— Я пришлю кого-нибудь за вами. — Он вскинул рюкзак и направился к двери.

  — Подождите, — пропищала Лейси. — Я... я пойду с вами к бухте.

— Нет нужды.

— Все равно пойду.

Он бросил на нее болезненный взгляд и, пожав плечами, вышел на крыльцо.

— Тогда поторопитесь.

  Лейси впопыхах натянула на себя джинсы и свитер, на ходу схватила куртку, пригладила пятерней растрепанные волосы и, выскочив под дождь, поискала его глазами.

  Он накачивал в термос воду из колонки. Не взглянув на нее, завинтил крышку и, ни слова не говоря, пошел к тропинке. Лейси почти бежала, стараясь не отставать от него. Счастье еще, что он прихрамывал, но все равно шаги у него были намного длиннее, и Лейси, пока они добрались до берега, успела запыхаться.

  Высоко над головой стремительно проносились облака, сильный ветер, как и предсказывал Митч, дул в нужную сторону. И даже осеннее солнце выглянуло на какое-то время из-за облаков. Но Лейси по прежнему опыту помнила, как ведет себя ветер вроде нынешнего. Начавшись утром, он дует весь день, опасно вздымая волны. Ее беспокойство росло.

  — Вы уверены, что хотите?.. — рискнула она задать вопрос.

  — Чертовски уверен, — отрезал он.

  — С таким же успехом можно грести и к Гибралтару, — пробормотала Лейси.

  — Гибралтар в другом направлении, — буркнул Митч, забрасывая в шлюпку рюкзак.

  — Но смысла столько же.

  — В таких обстоятельствах можно плыть хоть куда глаза глядят. Все же лучший выход, чем оставаться здесь. — Повернувшись к ней спиной, он ухватился за корму лодки и столкнул ее с узкой полоски берега в воду. Затем влез в нее, устроился на деревянной скамье и закрепил весла в уключинах. На секунду он поднял глаза и встретился с ней  взглядом. Выражение  угрюмое,  непроницаемое. Ссадина на лбу еще не прошла и темнела под прядью волос.

  — Я не заводила вас, Митч, — держа себя в руках, сказала Лейси. — Я никогда не...

  — Забудьте об этом. — Он быстро, будто боялся продолжения, кивнул. — До свидания.

  Лейси, сжав губы, тоже кивнула.

  — До свидания. Будьте... будьте осторожны.

  На скулах у него вздулись желваки. Вроде бы он хотел что-то сказать — или ей показалось? — но промолчал, взялся за весла и начал грести.

  Лейси стояла, ломая пальцы и закусив нижнюю губу.

  Вернись! — хотелось крикнуть ей. Вернись! Пожалуйста, вернись!

  Но она не крикнула. Не могла. Он не любит ее. И вряд ли способен вообще кого-нибудь любить. Так же, как она не способна просить — неважно что.

  Лейси смотрела, как он гребет. Смотрела не так, как смотрят, когда провожают кого-то в аэропорту — человек уходит в туннель и скрывается с глаз. Или когда провожаешь на автобус. С полминуты машешь рукой, а потом автобус исчезает из виду.

  Митч сильными гребками продвигался в открытое море, а она стояла и смотрела.

  Все смотрела и смотрела.

  Влажный ветер взлохматил волосы. Она прижала руки к груди, пытаясь прикрыться от холода. Куртка совсем не грела. Митч все махал веслами, вот он миновал поворот бухты и вошел в пролив. Непрерывно, неодолимо отдаляясь от нее. А она все еще стояла и смотрела

  Он не вернется.

  Наконец он доплыл до мыса, который скрывал из поля зрения пролив, откуда она добиралась, когда плыла обратно с острова Блюберри.

  Все к лучшему, сказала себе Лейси. Затем поморгала, чтобы избавиться от мокрой пелены на глазах, сунула руки в карманы и направилась к дому.

  Как хорошо остаться одной, воинственно убеждала она себя. Приятно. В тысячу раз свободнее. Даже комната казалась больше. Быстро, не позволяя себе посидеть и подумать, она застелила кровать, вымыла посуду и убрала все следы, напоминавшие о пребывании здесь Митча. Потом с удовлетворением оглядела комнату.

  И увидела Джетро. Он лежал на плетеном ковре, умывался и, как показалось Лейси, с упреком смотрел на нее.

  — Это он начал, — в неопределенных выражениях объяснила она коту.

  Но Джетро только смотрел на нее и продолжал умываться.

  Вздохнув, Лейси отвернулась от него и пошла вскипятить себе чай. Подбросив дров, схватила, не глядя, с полки книгу и села читать.

  «Отважный капитан». Она захлопнула книгу и поставила ее назад на полку.

  На этот раз Лейси тщательно выбирала себе чтение и остановилась на Юлле Гиббонсе, с завидным увлечением описывавшем флору и фауну Новой Англии. Но едва она прочла несколько страниц в главе о диких злаках и травах, как его советы напомнили ей о морской траве, похожей на шпинат, которую она подала на стол к их первому с Митчем обеду.

  Проклятие! Надо ли было убегать от него?

  Лейси положила Гиббонса на место, допила свой чай и, как была в свитере и джинсах, забралась в постель. Надо выспаться. Ночью от злости и смятения она почти не спала. Лейси закрыла глаза, прижала к груди подушку Митча и провалилась в сон.

  Разбудил ее Джетро.

  Он стоял у дверей и мяукал, просясь выйти. Лейси зевнула, потянулась и с тревогой прислушалась к стуку, который шел от сосновых веток, бившихся о крышу.

  Нахмурясь, она выбралась из постели, открыла дверь — и ее захлестнул арктический ветер, холодный и пронизывающий до мозга костей. Обычно акварельное на заре солнце поднималось нестерпимо слепящим шаром. Над головой проносились зловещие тучи. Легкий бриз, который, как надеялся Митч, должен бы помогать ему в плавании, определенно превратился в сильный ветер. И Лейси поняла, что этот ветер дует отнюдь не в нужном направлении. Он переменился и теперь почти с ураганной силой устремлялся назад к острову.

  Джетро неторопливо проскользнул у нее между ног и мягко протопал с крыльца вниз. Потом обернулся, посмотрел на нее и замяукал своим характерным писклявым тоном, будто говоря: «Пойдем».

  Она сунула ноги в туфли, накинула куртку и поплелась за ним. Джетро направлялся к скалам. Встревоженная Лейси вышла наконец к холму над бухтой.

  В бухте, конечно, никого не было. Даже след на камнях, где Митч сталкивал в воду лодку, исчез от накатов прилива. Лейси повернулась спиной к солнцу, сощурилась, но все равно на море ничего не увидела.

  Ветер дул прямо в лицо и стегал ее, чуть не сбивая с ног. Теперь, если бы даже Митч вернулся, ему пришлось бы бороться с бушующими здесь волнами. Нежные утренние барашки к полдню превратились в оскалившиеся гребни и прожорливые ущелья.

  Он не мог еще добраться до пристани, если, конечно, его не подобрало какое-нибудь судно. Но если его подобрали, разве не приплыли бы за ней? Следовательно, его не подобрали. Нет, он все еще болтается где-то в море, волны накрывают его в шлюпке и швыряют как щепку. Если не...

  Она пыталась не думать об этом, но совладать с собой не могла. Если он уже не утонул.

  — Нет, — шептала она, и горло сводило судорогой. — Пожалуйста, о Боже, нет! — Она ломала пальцы, моргала и щурилась от хлеставшего в лицо ветра, надеясь и молясь. — Митч, возвращайся. Черт тебя подери. Возвращайся.

  Но сколько она ни стояла, ничего не выстояла.

  В конце концов, нет смысла торчать у берега. Кроме белого оскала волн, далеко уходящей линии прибоя, набежавших зловещих туч да случайной птицы, ничего она не увидит.

Митча нет. Нет Митча. Был — и нет его.

  Она насквозь промерзла. Если он добрался до большой земли и послал кого-то за ней, то ее найдут превратившейся в глыбу льда, мрачно подумала Лейси. А если не добрался?

  Не смей думать об этом, приказала она себе.

  Не было смысла стоять дольше, но и уходить не хотелось. Закусив губу и закрыв глаза, чтобы не видеть пустого, безжалостного моря, Лейси молилась.

  Потом с ноющим сердцем медленно побрела к дому.

  Возле дверей стоял Джетро и негодующе замяукал, заметив, что она вышла из леса. Ему не терпелось спрятаться от ветра. Лейси открыла дверь, он проскочил вперед и сразу бросился к огню. Потом оглянулся и посмотрел на нее, хвост трубой, уши торчком, а в глазах вопрос, в своем ли она уме, разве можно так долго торчать на холоде.