Иногда он возил ее на скачки и, смеясь, следил за тем, как она систематически проигрывала шестьдесят тысяч крузейро, которые он давал ей на игру.

— Ты явно пошла по стопам своего отца, — заметил он однажды, когда они возвращались со скачек. Они шли к стоянке, где Андре оставил свой автомобиль. С момента своего приезда он впервые упомянул ее отца. Рейчел быстро взглянула на него, однако его лицо ничего не выражало.

Рейчел вздохнула, разрывая на мелкие кусочки билеты на скачки, полученные перед входом.

— Наверное, так и должно быть, — ответила она, пожимая плечами. — А ты никогда не играешь на скачках?

Андре покачал головой.

— Один неудачник в семье — это вполне достаточно, — мягким тоном произнес он, открывая перед Рейчел дверцу блестящего «Астон-мартина» и помогая ей усесться.

Рейчел поджала губы. Пока Андре обходил машину и садился рядом с ней, она молча смотрела на него. В угольно-сером шелковом костюме и светло-серой рубашке он выглядел таким же блестящим, как его автомобиль. С тех пор как он приехал в Бразилию, он, казалось, частично утратил свою прежнюю угрюмость. Рейчел никогда бы не подумала, что они с Андре могут провести вместе так много дней, ни разу не поссорившись. Благодаря спокойному, дисциплинированному поведению Андре они сумели вести себя друг с другом как старые приятели. Очень редко в его обращении с ней проглядывало что-то похожее на страсть, и тогда Рейчел испытывала просто непреодолимое желание отказаться от своего напускного безразличия раз и навсегда. Но она постоянно контролировала себя, помня о двусмысленности своего положения и отчаянно пытаясь не забывать, что рано или поздно Андре вернется на Багамы, и снова будет вести там прежнюю жизнь. Иногда она начинала размышлять над тем, что думают Оливия и Маркус по поводу их взаимоотношений, но понять это было невозможно, и, поскольку они никогда не говорили с Оливией об Андре, Рейчел могла вести себя, как ни в чем не бывало.

Андре повернул на дорогу, ведущую к Хуанастре, и Рейчел села вполоборота к нему, положив руку на спинку сиденья.

— Меня удивляет, что ты не держишь скаковых лошадей, — сказала она, поддерживая разговор.

Длинные пальцы Андре крепко сжали руль.

— У меня никогда не было времени, чтобы изучить этот вопрос, — ответил он в своей обычной вежливой манере. — Я думаю, что это невероятно интересно!

Рейчел кивнула.

— Я полагаю, что твоим главным увлечением являются яхты, — заметила она.

— Можно сказать и так, — согласился он, приостанавливаясь на перекрестке. Улицы Рио были очень оживленными в это время дня.

— А тебя интересуют лошади? — спросил Андре, взглянув на нее.

Рейчел пожала плечами.

— Не особенно, — ответила она, покачав головой. Бриллиантовые серьги, которые ей купил Маркус, качнулись у нее в ушах, и, словно невзначай, Андре сказал:

— Эти серьги… Однажды я купил тебе такие же.

— Да, я знаю, что купил. — Рейчел закусила губу. — Ты, наверное, нашел их. Уезжая, я их оставила.

— Да, у меня хранится твоя коробочка с драгоценностями, — произнес он, переводя машину ближе к обочине, где было не так светло.

Рейчел недоумевала, почему он вдруг заговорил о серьгах. Они были на ней не в первый раз.

— Ты… ты собираешься отдать драгоценности Леони? — проговорила она сбивчиво.

Андре нахмурился.

— Конечно, нет, — сказал он довольно резко.

— Наверное, ты прав, — спокойно заметила Рейчел. — А что ты собираешься с ними делать?

Андре поднял брови:

— Я? Ничего. Они не принадлежат мне, Рейчел. Они твои. Как только все будет улажено с разводом, я тебе верну их.

— Почему ты должен отдавать их мне? — сердито спросила она. — В виде предложения сохранить мир?

Андре взглянул в ее сторону.

— Я не собираюсь мириться с тобой, Рейчел, — мягко ответил он, — но, если такая мысль тебя обижает, я больше не буду возвращаться к ней. Я оценю драгоценности и верну тебе их стоимость в деньгах.

Рейчел стиснула зубы.

— Спасибо, но в этом нет необходимости, — проговорила она сдержанно и повернулась на своем сиденье так, чтобы не видеть его.

Андре ничего не сказал. Рейчел знала, что он поступит так, как сочтет нужным, что бы она ни говорила. Она вздохнула. Достав из сумочки пачку сигарет и зажигалку, она закурила и попыталась сосредоточиться на рассматривании окружающего ландшафта. По пути в Хуанастру они должны были проехать по узкому ущелью, где находился большой водопад, переходивший в бурный горный поток. Это было очень красивое место, и Рейчел почувствовала, что ее напряжение постепенно исчезает. Приближался вечер, и ущелье медленно окутывали сумерки. Рейчел подумала, что, несмотря на всю красоту этого места, ей не хотелось бы здесь жить. Здесь было довольно неуютно, и Рейчел вполне могла себе представить крадущиеся шаги горного льва, вступающего в заросли ущелья.

— Скажи мне, Рейчел, — внезапно спросил Андре, — ты собираешься возвращаться в Англию?

Рейчел почувствовала, как напряглось ее тело.

— Я еще не решила, — лаконично ответила она.

Андре кивнул.

— Это хорошо, — заметил он удовлетворенно. Рейчел нахмурилась:

— Почему ты так говоришь? Ведь для тебя не имеют значения мои планы!

— Ничего подобного. Напротив, как сказал Маркус в тот день, когда я приехал сюда, мне хотелось бы знать, что ты не исчезнешь из поля моего зрения.

Рейчел удивленно вскрикнула.

— Конечно, я собираюсь, в конце концов, вернуться в Англию, — холодно произнесла она.

— Почему?

— Но там мой дом! Кроме того, там ведь магазин…

— Магазин можно продать. Мне не нравится, что ты будешь жить при этом магазине одна!

Рейчел сделала невольный предупреждающий жест.

— Тебе придется с этим смириться. Я не буду после развода под твоей юрисдикцией! — воскликнула она.

Андре прикусил свою нижнюю губу.

— Но ты ведь знаешь, что я не смогу примириться с этим! — грубо сказал он, и Рейчел поняла, что он вовсе не так спокоен, как кажется на первый взгляд.

— Мы слишком напряженно беседуем сегодня, — улыбнулась она. — Может быть, нам сменить тему?

— Нет! Дело в том, что я здесь уже более двух недель и мне нужно возвращаться на Пальмерину.

Рейчел почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек, и она была рада, что сгущающиеся сумерки скрывают выражение ее лица.

— Понятно, — сказала она равнодушно. — Я… я полагаю, Леони тоже должна вернуться.

— Леони вернулась три дня назад!

— Понятно, — повторила Рейчел. — Когда… когда ты уедешь?

— Завтра утром, — ответил Андре тихо. — Я должен признаться, что мне будет жаль уезжать. Мне было приятно проводить с тобой время!

Рейчел почувствовала, как что-то сдавило ее грудь.

— Мне тоже было приятно, — с трудом произнесла она. — По крайней мере, ты дал мне возможность почувствовать себя туристкой. — Рейчел прикусила губу, чтобы она не дрожала. — Жаль, что ты не сказал мне раньше о своем отъезде. Я могла бы попросить Оливию устроить что-нибудь вроде прощального вечера… — Голос ее непроизвольно затих. Андре остановил машину.

— Рейчел, — сказал он, продолжая крепко сжимать руль, — я сознательно не говорил тебе ничего, потому что мне хотелось, чтобы тебе было приятно провести вместе этот последний день.

Страстность его голоса так поразила Рейчел, что она на время забыла о предстоящем расставании.

— Пожалуйста, не тревожься, Андре, — промолвила она довольно едким тоном. — Если ты думаешь, что я устрою сцену, то ты можешь не бояться. Я думаю, что я вполне могу оставить право на такую реакцию Леони, когда она узнает, где ты был и чем занимался.

Суставы пальцев на его руках побелели.

— В мои привычки не входит ставить в известность о моих поездках, какую бы то ни было женщину, — презрительно ответил он. — Леони знает, что я уехал по делам, а куда — это ее не касается.

— О, понятно, — насмешливо произнесла Рейчел. — Как это удобно для тебя! Насколько я понимаю, ты часто уезжаешь в такие вот деловые поездки?