— Пожалуйста, Ник... — проговорила Эмили между поцелуями. Она должна сдерживать его и себя до тех пор, пока к нему не вернется память. Как бы ей ни хотелось обвинить во всем Ника, но он ни в чем не был виноват. Даже в своем отношении к ее первому замужеству.

Он ухитрился прижать ее к себе еще теснее. Она вздрогнула. Помимо воли ее руки начали расстегивать его рубашку... вытаскивать из джинсов. Он был таким незнакомым. И все-таки был Ником.

— Так, — прошептал он, и тут же его руки начали ласкать и дразнить ее тело.

Теперь его не остановить...

Мысли перепутались у нее в голове, когда Ник положил ее на себя на широком диване. Он целовал ее до тех пор, пока она совсем не перестала соображать.

Но соображать надо — или потом пожалеешь об этом, внушал ей внутренний голос.

Успокойся, сердито приказала себе Эмили. Хотя знала, что внутренний голос прав. Ник не поймет, если она остановит его, но если не остановит, то оба потом пожалеют.

— Ник... — дрожащим голосом проговорила она, стараясь внести здравый смысл в создавшуюся ситуацию.

Он улыбнулся... медленной, чувственной, уверенной улыбкой.

— Да?

— Мы не должны. Я хочу сказать, Хэнк...

— Он пошел домой.

Эмили облизала сухие губы, и Ник заметил это движение. Он поднял ноги, пододвигая ее ближе. Она пристально смотрела в лицо так хорошо знакомого ей человека. Она не могла бы даже сказать, когда он отсутствовал в ее жизни. Глаза ее наполнились слезами.

— Ангел... не надо, — мягко произнес Ник. — Пожалуйста, не плачь. Что случилось?

— Я боюсь, — призналась она. — Немного...

— Меня? — Он успокаивающе погладил ее. — Или боишься за ребенка?

«Боюсь потерять тебя». Она покачала головой, не отваживаясь произнести эти слова вслух. Она никогда раньше не понимала, как много значил для нее Ник. Он был частью ее жизни.

— Что такое?

— Я... я не... — Она прикусила нижнюю губу. Эмили заметила, как лицо Ника изменилось от беспокойства. Надо было что-то придумать. Но он слишком умен, чтобы его можно было обмануть.

— Ангел?

— Я... не знаю, как мне быть. Я имею в виду, мы недостаточно долго женаты, чтобы... — Она избегала смотреть на него. — В постели... я немного смущаюсь. Это не твоя вина. — Она пожала плечами. Признание было наполовину правдой.

— А я недостаточно долго бывал здесь. — Он погладил ее по щеке.

— Я сказала, что это не твоя вина. — В ее голосе зазвучало раздражение. Как только этот человек ухитрялся вызывать в ней одновременно любовь и раздражение?

— Конечно же, моя. Неудивительно, что ты избегала заниматься любовью. Но теперь все будет в порядке, Ангел.

— Ох эти мужчины, — пробормотала она, но тут же онемела, почувствовав жар его губ на своей груди. Оказывается, он уже ухитрился снять с нее лифчик. — Мой лифчик.

— Он тебе не нужен.

— Ты просто невозможен.

Он расстегнул на ней платье и залюбовался открывшимся зрелищем. Ее груди напряглись.

— Вот видишь, сработало, — прошептал он. — Ты уже не боишься.

Она не успела ничего ответить, Ник кончиком языка провел по ее набухшему соску, и она только застонала. Когда он откинулся на подушки, она в изнеможении упала к нему на грудь. Если уж их дружба должна развалиться, то она, Эмили, по крайней мере получит наслаждение.

— Надо мне носить грацию. Ее так просто не снимешь, — сказала она.

— Не надейся на это. Я люблю преодолевать трудности.

Он начал ласкать ее грудь круговыми движениями, избегая касаться чувствительных сосков. Эмили была вынуждена закусить губу, чтобы снова не застонать. Знает ли он, что с ней творится?

Она так и не решила, правильно ли поступает, но останавливаться было уже слишком поздно.

Если бы не беременность, все могло бы быть по-другому. Но если бы не беременность, они бы не поженились. А если бы они не были женаты, то не занимались бы любовью. Ник был бы ей просто хорошим другом... с амнезией — вот и все.

Ох, до чего же сложно!

Как и их дружба.

— Доверься мне, Ангел, — шептал Ник. — Если будет больно, мы придумаем что-нибудь еще.

Эмили лежала у него на груди. «Что-нибудь еще»?.. Она же не могла сказать ему, что между ними вообще ничего не было.

Он стянул платье к ее бедрам. И коснулся кружевных трусиков.

— Очень сексуально.

— Это специальные поддерживающие трусы для беременных. Покупательницы рассказывают, что после пятого-шестого месяца носить их не очень удобно, — сказала она, дрожа от его прикосновения.

— Ты не должна носить ничего неудобного.

— Хочешь сказать, что раз я скоро стану совсем огромная, то незачем беспокоиться о красивом белье?

— Вес ребенка зависит от размеров его отца. Я крупный мужчина. А ты маленькая женщина. Конечно, ты раздашься, но это же естественно. И ты всегда будешь самой привлекательной женщиной на свете, даже если наденешь на себя мешок из-под картошки.

— Вот что я буду носить следующие несколько месяцев, — пробормотала она, — мешок из-под картошки.

— Ангел!

К своему удивлению, он услышал ее смех.

— Ладно, — сказала она. — Просто я всегда хотела иметь детей, а теперь смотрю в зеркало и думаю: я была сумасшедшая.

— Не сумасшедшая, — прошептал он. — Замечательная.

Тон, которым Ник произнес эти слова, вселил в Эмили некоторую уверенность... и напомнил ей, что она почти голая. Уж это-то Ник не проглядел.

— Подожди, пока я не начну носить лифчики для кормящих матерей, — сказала она, забыв, что Нику не доведется их увидеть. После того, что случилось сегодня, она, возможно, потеряет его навсегда. — Будешь удивляться, что ты во мне вообще нашел.

— Никогда.

— А эти трусики я надела вовсе не для тебя, — с вызовом продолжала она, желая подчеркнуть свою женскую независимость.

— Я знаю, — ответил Ник. Внезапно он сел и снял ее с колен.

Она схватила его за плечи.

— Ник?

— Все в порядке. Просто я сейчас отнесу тебя наверх. В кровати будет лучше. Тебе будет там удобнее.

— Я сама могу дойти.

Он рассмеялся и сдернул с нее платье. Оно с шелестом упало на пол.

— Я знаю, что ты можешь дойти, но я этого не хочу, — сказал Ник, подхватил ее на руки и понес наверх.

Никогда Эмили так не ощущала его мощь. Она, Эмили, вроде бы была для него легче перышка, и, когда он положил ее на кровать, дыхание его было таким же ровным. До тех пор, пока он не устремил на нее взгляд.

— Ангел, — прошептал он, — ты просто невероятно хороша.

Эмили закрыла глаза.

— Я работал и весь вспотел. Надо пойти принять душ, — продолжал он, поглаживая ее тело почти с благоговением. — Но мне не хочется расставаться с тобой.

— Ну и не надо, — прошептала Эмили. Не открывая глаз, она протянула к нему руки и почувствовала, что он ложится рядом с ней. — Не уходи от меня.

Ее желание росло с самого первого поцелуя в больнице. Может быть, это происходило из-за беременности — ведь именно его ребенка она носила в своем чреве, — но она хотела Ника. Правильно это или нет. Черт с ней, с дружбой!

Ник помог Эмили снять его рубашку и застонал, когда она расстегнула молнию на джинсах. Он хотел, чтобы все происходило медленно, но с ней это было трудно осуществить.

— Ангел, все в порядке. Успокойся, — приговаривал он. Потом поймал ее за руку.

— Ты что, не хочешь...

— Я хочу, чтобы ты не торопилась. А если ты будешь ласкать меня, медленно у нас не получится. — Он дал ей почувствовать силу своего желания.

— О, Ник... — Ее слова замерли в глубоком вздохе, когда он губами поймал ее сосок. Слегка поиграв с ним языком, Ник то же самое проделал со второй грудью. Эмили задвигалась под ним.

— Что ты хочешь? — спросил он. — Ты должна мне сказать.

— Я... — Она покраснела.

— Да?

Эмили покачала головой и снова закрыла глаза.

— Скажи мне, что тебе больше всего нравится.

Он провел рукой вдоль ее тела. На ней не было ничего, кроме кружевных трусиков. Он снял их. Запах женского желания обострил все его чувства.