Лесли жестом предложил директору пройти дальше и взглянуть на второе тело.

— Этот тоже погиб при крушении. Сюда его определенно привезли мертвым.

Ли посмотрел на врача, кивнул и приблизился к третьей каталке. Доктора и медсестры немного посторонились, освобождая ему место. Тонкие губы существа дрогнули, потом вдруг напряглись, и из груди опять вырвался дикий крик. Оглушительные звуки напоминали плач раненого ребенка.

— Нельзя ли как-нибудь облегчить его боль? — спросил Ли, снимая шляпу и сжимая ее в руках.

— Боюсь, что любое вмешательство может причинить ему вред. Как у него происходит обмен веществ, как устроена нервная система? Мы ничего не знаем. Вдруг наше болеутоляющее повлечет за собой смерть? Как ни печально, мнение всех здесь собравшихся — лекарственные препараты для этого существа слишком опасны.

— Есть ли хоть малая надежда на его спасение, доктор? — спросил Ли.

Лесли взглянул на свои туфли, потом на коллег.

— Будь у нас специальная аппаратура и…

— Он выживет или нет? — требовательнее произнес Ли.

— Нет. Остановить обширное внутреннее кровоизлияние не в наших силах. Ткани настолько нежные, что нити для швов их прорежут.

— Тогда придумайте хоть что-нибудь, чтобы облегчить его страдания. Под мою ответственность.

— Не смейте, слышите! — прокричал приведенный Хендрикс, вырываясь из рук охранников.

Существо, напуганное его воплем, напряглось.

— Выведите этого человека вон и заставьте вести себя спокойнее.

— Нельзя его усыплять, черт вас всех дери! В последние перед смертью минуты надо попытаться вытянуть из него ответы на вопросы! — Хендрикса повели прочь. — Лучше послушай меня, Ли! Первую тарелку действительно бросила на землю вторая. Ты должен меня выслушать, должен!

Ли стиснул зубы и жестом велел Лесли выполнять распоряжение. Голос Хендрикса наконец стих.

— Он допрашивал этого малыша? — спросил Ли у Марсела.

Майор сделал шаг вперед, огляделся по сторонам и произнес вполголоса:

— Хендрикс провел с… членом экипажа около получаса. И думаю, смог вытрясти из него какие-то сведения.

Ли покачал головой и взмахом руки попросил врача немедленно приступать к делу. Лесли схватил шприц с иглой из нержавеющей стали и пузырек и набрал в шприц янтарной жидкости.

— Буду действовать как с маленьким ребенком с такими же ранами, — сказал он. — Если вы верующий, господин директор, сейчас самое время помолиться. Я понятия не имею, как на него подействует морфий.

Он без труда ввел иглу в руку существа. Кроха содрогнулся.

— Если не возражаете, дамы и господа, попрошу всех, за исключением членов нашей команды, покинуть помещение.

Два врача и медсестры Розуэллской базы тотчас вышли. Ли посмотрел на существо. Оно расслабилось, напряженные черты его лица смягчились. Ли уж было испугался, что взглянул на малыша как раз в ту минуту, когда наступила смерть, но кроха приоткрыл и закрыл ротик. Лесли осторожно приподнял его правое веко и поспешно отошел назад, увидев, что глаз смотрит прямо на него. Ли перевел взгляд с испуганного врача на существо; оно вдруг распахнуло оба глаза, повернуло голову и взглянуло на директора.

Следовало придумать что-либо более уместное, однако с уст Ли почему-то сорвалось:

— Прости…

Малыш продолжал молча смотреть на директора. Лесли вернулся к каталке, и существо медленно перевело взгляд на него. Доктор быстро снял с груди пострадавшего пропитанную зеленой жидкостью марлю, осторожно наложил на рваную рану чистую повязку и проделал то же самое с раненой головой и шеей, порезы на которой были такие глубокие, что исцелить их с помощью даже волшебной аппаратуры казалось невозможным. Малыш закрыл глаза и шумно вздохнул. Лесли на миг зажмурился, мучаясь сознанием того, что, меняя бинты, он усугубил страдания необыкновенного пациента. Кроха снова раскрыл глаза, к неимоверному удивлению Ли и Лесли, улыбнулся и опять моргнул.

— По-моему, он понимает, что вы стараетесь ему помочь, доктор, — осмелился предположить Ли.

Лесли кивнул, радуясь, что его старания по достоинству оценены.

Существо медленно повернуло голову, посмотрело на Ли, подняло руку и указало на его лицо. Гаррисон тоже приподнял руку и тут вдруг все понял. Малыш заметил повязку на глазу директора или, быть может, шрам, пересекавший его щеку.

— Меня ранили на войне, — объяснил Ли. — Надеюсь, ты не знаешь, что это такое, — с улыбкой прибавил он.

Существо снова взглянуло на Лесли, потом на хромированный столик, стоявший рядом с каталкой, и указало на шприц, из которого ему ввели обезболивающее.

— Нет, дружок, больше никак нельзя, — ласково произнес врач.

Малыш вновь указал не то на повязку Ли, не то на шрам.

— Невероятно! По-моему, он думает, что вы тоже ранены, и просит меня ввести вам морфий.

Ли улыбнулся, медленно приблизился к каталке и прикоснулся к кончику пальца крохи. Тот еще раз улыбнулся.

— Моя рана старая, — объяснил Ли, второй рукой прикасаясь к глазной повязке и внимательнее рассматривая зеленого человечка. — Доктор, а эта рана на шее?.. У него не повреждены голосовые связки?

— Мы не имеем понятия, способен ли он вообще говорить. Сама по себе рана не смертельная, во всяком случае, так мне кажется. Но она ли виной тому, что он не разговаривает? Честное слово, не знаю.

Существо, словно понимая, о чем речь, дотронулось до повязки на своей шее, сглотнуло, вновь посмотрело на Ли и указало на его шрам. Директор наклонился, позволяя малышу потрогать свое лицо. Пришелец осторожно провел длинным тонким пальцем по розовому рубцу и прикоснулся к повязке. Глаза крохи медленно открывались и закрывались, губы беззвучно шевелились. Еще раз сглотнув, он опять прикоснулся к своей шее и чуть слышно произнес:

— Вой-на.

Ли взглянул на потрясенного Лесли, затем повернулся к пришельцу и чуть не подпрыгнул на месте, увидев, что тот, превозмогая боль, пытается сесть. Лесли и Ли осторожно попытались уложить малыша на простыни, но он стал сопротивляться и с мольбой посмотрел на Ли. Люди отошли от каталки, давая пациенту свободу действий. Существо перевернулось на животик и, рискуя упасть, медленно сползло на пол. Лесли быстро отсоединил капельницу.

Малыш сделал первый неуверенный шажок, потом еще один, совсем крошечный. Лесли и Ли безмолвно решили, что не стоит ему мешать. После четырех шагов кроха закрыл глаза от боли. Лесли схватил чистую марлю и промокнул рану на груди существа; оно, не обращая на это внимания, нерешительно взяло руку Ли, затем руку доктора. Крепко сжав их длинными пальцами, пришелец повел мужчин из огороженного пластиком отсека. Гаррисон поднял брезентовую дверь, и на троицу устремились взгляды всех, кто был в ангаре. Глядя на директора, шагающего рука об руку с раненым инопланетным существом, члены группы «Событие» не верили собственным глазам. Хендрикс, теперь закованный в наручники, наблюдал сцену в полном ошеломлении. Изумленные бойцы отдела безопасности повели его прочь. Пришелец приостановился и проводил мучителя взглядом.

— Майор Марсел, немедленно удалите из ангара всех, за исключением начальников отделов центра. Специалистов тоже попрошу покинуть помещение, — спокойно распорядился Ли.

Марсел стал тут же отдавать команды. Ли встал перед пришельцем, чтобы тот не видел поднявшейся суеты.

— Что он сказал, Ли? Ответь! — прокричал Хендрикс. Малыш, испугавшись, сделал шаг назад. — Ответь, слышишь?!

Пришелец посмотрел в ту сторону, куда уводили разведчика, сузил глаза, повернул голову сначала налево, потом направо, моргнул и словно забыл о нем. Когда ангар покинул последний специалист, Ли отошел в сторону, позволяя крохе продолжить путь.

Начальники отделов центра «Событие» оставили все свои дела и в изумлении следили за самым удивительным происшествием в истории человечества. Малыш-пришелец с помощью Ли и Лесли осторожно приблизился к обломкам летающей тарелки. Его тонкие ноги вдруг ослабли; Ли едва успел поддержать его свободной рукой. Кроха отпустил сначала его пятерню, потом пальцы Лесли, пошатнулся и все же упал. Директор и хирург одновременно ринулись ему на помощь, но пришелец быстро поднялся сам и пошел между обломков. Работники «События» стали расступаться, освобождая ему дорогу. Пара женщин и один из врачей вскрикнули, когда существо подошло к ним чересчур близко, вновь споткнулось и упало возле огромного контейнера. Малыша затрясло, из раны на груди опять потекла кровь.