Окончательная катастрофа случилась 8 октября 1958 года. У Пия XII случился спазм аорты, и он впал в кому. Газбарини давал ему лекарства, стимулирующие кровообращение. Кроме того, он созвал своих коллег — в итоге у постели больного собралось семеро врачей. Один из них, профессор Галеацци-Лизи, носил под полой скрытую фотокамеру и тайно отмечал любопытные детали лечения, чтобы позже предоставить прессе хорошую историю и иллюстрирующие ее фотографии. Им предстояло появиться во многих газетах и журналах…

Пий XII скончался 9 октября 1958 года. Галеацци-Лизи как папский врач был ответственен за бальзамирование тела. Многовековая традиция давала возможность скорбящим верующим в течение нескольких дней проститься со своим пастырем. Обычно для этого из тела извлекали внутренние органы, а кровь заменяли консервирующией жидкостью. Но Галеацци-Лизи пошел своим путем. Он решил не вскрывать тело, а выдержать его в ванне из смеси ароматических масел и потом завернуть в прозрачную пленку. После этих процедур тело приобрело очень неестественный вид. Кроме того, о консервации уже не могло быть и речи. Понтифик, выставленный для прощания в гробу, издавал такой сильный запах разложения, что окружающие его часовые часто падали в обморок. При перенесении тела в собор св. Петра можно было слышать, как из гроба доносилось бульканье: на каждой неровности дороги из трупа выходили наружу образованные гниением газы. В целях предосторожности в соборе он был выставлен так высоко, что участники траурной церемонии не могли разглядеть его лица и рук. В конце концов у папы Пия XII даже ввалился нос, бывший его характерной чертой.

Профессор Галеацци-Лизи позже написал книгу под названием «В тени и в свете сияния Пия XII». Общественный интерес к ней был довольно скромным. Врачебная палата отозвала у него разрешение на работу, однако споры бывшего медика с оппонентами продолжались. Юридические баталии еще не были завершены, когда в ноябре 1968 года Галеацци-Лизи умер от болезни сердца. После этого его дело было закрыто, по крайней мере формально. Ибо Галеацци-Лизи представляет собой поучительный пример самовлюбленной посредственности даже в наше время, время «Большого брата», пластических операций и открытого демонстрирования самых тошнотворных непристойностей.

Пилюли от несварения для фюрера: Гитлер и его убийцы-врачи

Тео Морелль был в ужасе. Почти девять лет он прослужил врачом своему фюреру, скормив ему тысячи таблеток и сделав тысячи уколов. Было время, когда Гитлер не решался выйти из собственной комнаты без своего «министра по таблеточным делам», как иронически называл этого медика Герман Геринг. Но теперь, 21 апреля 1945 года, фюрер больше и знать о нем не хотел. Оба они — врач и его фюрер — были в плачевном состоянии и дрожали. У медика дрожь была вызвана страхом; у его пациента несколькими днями ранее был диагностирован так называемый дрожательный паралич. Сейчас врач предлагал инъекцию кофеина, чтобы побороть истощение и усталость диктатора. Но Гитлер, пусть и страдавший медикаментозной зависимостью, чувствовал, что пора поставить точку в их отношениях. С ним случился один из его пресловутых приступов гнева, и он взревел: «Да вы хотите ввести мне морфию!» Он приказал смущенному врачу немедленно снять форму лейб-медика. «И забудьте, что мы с вами знакомы!» Бесславная развязка так тяжело подействовала на Морелля, что он упал без сил и зарыдал как ребенок.

Разрыв с Гитлером ненадолго спас ему жизнь. В то время как остальные обитатели бункера вскоре совершили самоубийство или попали в плен к русским, Мореллю удалось спастись. Однако вскоре его задержали союзники. Он умер 25 мая 1948 года в больнице в Тегернзее.

Среди множества окружавших Гитлера врачей Морелль был, безусловно, самой яркой фигурой. Коллеги смеялись над ним из-за униформы, в которой он казался еще толще, чем был на самом деле. В нем видели опасного шарлатана, который намеревался отравить фюрера. Образованным медикам казалось абсурдным его лечение бактериальными экстрактами, амфетаминами, витаминами, пиявками и стрихнинсодержащими препаратами. Они иронизировали, что ничего другого нельзя и ожидать от человека, который только с двадцатой попытки получил степень доктора медицины. Безусловно, во всех этих обвинениях большую роль играла зависть. Но одно можно утверждать уверенно: Морелль радикально отличался от остальных медиков, и именно это привлекало в нем фюрера.

Диктатор панически боялся рака, так как его мать умерла в возрасте всего сорока семи лет от опухоли в груди. Это не заставило его регулярно проходить врачебный осмотр, но настроило против традиционной медицины, которая не смогла предотвратить раннюю смерть Клары Гитлер. Адольф чаще обращался не к признанным экспертам, а к новичкам в медицине, а они по его протекции делали карьеру.

Гитлер впервые обратился к Мореллю, венерологу по специальности, в декабре 1936 года, чтобы тот вылечил ему экзему на голени, вызванную ношением военных сапог. У доктора тогда была прибыльная практика на Курфюрстендамме ^{5} , но коллеги считали его небрежным и неряшливым. Ева Браун, спутница жизни Гитлера, усилила это впечатление, назвав врача «отвратительным», а его клинику «свинарником». Английский майор, который после окончания войны допрашивал Морелля, отметил его «лакейские замашки», «невнятную речь» и «свинские привычки».

Тем не менее в довоенное время пациентами Морелля были многие знаменитости: Макс Шмелинг ^{6} , Марика Рекк ^{7} , Рихард Таубер ^{8} . Он знал, как излечить истощенного физически и психически Гитлера. Его ясное и простое объяснение заключалось в том, что экзема фюрера была следствием нарушения питания, от которого диктатор страдал уже много лет. Морелль назначил Гитлеру так называемые капсулы Мутафлор — суспензию кишечных бактерий «для улучшения микрофлоры кишечника». Этот метод можно назвать разновидностью пребиотической терапии с целью положительного воздействия на состав кишечных бактерий. Как теперь известно, такая стратегия очень эффективна при лечении расстройств питания и аллергических кожных заболеваний. Сомнение вызывают «Пилюли от несварения доктора Кестера», которые Морелль назначал Гитлеру для лечения метеоризма. Они содержали атропин, негативно воздействующий на нервную систему, а также стрихнин, который пользуется популярностью у отравителей и самоубийц.

Гитлер принимал пилюли от несварения на протяжении многих лет. Сложно сказать, какие последствия может вызвать длительный прием этих препаратов, но известно, что оба яда губительно воздействуют на печень. Однако поначалу способ лечения Морелля привел к потрясающим результатам. После месяца приема пилюль экзема исчезла и пищеварение нормализовалось. Гитлер посмеивался над врачами, которые до того лечили его диетой: «Они разрешали мне только чай и сухари… Я так ослабел, что едва мог работать за письменным столом. И вот пришел Морелль — и я здоров».

Гитлер словно возродился. Он прекрасно себя чувствовал, но всегда держал при себе Морелля как гарант своего здоровья. На новогоднем вечере 1936 года Гитлер официально объявил его своим лейб-медиком. Теперь Морелль принадлежал к немецкой элите — он стал известнейшим врачом своего времени. Его коллеги были не в восторге, поскольку деятельность Морелля порождала сомнения в его компетентностии. Все чаще к ним приходила мысль о разоблачении гитлеровского врача. В 1944 году медики из СС, принадлежавшие к штабу фюрера, задумали пролить свет на «дело с таблетками от несварения», что равнялось бы признанию Морелля шарлатаном. Однако эта атака на лейб-медика провалилась и была расценена как происки завистливых конкурентов. «У каждого немца есть право выбирать себе врача, — заявил Гитлер, — и я выбрал Морелля».