Николай Алексеевич Киселев

НОЧНОЙ ВИЗИТ

Глава первая

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Самолет шел на большой высоте. За окнами бесконечной пропастью темнела земля. Трое пассажиров в кабине напряженно вглядывались в черную глубину. Изредка они перекидывались взглядами, и глаза у всех были встревоженные.

Четвертый пассажир казался спокойным. Он безучастно дремал, откинувшись на спинку брезентового сиденья – шезлонга. Но, если бы те трое пригляделись повнимательнее, они увидели, каким настороженным взглядом сквозь вздрагивающие ресницы окидывал их этот человек.

Трое молчали и смотрели в окна. Сейчас одна судьба соединила их. Но какими разными дорогами пришли они все к той одной, которая вела их в неизвестность – может быть, на верную гибель!..

Они не знали настоящих имен друг друга, но догадывались, что те имена, с которыми они привыкли обращаться один к другому, – вымышленные. Каждый помнил свое имя, данное ему от рождения. Но этих имен не произносили ни они сами, ни их начальники и инструкторы, давшие им новые имена и тренировавшие их для предстоящего дела.

Сергей, Николай и Владимир – так привыкли они звать друг друга, когда судьба свела их вместе на небольшой уютной даче в горной Баварии. Этот маленький коттедж за глухим забором, выстроенный в глухом, уединенном местечке, был одним из тех пунктов, где тренировались разведчики. Он был одной из многих «учебных подготовительных точек», организованных в Западной Германии американским разведывательным центром.

Тренировки, тренировки, тренировки… Казалось, им не будет конца. Радиодело и тщательная отработка приемов джиу-джитсу, учебная стрельба и занятия по составлению и расшифровке тайнописи, топографии и специальные беседы – инструктажи по тактике и стратегии тайной борьбы против той страны, которая для каждого из троих когда-то звалась священным словом: родина.

Но среди тренировок и занятий были минуты отдыха. И вот в эти-то минуты каждый из троих, словно замыкаясь в себе, был порой молчалив, задумчив или угрюмо сосредоточен, будто бы каждого тяготили какие-то мрачные мысли, воспоминания или невеселые думы о будущем.

– Хелло, друзья! – весело восклицал при виде их угрюмых физиономий Генрих Беттер – вербовщик новых агентов, частенько наведывающийся на дачу. – Хелло! Подсчитываете будущие барыши? Вполне понимаю вас. Еще бы! Кругленькая сумма на счете в банке никому не помешает. Тем более вам – молодым сильным парням, начинающим жизнь!..

Сергей, самый рослый из всех троих, плечистый и белокурый, при упоминании о «счете в банке» сразу же заметно оживлялся. Деньги! Да, деньги – ради них стоило жить, идти на риск. Ради денег он когда-то и поддался на уговоры Беттера. Деньги… Деньги!.. Преклонение перед деньгами, уважение к тем, кто богат, с детства прививалось Сергею в семье. В дни войны его отец был бургомистром в одном из городов Крыма. Деньги делали свое дело. И отец Сергея во имя богатства так рьяно служил гитлеровцам, что те милостиво вывезли его с семьей в Германию, когда советские войска пядь за пядью освобождали крымскую землю от оккупантов.

По-другому сложилась судьба Николая, сутулого, низкорослого парня с уродливо вытянутой головой и небольшим шрамом под глазом. Шефы считали его самым надежным из всей тройки. Во-первых, потому, что во время войны Николай служил в так называемом «русском национальном» полку «Десна», сформированном гитлеровцами из уголовного сброда; во-вторых, потому, что он крепко обосновался в Германии после войны, женился на немке, у него было двое детей. Этому нечего рассчитывать на прощение, полагали нынешние хозяева Николая. К тому же семья останется в «залоге», и с его стороны можно не опасаться предательства.

Тяжелая жизнь, нужда, привела в школу разведки и Владимира. Еще мальчиком он был вывезен гитлеровцами в Германию. Оккупанты заманили его, пообещав хвастливо, что, в технически первенствующем над всем миром рейхе, они помогут мальчику выучиться и получить специальность механика. А механиком Владимиру очень хотелось стать. Однако ни в какие мастерские, ни в какую школу Владимиру устроиться не удалось. Не удалось вообще найти работу. Чужой беспощадный мир окружил его плотной стеной равнодушия. Он стал бродяжничать. Несколько раз удалось получить мизерные пособия в эмигрантском «Союзе»; Он пристрастился к скачкам в надежде выиграть несколько марок… Когда в Берлин пришла Советская Армия, Владимира, как советского гражданина, мобилизовали в оккупационные войска. Однако тайком ото всех он продолжал посещать скачки – это стало уже его страстью. Для игры в тотализатор нужны были деньги. Владимир начал брать их в долг, продавал свои и казенные вещи… И, в конце концов, он так запутался, что дезертировал и бежал в Западный сектор, где незамедлительно попал в паутину американской разведки.

…Тренировки, тренировки, тренировки… Неделя за неделей, день за днем. И каждый день неотвратимо, безжалостно приближал неизбежную минуту предстоящего прыжка в неведомое.

И вот эта минута близка… Совсем близка… Потому так встревоженно переглядываются «пассажиры». Потому так судорожно их пальцы сжимают треугольничек парашютного «кольца». Впрочем, дергать за это кольцо не понадобится. Парашют раскроется сам, автоматически.

В начале августа всех троих специальным самолетом перебросили из Баварии в Грецию. Беттер полетел с ними. В маленьком городке близ границы, в небольшом скромном отеле разведчики встретились с полковником Шиллом, американцем, одетым в штатское, похожим на бульдога. Встреча была короткой, и они понимали, что такое высокое начальство, как полковник, не будет долго канителиться. Скорее всего, оно произнесет на прощание какую-нибудь речь. Так и случилось.

– В наши дни, – сказал полковник Шилл, – когда все волей-неволей должны приспосабливаться к той форме существования, которую прогресс техники навязал миру, ни одно государство не может жить изолированно от других, герметически закупориваться в рамки своих границ. Свободный мир надеется на нас, и мы должны оправдать его надежды. Мы обязаны знать, что происходит в мире, ибо мы – это уши и глаза подлинной свободы и демократии.

Полковник помолчал, очевидно собираясь с мыслями, и беззвучно пожевал губами, что еще больше придало ему сходства с бульдогом.

– Вам дано оружие, – продолжал он затем, – и оно должно вам помочь добиться цели. – Тут Шилл простер вперед руку и громко воскликнул: – История запишет ваши имена в число храбрейших солдат – борцов за свободный мир!

Имена… Какие имена запишет история в число «храбрейших солдат» – настоящие или вот эти, вымышленные?.. На этот вопрос ни один из троих не мог бы ответить. Но каких целей они должны добиться с помощью американского оружия, все трое знали по инструкциям, заученным наизусть, – их задачей было собирать информацию о дислокации советских войск, о местах расположения ракетных баз и военных аэродромов, добывать подлинные советские документы граждан: паспорта, удостоверения, пропуска на заводы… Им каждый день втолковывали, что в борьбе хороши все средства: обман, подкуп, угроза, лесть, шантаж, диверсия, поджог, убийство. Все допустимо. Но их предупреждали, что надо быть очень осторожными, потому что советская контрразведка обладает большим опытом борьбы со шпионажем.

– Не обольщайте себя надеждой на глупость противника, – сказал им как-то во время занятий инструктор Джон, обучавший их на даче тактике конспирации.

Да, все трое – они не обольщали себя такой надеждой. Впереди их ждало что-то неизвестное и страшное. Ведь туда, на восток, они летели сейчас с такими заданиями, против которых борется вся страна – их бывшая родина. Против них, незваных гостей, там будет решительно все: советские законы, органы государственной безопасности, весь народ – главное, весь народ, каждый советский человек, и малый и старый. И сама земля вместо опоры может стать их могилой…