Безусловно, близость Ноэля не радовала, но к ней следовало привыкать, отныне он её муж. И, несмотря на всю гадость совершённого поступка, она должна была пересилить себя, дать ему шанс исправиться.

Вопреки ожиданиям Стефании, её несли вовсе не её спальню. На удивлённый вопрос, куда они направляются, виконт равнодушно ответил, что к нему.

- Но зачем? - она забеспокоилась, попыталась выскользнуть из его рук.

- Затем, что у вас убирают. Ничего, потом окажитесь в своей постельке, а пока познакомитесь с моей. Как я уже говорил, вам потом придётся бывать у меня.

- Зачем?

- Затем, что я предпочитаю традиционное общее ложе для супругов - так удобнее.

Слуга почтительно распахнул перед господином дверь, поставил подсвечник на каминную полку, спросил, стоит ли зажечь свечи.

- Нет, ступай. Огонь я потом разведу сам. Позаботься о том, чтобы в течение часа меня никто не беспокоил. По всем вопросам обращайтесь к Сигмурту. И не сидите без дела: лично проверю, всё ли готово к завтрашнему.

Слуга кивнул и удалился, оставив хозяев одних.

Виконт бережно опустил свою ношу на кровать. Она была не меньше той, что стояла в комнате Стефании. Рассмотреть размеры и убранство всей спальни не представлялось возможным: свеча выхватывала из мрака только узкую полоску ковра и изножье кровати, сдвинутой к стене.

- Что, совсем плохо?

Муж приподнял её, уложил на подушки. Покрывало откидывать не стал. Лёжа на нём, Стефания молчаливо наблюдала за тем, как Ноэль стаскивает с неё башмачки. Признаться, она не ожидала от него такой заботы.

- Мне стыдно, но я не думала… Спасибо, уже лучше.

- Не тошнит?

- Нет.

- Вот и прекрасно!

Виконт, насвистывая, стянул и кинул куда-то в темноту камзол, и занялся рубашкой. Стефания в ужасе смотрела на него, попыталась сползти с кровати, но не успела: её руки накрыли руки мужа.

- Куда это вы собрались, миледи? Как видите, мы одни, даже темно - чего вам ещё надо? Так что извольте не ломать комедию и вести себя, как и положено супруге. Сейчас сделаем по-быстрому, ночью поласкаю дольше.

- Но…но я не хочу, не желаю!

Полуобнажённый Ноэль взял её за подбородок, сжал его, заставил посмотреть себе в глаза:

- Ты дурно воспитана. Смотри, моё терпение может кончиться. Я требую от тебя лишь исполнения супружеского долга. Так что выбирай: будешь отдавать его добровольно, или я возьму тебя силой. И, заметь, буду в своём праве.

Виконт отпустил её и потянулся к шнуровке платья. Стефания отшатнулась и, не удержав равновесия, упала на покрывало. Муж лёг рядом и, усмехаясь, легко и быстро расшнуровал лиф наряда супруги. Положил тёплые ладони на корсаж, заставив сердце Стефании биться пойманной птичкой.

Он быстро раздел её, снял нижнее бельё, оставив лишь чулки и пояс с подвязками. Уложил на середину постели и избавился от штанов.

Стефания сдавленно пискнула, когда его губы коснулись её шеи, а пальцы скользнули между ног.

- Да ладно тебе, второй раз больно не бывает. И крови тоже. Ммм, какая у тебя атласная кожа! Так и тянет прямо сейчас распробовать, но ты ж у меня недотрога.

Придавив весом своего тела, Ноэль уткнулся лицом в её волосы. Стефания не знала, куда деться от его языка и лёгких покусываний, вертелась, отворачивалась, ёрзала под ним, отпихивала голову - но бесполезно. Виконт увлечённо продолжал своё занятие, наконец перейдя к губам. Целовал он требовательно и взасос; язык вольготно чувствовал себя у неё во рту.

Это было так отвратительно, что, пройди ещё минута, и выпитое за обедом вино попросилось бы наружу, но Ноэлю наскучило старое занятие, и он перешёл к новому. Теперь его интересовала грудь супруги, особенно её соски.

'Господи, это мой муж, мне должно быть приятно, я должна его желать', - мысленно повторяла Стефания, стараясь унять волнами поднимавшийся из живота страх, убеждая себя, что на этот раз всё будет иначе. Она даже заставила себя робко коснуться затылка виконта. Тот, посчитав это за поощрение, спустился губами ниже, пару раз лизнул и поцеловал в живот. Затем встал на колени и раздвинул Стефании ноги.

Пальцы вновь прошлись по промежности, скользнули вглубь, а губы прильнули к груди.

Стефания фальшиво улыбалась и старалась выровнять дыхание. Вспоминала Хлою, её рассказы, подсмотренные сцены близости сестры со священником, а затем с лордом Дугласом Амати. Чтобы побороть страх, попыталась отвлечь себя мыслями о родных, о том, как скоро состоится помолвка Хлои, и дозволено ли ей будет присутствовать на ней. Стефании нужно было о многом поговорить с сестрой, узнать, как себя вести, что делать в постели с мужем. И, главное, как отнестись к появлению на брачном ложе Сигмурта. Хотя, зная, Хлою, она бы не посочувствовала, а позавидовала.

Видимо, сочтя, что и так потратил на супругу много времени, виконт вновь лёг на неё и сразу глубоко вошёл, навёрстывая упущенные минуты.

Стефания лежала и старалась не думать о его потном теле, глядя в потолок, молча считала толчки супруга, терпела то, что ей опять было неприятно, пару раз даже больно. А виконт всё продолжал, пока с шумным выдохом не кончил. Он тут же поднялся, пошарил рукой по кровати в поисках штанов, не проронив ни слова, оделся и оставил Стефанию одну.

Спустившись к гостям, объявил, что супруге нездоровится, поэтому она поднялась к себе. Как он и предполагал, близость со Стефанией уложилась в час, даже меньше, - каких-то полчаса, и не помешала насладиться ужином, светской беседой и игрой в кости.

На взгляд Сигмурта ответил кивком. Впрочем, Ноэль и не собирался скрывать, что занимался продолжением рода, демонстративно рано, около полуночи, встал из-за стола, сославшись на важную причину.

Гости понимающе ухмыльнулись, подумав, что причина и впрямь хороша.

Стефания мирно спала, когда руки мужа выдернули её из-под одеяла. Всё ещё не проснувшись, она что-то невнятно забормотала во сне, приняв его за сестру. Виконта, впрочем, не смутило состояние супруги, он решил, что так даже будет лучше: обмякшее тело без труда его примет, а насладиться мягкостью её груди и ягодиц он немного позже, заодно и поучит супругу одной приятной вещи.

Когда Стефания очнулась, поняла, что происходит, Ноэль был уже в процессе: задрав её ночную рубашку до груди, держал навесу ноги и насаживал на своё достоинство. При попытке жены воспротивиться, цыкнул и велел лежать смирно, если не в состоянии ублажить его.

Кончив, стянул с себя приспущенные штаны, а со Стефании рубашку.

- Что, холодно ночами? - усмехнулся виконт при виде мурашек на её теле. - Не лежала бы, как бревно, согрелась. Ничего, недолго тебе прохлаждаться осталось. А теперь встала на колени и взяла эту штуку в руки. Хоть какой-то толк от тебя будет.

Стефания наотрез отказалась прикасаться к члену супруга. Тогда тот грубо ухватил её за запястье, чуть не вывихнув, и заставил это сделать. Сам же с довольной ухмылкой развалился на постели.

- Ну, что уставилась? Давай! Или я тебе ещё показывать должен?

Преодолевая брезгливость, прикрывшись одеялом, Стефания погладила детородный орган мужа. Тот, ругнувшись, приподнялся и наклонил её голову:

- В рот взяла, бестолочь! Можешь лизать и целовать. Представь, что конфетка.

Стефания гордо заявила, что ни за что этого не сделает, - пришлось. Виконт прижал её губами к своему члену и заставил открыть рот.

Молодую женщину тошнило от мерзкого вкуса мочи, но она вынуждена была терпеть: супруг не позволял разогнуться, только время от времени глотнуть воздуха. И больно щипал за ягодицы, когда Стефания ленилась. Наконец ему показалось достаточным, и, наградив супругу звонким шлепком по мягкому месту, виконт снова занялся с ней любовью. Далеко не в последний раз за ночь. Правда, в дальнейшем он дозволял не ласкать своё достоинство, однако требовал от жены поцелуев.

Наутро Стефания чувствовала себя разбитой. Была бы её воля - осталась бы в замке, не поехала на охоту, но приказ мужа был однозначен.