В ответ на что брови хозяйки взметнулись чуть не до небес.

— Да вы что, шутите?

Харли откинулся на стуле, поняв, что придется поторговаться.

— Ну, тогда ладно, — лениво произнес он. — Земелька-то у вас, честно говоря, в ужасном состоянии. Надеюсь, вы понимаете, сколько труда придется в нее вложить, прежде чем выгнать туда скот? Да и ограду тоже нужно починить. Впрочем, не волнуйтесь, — добавил он таким тоном, будто делал хозяйке участка величайшее одолжение, — об ограде я могу позаботиться и сам.

— И за чей счет? — ехидно поинтересовалась женщина.

— Полагаю, я это осилю, — сведя брови на переносице, ответил Харли.

Мэри Клер окинула гостя испытующим взглядом и назвала свою цену.

Теперь до небес взметнулись уже его брови.

— Да вы что! Это ж просто грабеж! — возопил возмущенный ковбой.

На сей раз пришел черед Мэри Клер проявить свою волю — тем более что она, прежде и вовсе не ведая о достоинствах собственных земель, лишь по физиономии потенциального покупателя поняла, что тот явно вознамерился ее надуть. Поэтому, неспешно долив в чашку чаю и неторопливо отпив глоток, она напомнила:

— Но земля-то вам, как видно, очень нужна.

— Н-н-ну, нужна, — не мог не признать Харли.

— Тогда вам придется брать ее за мою цену.

Харли недовольно заерзал на стуле. Ему было известно наверняка, что по крайней мере еще один человек с удовольствием выложит такую цену — Джейк Бэрлоу. И какую же довольную мину скорчит тот, узнав, что утащил участок буквально из-под носа у Харли Керра!

Харли вскочил и, нахлобучив шляпу, прорычал:

— Ладно, заплачу сколько вам будет угодно!

— И ремонт тоже сделаете? — проворковала Мэри.

— Да и весь этот чертов ремонт. — Рванувшись было к двери, гость обернулся. — Кстати, я арендую вашу землю на пять лет, — добавил он, тыча пальцем чуть ли ей не в нос. — А иначе никаких дел иметь с вами не собираюсь!

— И на чье имя мне оформлять сделку? — поинтересовалась хозяйка дома, явно желая оставить последнее слово за собой.

— Харли Керр, — раздраженно рявкнул гость и с грохотом захлопнул за собою дверь.

Глава вторая

— А чего это ты тут делаешь?

Харли поднял голову и обнаружил, что на него обращено внимание пары крайне любопытных девчачьих глазок, сверкающих из-за ограды. Он вытер рукавом пот со лба.

— Да вот, забор чиню. А ты что тут делаешь? — в свою очередь поинтересовался он.

Девочка уныло ковырнула туфелькой землю.

— Да ничего. Просто на тебя смотрю. — И тут же подскочила к ограде. — Мама сказала, что я могу посмотреть, если не буду путаться у тебя под ногами. Я не путаюсь?

Харли рассмеялся и, присев на корточки, взглянул ей в лицо.

— Да как же ты можешь путаться у меня под ногами, если я с этой стороны изгороди, а ты с обратной?

Сморщив лоб и обдумав услышанное, девчушка расплылась в улыбке.

— Значит, я могу посмотреть?

— Ты даже можешь помочь.

Глаза девочки заблестели.

— Правда?

— Конечно! — Харли встал в полный рост и протянул руки через ограду. — А ну-ка хватайся, я тебя сюда перетащу.

Девчушка уцепилась за его пальцы и тут же оказалась по другую сторону ограды.

— А теперь на тебя возлагается крайне ответственная задача, — объявил Харли. — Будешь подавать мне гвозди! — После чего нагнулся, поднял за рукоятку молоток и скомандовал: — Гвоздик, пожалуйста!

Гордо улыбаясь, девочка сунула руку в пакет, выудила оттуда гвоздь и, торжественно опустив его на ладонь своего нового друга, стала восторженно наблюдать, как тот, закрепляя проволоку, всего лишь двумя ударами вколотил это скобяное изделие в деревяшку.

— Ух ты! — воскликнула девочка. — Ну и силища у тебя!

Улыбнувшись, Харли подмигнул своей помощнице:

— Сила-то есть, но и ум тут тоже не помешает.

— А вот у мамы так не получается, — сообщила малышка. — Вчера палец себе разбила. — Хихикнув, она снова сунула руку в пакет с гвоздями. — И даже нехорошее слово сказала.

Представив себе, как с уст столь очаровательной особы срываются непристойные слова, Харли не мог не расхохотаться.

— Да я и сам порой ругаюсь, когда мажу мимо. Больно ведь!

На что Стефи, продолжая копаться в гвоздях, ответила глубоким вздохом.

— Вчера мама и Джимми тоже стали чинить забор вокруг нашего дома. Я хотела помочь, а они сказали, что я еще слишком маленькая и буду только мешать.

И та обида, которая прозвучала в словах девочки, тут же заставила Харли вспомнить, как и сам он несколько лет назад постоянно твердил собственной дочке, что непозволительно ей заниматься делами, разрешенными ее старшему брату. Мерзкое, честно говоря, воспоминание.

— Но мне-то ты помогаешь, — напомнил он.

— Кажется, да. — Усевшись наземь и скрестив ноги, девчушка водрузила на коленки пакет и, вытащив оттуда очередной гвоздь, протянула его Харли. — А у тебя есть маленькая дочка? — спросила она, скосив на него глаза.

Харли неловко замер. Смущенно повертев в пальцах гвоздь, с усилием выдавил:

— Есть, хоть не такая уж и маленькая. Ей недавно исполнилось шестнадцать.

— А детей она любит? А то мама спрашивала сегодня утром, где нанять няньку, пока она будет на работе.

Харли сжал губы. Вот уже десять лет прошло со дня развода, но как же больно, когда тебе вновь напоминают о лишенных отцовской заботы детях!

— Боюсь, она не сможет помочь твоей маме, солнышко. Ведь моя дочь живет не со мной. Она у матери — в Сан-Атонио.

— Значит, ты разведенный? — догадалась наконец малышка, с любопытством склонив к плечу головку.

— Ну да. Уже лет десять.

— У меня мама с папой тоже развелись. Папа живет в Хьюстоне, а вот мама там больше жить не хочет — говорит, что в Хьюстоне слишком опасно. — Девчушка откинулась на спину и, развалившись на траве, примостила пакет с гвоздями у себя на животике. — Джимми шел домой из школы, его побили, и мама долго плакала. Сказала, что больше этого не выдержит. Вот мы и переехали сюда.

До Харли не дошло, чего та больше не выдержит: то ли Хьюстона, то ли страха за сына, то ли жизни рядом со своим бывшим мужем. Но он решил, что не стоит мучить подобными вопросами ребенка.

— Оно, конечно, неприятно, — уклончиво ответил он.

Стефи удрученно вздохнула.

— Ага. И я слыхала, как мамины подружки говорили, что это вина заставила маму уехать.

— Вина? — переспросил Харли, так и не поняв, о чем, собственно, идет речь.

— Да. Когда мама с папой были женаты, ей не приходилось ходить на работу и она сидела с нами дома. Вот она и говорила, что если бы не развелась с папой, то оставалась бы с нами и тогда бы никто не побил Джимми.

Естественно, у Харли за последние годы сложилось свое мнение о разводе и его последствиях, но не время было сейчас его выражать. Поэтому он лишь покачал головой:

— Чему быть — того не миновать.

Сморщив губки, Стефи согласно кивнула.

— Вот и мамины друзья то же сказали. А она не послушалась. И перевезла нас сюда, в дом тети Гарриетты, чтобы мы были в безопасности. — Девочка посмотрела на старое здание, в котором теперь ей предстояло жить. — Джимми как его увидал, так стал ругаться, а мама ответила, что если привести его в порядок, то там станет очень даже здорово.

Подняв голову, Харли в который раз оглядел облупившиеся стены, прогнившие доски и заросшие сорняками лужайки.

— Конечно, станет, — произнес он, далеко не будучи уверенным в справедливости своих слов. И, вновь вспомнив недавнюю сцену своего знакомства с матерью этого очаровательного ребенка у дверей товарной лавки, подумал, что и сам на ее месте вряд ли повел бы себя иначе…

— Привет, мамочка! А мы сейчас вместе с Харли чинили забор! радостно прокричала Стефи, вприпрыжку пересекая лужайку.

Мэри Клер подняла глаза и — о ужас! — обнаружила, что буквально в двух шагах за дочерью шествует и сам ковбой.

— Неужели? — с трудом выдавила она.