— Тебе привиделось, дорогая, — говорил Ник.

— Я пока нахожусь в здравом уме.

— Это все ваши разговоры с Камиллой.

— Тише, вдруг она услышит! Не надо волновать ее по пустякам.

— Видишь, ты сама признаешь абсурдность своих слов.

— Ник, клянусь, он выходил из машины минуту назад, когда я оглянулась.

— Ты видела его всего один раз, сквозь штору.

— Ты сомневаешься в моей памяти на лица?! — возмутилась Эмили. — Между прочим, я всегда узнаю наших бывших одноклассников быстрее, чем ты.

— Это не показатель!

— Ну хорошо, приведу другой пример…

Камилла не стала больше слушать. Кого видела Эмили? Ответ напрашивался сам собой — только Кайса. Они вместе прятались в комнате, когда Омран разговаривал с сыновьями. Только она в пылу спора с Ником забыла, что встречалась с Кайсом в «Оазисе». Но у бедного Ника нет козырей против упреков Эмили. Сейчас он сдастся и объявит себя без пяти минут склеротиком. Камилла усмехнулась собственным мыслям. Нет, это действительно похоже на бред. Она заморочила Эмили голову своими признаниями. Эти арабы-туристы, снующие по парку, введут в заблуждение любого, тем более впечатлительную беременную женщину.

— Пора двигаться дальше, — объявил Ник.

Они побрели к выходу и успели отойти на значительное расстояние, когда Камилла спохватилась — похоже, она оставила на скамейке сумочку.

— Ник сейчас принесет, — с готовностью предложила Эмили.

— Лучше я сама, а вы подождите меня у озера.

Ветер развевал ее волосы, выбивавшиеся из-под вязаной шапочки. Полы длинного классического пальто распахивались в такт каждому шагу, открывая взору простые джинсы. Она не смотрела по сторонам. Лицо без намека на косметику, с прозрачной белой кожей на фоне черных глаз — Камилла даже в повседневной жизни выглядела лучше любых моделей, улыбающихся со страниц глянцевых журналов.

Камилла не смотрела на дорогу и поплатилась. Слова извинения застыли на губах, когда Камилла встретилась взглядом с другим участником столкновения. Она зажмурилась, пытаясь отогнать наваждение, но Кайс никуда не исчез. Наоборот, он протянул руку и, касаясь ее плеча, ласково спросил:

— Ты не ударилась?

— Что… что ты здесь делаешь?

— Долго объяснять. Может быть, ты согласишься прогуляться со мной?

— Конечно. Только мне нужно предупредить друзей.

Камилла обернулась и увидела радостные лица Ника и Эмили. Они закивали в ответ на ее жесты, поворачиваясь спиной к влюбленным. Спустя мгновение она почувствовала, как подкашиваются ноги и меркнет свет.

— Камилла, очнись! Открой глаза!

Она пришла в себя на той самой скамейке, в объятиях Кайса.

— Ты здорово напугала меня, — сказал он в ответ на ее робкую улыбку. — Надо показать тебя врачу. Идем, моя машина недалеко.

— Нет, ты зря беспокоишься. Мне даже не пришлось ждать подходящего момента, чтобы сказать тебе…

— Говори, я внимательно слушаю.

— Кайс, у нас будет ребенок. После той ночи… В общем, я забеременела. Ты не виноват, я сама захотела оставить память о тебе. Но это обстоятельство не накладывает на тебя никаких обязательств. Ты свободен. — Она все сказала. Раз уж так вышло, ей пришлось рассказать о ребенке раньше, чем стали известны причины его приезда. Кайс не должен чувствовать себя загнанным в угол.

— Я приехал в Лондон, чтобы навсегда расстаться со своей свободой, — ответил он.

Камилле на миг показалось, что она тонет в любимых глазах, как в синих морских волнах. Его губы приблизились, окончательно застилая окружающий мир. Поцелуй разрушил стену отчуждения, воздвигнутую Камиллой. Какое блаженство вновь обнимать эти сильные плечи, чувствовать его нежные пальцы на своей коже. Удивительно, но Эмили оказалась права!

— Я очень соскучился, — признался Кайс, обнимая возлюбленную.

— Ты еще не сказал… Ты рад или нет, что у нас будет ребенок?

— У меня словно крылья выросли! Камилла, ты подаришь мне сына или дочь!

— Мне кажется, родится мальчик, похожий на папу.

— Я хочу жениться на тебе как можно скорее.

— С моей стороны препятствий нет. Я и Ник разведены.

— Отлично. Тогда на следующей неделе устроим праздник. Надеюсь, ты успеешь познакомить меня с миссис Мэтьюз?

— Подожди, — не поверила Камилла, — ты забываешь об отсутствии английского гражданства. А где мы будем жить? Я не хочу в Эмираты. Жара вредна мне и ребенку.

— Милая, не волнуйся ни о чем. Я получил двойное гражданство и намерен подыскать себе приличный дом в пригороде Лондона.

— Но твой бизнес, семья… Неужели ты пожертвовал всем ради меня? Исхан! Он убьет тебя! Твой отец говорил…

Кайс приложил палец к ее губам.

— Ты не даешь вставить мне ни слова. Жизнь порой очень переменчива. Я хочу попросить у тебя прощения от себя и от своего отца.

— Но вы ни в чем не виноваты!

— Не совсем так. Отец обманул тебя, вынудил уехать под страхом моей смерти. Не сердись на него. Когда-нибудь я расскажу тебе историю его жизни и ты все поймешь. Он боялся потерять меня навсегда. Но мы все выяснили. Я в первый раз порадовался, что болен.

— Постой, ты болел? — Камилла провела ладонью по щеке Кайса, как будто надеясь обнаружить следы перенесенной им болезни.

— Мой недуг носил скорее любовный характер. Наше расставание подействовало на меня удручающе. Я ведь почувствовал, что ты не собираешься возвращаться, но не знал причины. Сам не заметил, как поднялась температура. Отец отвез меня в больницу. Дальше я ничего не помню. С его слов, жар не спадал, врачи забеспокоились, и он несколько часов молился Аллаху о моем выздоровлении. На следующее утро я очнулся.

— Ты мог умереть, и я не узнала бы!

— Любимая, не думай о плохом. Самое главное, разговор с отцом подарил нам шанс быть вместе. Кто знает, признался бы мой отец при других обстоятельствах.

— Кайс, как мы будем жить дальше?

— У меня есть одна идея… Сразу предупреждаю, это сюрприз, так что не пытайся выведать подробности.

— Обещаю.

— Тогда поехали? Ты нормально себя чувствуешь?

— Да, намного лучше. Но куда ты собрался?

— Увидишь.

Взявшись за руки, влюбленные направились к автостоянке. Камилла не шла, а летела словно на крыльях. Когда Кайс, открыв перед ней дверь «мерседеса», сам сел за руль, она не сдержала удивленного возгласа:

— Ты сам водишь машину? А где же телохранители?

— Отныне мне нечего бояться. Я не собираюсь провести жизнь, боязливо выглядывая из золотой клетки. Знаешь, когда вокруг постоянно толпятся люди, не давая и шагу ступить без присмотра, чувствуешь себя арестантом. Я не распоряжался своими действиями, не мог сорваться и исчезнуть на несколько дней, потому что каждую минуту у дверей моего дома дежурил охранник. Они обязаны были сопровождать меня согласно приказу отца.

— Ты ни разу не пробовал просто убежать?

— Такой поступок грозил обернуться скандалом. Отец поднял бы на ноги полицию, своих людей, я не хотел отвечать за ложный переполох, который мог сильно навредить репутации нашей семьи.

— Кайс, я так понимаю тебя! Родители в юности контролировали каждый мой шаг, названивали подругам, их родителям. Помнишь, как папа приехал за мной в ночь нашей встречи?

— Да, честно говоря, я не ожидал подобной заботы в европейских семьях. Расставание с тобой получилось таким скоротечным. Минуту назад самая прекрасная девушка сидела напротив, улыбалась, сверкая черным жемчугом глаз, и вдруг в комнату ворвался вихрь, унося за собой желанную мечту.

— Какие красивые слова! Ты говоришь, как поэт.

— У меня есть муза. Это ты, Камилла. Кстати, мы уже на месте.

— Ноттинг-Хилл? — изумилась девушка.

Этот район примыкал к парку с севера. Всего сто лет назад здесь разводили свиней, потом в Ноттинг-Хилле поселились эмигранты, а около двадцати лет назад к ним присоединились бедные — писатели, актеры, художники и журналисты. Сейчас место обрело неплохой статус, прежде всего из-за самого большого в Европе карнавала и самого большого в Лондоне блошиного рынка на Портобелло-роуд.