит обнажённой. Стефания поспешила прикрыть грудь рукой, потянулась, чтобы одёрнуть юбки, но не смогла: помешал живот.
- Ваша светлость, прошу прощения, я не ждала вас…
Какой конфуз: его взгляд выхватил корсет на ширме. После этого всё герцогство станет называть её шлюхой: приличная женщина не выставляет на всеобщее обозрение то, что видят только близкие и горничные.
Стефания отчаянно пыталась дотянуться до подола, но тело не желало сгибаться. Появилась одышка - а голени всё ещё сверкали чулками.
Не говоря ни слова, Лагиш подошёл и одёрнул ей юбки. Тепло его пальцев, на краткий миг проникшее сквозь ткань чулка, показалось приятным, заставив забыть, что это руки совершенно постороннего человека.
Опомнившись, Стефания кое-как поднялась: разница в положении не позволяла ей принимать посетителя лёжа, пока она в состоянии встать.
- Вижу, бледность прошла, цвет лица улучшился, истерика прошла, - герцог ещё раз осмотрел её, остановив взгляд на животе. - Как ребёнок?
- А к чему интересуется Ваша светлость? - насторожилась виконтесса.
- К тому, что там обитает мой возможный внук. Должен же я знать, здоровым ли родиться ребёнок, которого собирается усыновить Ивар. Вы изрядно вскружили ему голову, миледи, хотя, видимо, было чем. Так что, лекарь не требуется?
Стефания ответила отрицательно, заверила, что чувствует себя отлично.
Лагиш кивнул и неожиданно сделал то, чего она так и не дождалась от маркиза: с её разрешения прикоснулся к животу.
Когда унизанная перстнями рука легла на ткань платья, слегка примяв её, виконтесса непроизвольно задержала дыхание. Тепло мужских пальцев разлилось вверх и вниз; Стефания едва сдержалась, чтобы не попросить погладить себя.
Внутри у неё всё сжалось, наполнилось тянущей пустотой.
Ребёнок тоже отреагировал - чуть повернулся.
Касание длилось всего миг - а она всё стояла, замерев, лелея в памяти недавние ощущения.
- Вижу, дитя живое, у вас не водянка.
Сложно было понять, доволен герцог или нет. Голос сух, но не суров. Тембр лёгкой дрожью отозвался в Стефании, заставив непроизвольно улыбнуться.
Лагиш жестом пригласил виконтессу проследовать за ширму и усадил на стул. Сам остался стоять, скрестив руки на груди.
- Полагаю, для вас не секрет, что я не в восторге от желания Ивара жениться на вас?
Виконтесса кивнула.
- Я не обольщала его, Ваша светлость, он…
- Я вас в этом не обвиняю, - прервал её герцог, раздражённо взмахнув рукой. - Избавьте меня от оправданий! До меня доходили слухи, что Ивар влюбился, да и ваш визит ко мне… Сын не послал бы стороннего человека, только того, кому доверял. Но я не желаю, чтобы мне наследовал отпрыск принца Эдгара. И вы замуж за Ивара не выйдете. Сейчас, во всяком случае, хотя, признаться, я желал бы видеть женой единственного сына другую.
Виконтесса понимающе кивнула и тихо спросила:
- Моим мужем станет ваш двоюродный племянник?
Как она и предполагала, одного желания маркиза мало для женитьбы, герцог никогда не даст разрешения.
- Нет, миледи. Можете считать это личным оскорблением, но бастарду Его высочества не место в моей семье. Вас поведёт к алтарю усыновлённый моей престарелой тёткой сирота. Ему шестнадцать, но вам возраст не важен. В нём нет ни капли нашей крови, но записан как Дартуа. Мишель Дартуа, безо всякого титула. Полагаю, вы отблагодарите его за труды, потому как за душой у него ничего нет.
Лагиш замолк и, нависнув над Стефанией, дожидался её реакции. Очевидно, предчувствовал обиду или бурные возражения, но у виконтессы от сердца отлегло. Такой муж не станет её ни в чём упрекать, не станет принуждать к сожительству, даже благодарен будет.
А Ивар… Кто знает, может, он сумеет добиться их союза. И, безусловно, лучше, если брак не омрачит бастард.
Просияв, виконтесса потянулась к руке герцога, чтобы поцеловать. Тот удивлённо поднял брови, но прикоснуться к ладони позволил. Потом в свою очередь взял её за подбородок, заглянув в глаза.
- Вы любите Ивара?
Стефания вздрогнула и заморгала. Какое это имеет значение?
- Миледи, ответьте со всей серьёзностью. Вижу, вы женщина порядочная…
Виконтесса не удержала смешка. Даже она давно не верила в свою порядочность, а уж герцог и подавно. Но зачем ему лгать?
- Да, считаю, - с нажимом повторил Лагиш, наконец отпустив её. - Я наблюдал за вами: придворные шлюхи и авантюристки ведут себя иначе. Вас же мучает совесть. Так вот, я повторяю вопрос: какие чувства вы испытываете к Ивару?
- Маркиз Дартуа нравится мне, - чистосердечно призналась Стефания, не понимая, куда он клонит.
Герцог задумался, а потом изрёк:
- Я не стану препятствовать вашим встречам, но на большее, увы, вам рассчитывать сложно. Живот не скроешь, миледи, а слухи распространяются быстро.
- Это мой ребёнок, отец!
Оба вздрогнули и обернулись на звук голоса Ивара. Тот решительно направился к герцогу, преклонил колени и попросил:
- Благослови!
- Ивар, мы, кажется, всё обсудили, - не скрывая раздражения, ответил Лагиш и требовательно глянул на Стефанию. - Вы разумны, миледи, объясните ему сами, раз этот упрямец не желает слушать меня.
- Я, как честный, благородный человек, обязан жениться на виконтессе Стефании Сибелг, - решительно тряхнул головой маркиз. И с вызовом добавил: - С вашего благословения или без него.
- Вот как? - губы герцога плотно сжались. - Давно ли ты стал столь независим?
- Я ваш единственный наследник, и вам надлежит считаться с моими желаниями.
Лагиш усмехнулся и покачал головой. Мнимое затишье разрезал свист опущенного на стол кулака, заставившего Стефанию ойкнув.
- Много себе позволяешь, Ивар, - вопреки ожиданиям, голос был спокойным, но обогатился властными интонациями. Герцог говорил, как правитель, а не как отец. Виконтесса подумала, что он ничем не уступит королю. - Я ещё не умер, а ты не примерил герцогскую корону. А пока я твой сюзерен, изволь, внимать моим решениям. Что до наследника, то я вполне могу жениться вторично и отдать герцогство твоему младшему брату. Ты же останешься ни с чем, лишённый имени и титулов.
Маркиз молчал. Он не допускал и мысли, что герцог может отречься от него, как и то, что тот заговорит о женитьбе. А ведь действительно мог.
Лагишу было слегка за сорок. Он рано женился, исполняя волю умирающего отца, но в браке прожил недолго: супруга, принцесса одного заморского княжества, умерла спустя пару месяцев после рождения Ивара. С тех пор минуло без малого двадцать два года.
- Воля ваша, отец, но ребёнок мой, - упрямо повторил Ивар, встал рядом со Стефанией и, подбадривая, сжал её руку. - Он не от принца. Мы с миледи успели познать друг друга, пока тебя судили.
Виконтесса удивлённо открыла рот. К чему эта ложь, зачем он перечёркивает своё будущее? Отец проклянёт его. Но реакция герцога поразила обоих: он рассмеялся.
- Ивар, Ивар, - качая головой, произнёс Лагиш, - кого ты пытаешься обмануть? Да если б она забеременела от тебя, ты бы совсем не так себя вёл. Да и сама виконтесса утверждает, что ребёнок от принца, сообразно письму Его величества.
- Это не ложь. Хотите, я назову день, когда он был зачат?
- Не слушайте его, он вас обманывает, - решительно заявила Стефания и с укором обратилась к маркизу: - Милорд, зачем? Вы не могли, даже если б тогда между нами что-то произошло: я уже носила дитя. Но ведь и не было ничего, одни поцелуи. Если нужно, я публично поклянусь, что маркиз Дартуа непричастен к моему позору.