Белтран де Сантиллана с удовольствием разглядывал пейзажи своей — некогда утраченной — родины и с не меньшим удовольствием разговаривал на испанском языке с крестьянами и с братьями-тамплиерами, принимавшими их в принадлежащих ордену поселениях, которые встречались им на пути.
Проскакав тридцать дней верхом, они прибыли в окрестности города Херес в провинции Эстремадура. Этот город также называли Херес-де-лос-Кабальерос — «Херес рыцарей», потому что там находилось укрепленное поселение рыцарей-тамплиеров. Белтран де Сантиллана объявил своим спутникам, что они отдохнут здесь пару дней, прежде чем преодолеют последний отрезок пути.
Когда Белтран попал в Испанию, его охватила тоска по своему прошлому — по тем временам, когда он еще не знал, что ему уготовано судьбой, и лишь мечтал стать воином, чтобы освободить Гроб Господень и вернуть его христианскому миру.
Отец убедил его вступить в орден тамплиеров, стать воином Господа.
В первые годы ему пришлось нелегко, поскольку, хотя ему и нравилось заниматься фехтованием и стрельбой из лука, он, как человек с разносторонними интересами, долго не мог смириться с воздержанием. Потребовались годы беспрестанных покаяний, безмерное самопожертвование, и лишь тогда ему удалось укротить свою плоть и подчинить ее своей душе, чтобы вести себя так, как подобает брату-тамплиеру.
Ему уже исполнилось пятьдесят лет, и старость была уже не за горами, однако он снова почувствовал себя юным, путешествуя по землям Испании, пересекая страну с севера на юг.
Вдалеке, у линии горизонта, появился контур внушительной крепости тамплиеров. Окружающая ее плодородная долина обеспечивала рыцарей необходимым продовольствием, а вода из бурных ручьев позволяла им утолять жажду.
Увидев подъезжающих к крепости тамплиеров, местные крестьяне приветствовали их поднятием руки. Они считали рыцарей ордена хорошими людьми. У самой крепости к прибывшим подбежал чей-то оруженосец и, взяв на себя заботу об их лошадях, показал тамплиерам, как пройти к входу в крепость.
Белтран де Сантиллана рассказал старшему тамплиеру крепости о том, что происходит во Франции, и передал ему запечатанное послание от Жака де Моле.
Во время этих двух дней отдыха де Сантиллана развлекался разговорами с рыцарем, который, как и он сам, родился в горах Кантабрии. Они вспоминали общих знакомых, слуг в том дворце, неподалеку от которого они родились, а еще клички коров, которые паслись с независимым видом, не обращая внимания на крики мальчишек. Оба рыцаря родились и провели детство в селениях, находившихся совсем недалеко друг от друга.
Когда посланники, снова отправляясь в путь, расставались с местными тамплиерами, у них было легко на душе. Белтран де Сантиллана ничего никому не рассказал о возложенной на него миссии, а старший тамплиер и другие братья-рыцари ни о чем его не спросили — потому что ни о чем не подозревали.
Вскоре они добрались до расположенного у реки пограничного селения, сверкавшего под ласковым солнцем стенами своих побеленных домов, — за рекой была уже Португалия. Они хорошо заплатили хозяину плота, изо дня в день пересекавшего реку то в одну, то в другую сторону, перевозя людей и их имущество.
Тамплиеры даже не стали торговаться с перевозчиком о цене, и он охотно переправил их на другой берег Гвадианы и показал, каким путем им лучше доехать до Кастро Марим, где находилась небольшая крепость, которую, впрочем, было видно уже с испанского берега.
Жозе Са Бейро, местный магистр, был очень эрудированным человеком: он изучал медицину, астрономию, математику. Ему также доводилось читать произведения классиков древности благодаря тому, что он знал арабский язык, поскольку именно арабы в свое время прочли, перевели на свой язык и тем самым сохранили произведения Аристотеля, Фалеса Милетского, Архимеда и многих других мудрецов.
В свое время он воевал в Святой Земле, поэтому знал, какая там бесплодная местность, и, тем не менее, он тосковал по восточным ночам, по небу, усеянному сотнями звезд, до которых, казалось, можно дотянуться рукой.
Со стен крепости тамплиеров можно было увидеть раскинувшееся вдали море. Крепость была хорошо подготовлена к отражению какого угодно врага: она была удачно расположена в излучине Гвадианы, и с ее стен далеко — до самого горизонта — просматривалась вся окружающая местность.
Старший тамплиер принял их весьма любезно, дал им возможность отдохнуть с дороги и почистить одежду от дорожной пыли. Он не захотел ни о чем с ними разговаривать до тех пор, пока они не утолят голод и жажду и не устроятся в выделенных им комнатах.
Затем Белтран де Сантиллана пришел в кабинет Жозе Са Бейро, куда через большое окно проникал ветер, дувший от реки.
Когда Сантиллана закончил свой рассказ, старший тамплиер попросил его показать ему святыню. Испанец развернул ее, и они оба оторопели, увидев, насколько четко запечатлены очертания фигуры Христа на полотне. Эти очертания несли в себе следы тех страданий, которые перенес Иисус.
Жозе Са Бейро легонько погладил полотно. Он был счастлив от сознания того, какая благодать выпала на его долю. Перед ним был нерукотворный образ Иисуса, хорошо знакомый тамплиерам с тех пор, как Великий магистр Вишье разослал по всем владениям ордена копии изображения, разъясняя братьям-рыцарям, что запечатленный на них образ — образ Иисуса.
Магистр прочитал от начала до конца письмо Жака де Моле и, обратясь к Белтрану де Сантиллане, сказал:
— Рыцарь, мы будем защищать эту святыню даже ценой собственной жизни. Великий магистр советует мне пока никому не сообщать о том, что она находится здесь. Нам нужно дождаться событий, которые произойдут в ближайшее время во Франции, и посмотреть, как отразятся на ордене решения церковного Собора в Вене. Жак де Моле приказывает мне немедленно отправить в Париж одного из рыцарей, чтобы он наблюдал за тем, что там будет происходить. Этот рыцарь должен поехать туда, замаскировавшись под обычного человека, он не должен даже приближаться к главной резиденции ордена, ему запрещено встречаться с кем-нибудь из тамплиеров. Он должен лишь смотреть и слушать, и, когда ему станет известно, какая судьба постигла орден, ему следует немедленно возвратиться сюда. И тогда настанет время принять решение в соответствии с приказами и советами Великого магистра — то ли погребальный саван останется в Кастро Марим, то ли он будет перевезен в какое-нибудь другое безопасное место. Так мы и поступим. Подыщите рыцаря, который смог бы выполнить задачу, поставленную Великим магистром.
Городишко Труа остался уже у них за спиной. До поместья Лирей оставалось несколько лье.
Жоффруа де Шарней ехал в сопровождении лишь своего оруженосца, и по дороге он чувствовал, что за ним следят. Несомненно, это были соглядатаи короля.
Он вез полотно в сумке — точно так же, как когда-то это делал его дядя, Франсуа де Шарней.
Крестьяне уже готовились отправиться по домам, видя, что близится закат. Де Шарнея охватило волнение, так как он снова видел поля своего далекого детства. Ему вдруг ужасно захотелось увидеть и обнять своего старшего брата.
Встреча с родными была очень трогательной. Старший брат Поль принял его любезно и уважительно, тут же заявив, что этот дом — и дом Жоффруа. Его отец, теперь уже скорее мертвый, чем живой, всегда с восхищением отзывался об ордене тамплиеров и всегда помогал ордену, когда в этом возникала необходимость.
Члены их семьи гордились тем, что двое из их рода — Франсуа и Жоффруа — стали рыцарями-тамплиерами и дали клятву на верность ордену.
В течение нескольких дней Жоффруа спокойно отдыхал среди своих родственников. Он развлекался с племянником, которого звали так же, как и его. Племянник в будущем должен был стать наследником семейного поместья. Это был храбрый и смышленый малыш, повсюду следовавший за своим дядей, потому что мальчику хотелось, чтобы дядя научил его сражаться.